Наталья Никольская - Не ходите девки в лес
Я старалась говорить четко и ясно, этаким протокольным языком. Как составляются протоколы, я знала. Во-первых, мне не раз приходилось сталкиваться с разного рода раследованиями. Бывало и такое, что занимаясь ими, мы с Ольгой невольно выступали то в роли свидетелей, то в роли понятых и даже подозреваемых.
Во-вторых, мой бывший муж и теперешний любовник Жора Овсянников работает старшим следователем УВД города Тарасова, и на работе у него я бывала не раз, и за помощью к нему обращалась довольно часто, занимаясь этими самыми расследованиями. Как-то так получалось, что мы с Ольгой оказывались втянутыми во всякого рода криминальные истории и по разным причинам принимались их раскручивать. Так что с Жорой я наобщалась по его профессиональным делам предостаточно. Может быть, именно поэтому и личные отношения стали помаленьку налаживаться.
Теперь я, выложив все, стала ждать от Прохорова дальнейших действий.
– Так, – сказал участковый и почесал пятерней затылок. Потом еще раз сказал, – так.
Он грузно поднялся с крыльца, прошел в дом и вернулся, надевая на голову старую милицейскую фуражку.
– Пошли, – буркнул он нам. – Понятых по дороге найдем – там обязательно кто-нибудь встретится.
Мы с Катей поднялись и направились к лесу.
– Поля! – услышала я вдруг радостный женский крик и обернулась.
Навстречу мне, раскинув руки для объятий, летела Ольга. Глаза ее были широко распахнуты и радостно блестели.
– Как я рада тебя видеть! – налетела она на меня.
– Я тоже, – осторожно ответила я, обнимая сестру и подставляя щеку для поцелуя.
Ольга обмуслявила мне все лицо и чуть не задушила.
– Послушай-ка, – отстраняясь, спросила я. – А что это ты делаешь в лесу?
– Как что? – искренне удивилась Ольга. – Тебя встречаю!
– Да? Замечательно! – усмехнулась я, чувствуя, однако, как внутри все начинает просто закипать от гнева. – Встречает она меня! Я, между прочим, час назад приехала!
– Да что ты! – ахнула Ольга. – Не может быть! Что, автобус пришел так рано?
– Нет, он пришел вовремя. Просто кое-кто пришел слишком поздно!
– Кого ты имеешь в виду? – насторожилась Ольга.
Во время этого разговора участковый Николай Трофимович Прохоров стоял рядом и недоуменно переводил взгляд с Ольги на меня.
– Полина, я же хорошо помню – ты сказала, что приедешь в двенадцать!
– В одиннадцать! В одиннадцать, я сказала! Вечно ты ничего запомнить толком не можешь!
– Э-э-э… – напомнил о своем существовании участковый Прохоров. – Послушайте, гражданки, может быть, потом отношения выясните? Надо же с делом разобраться!
– Да-да, конечно, – быстро повернулась я к нему. – Извините, ради бога, моя сестра такая рассеянная. Оля, нам нужно идти. тут случилось одно происшествие, мне, похоже, придется выступить свидетелем.
– И вы с нами идемте, – сказал Прохоров. – Понятыми будете.
Ольга, ничего не понимая, переводила растерянный взгляд с меня на участкового.
– Оля, только не волнуйся, – попыталась успокоить я ее. – Там, понимаешь, девушку убили…
Ольга ахнула и прижала руки к груди.
– Боже мой! – только и вымолвила она. – Боже мой!
– Пойдемте! – повторил Прохоров и двинулся к лесу.
Я взяла Ольгу под руку и повела за собой. Катя семенила сзади. Впереди грузно шагал Прохоров.
– Вон там! – указала я на кусты, за которыми видела лежащую девушку.
Прохоров, пыхтя, пролез туда, раздвинул кусты и уставился на труп.
Я с беспокойством посмотрела на сестру.
Ольга стояла белая как полотно. Увидев лежащую на земле девушку, она подняла руку и дотронулась до горла.
– Оля… – я тронула ее за руку. – Ты в порядке?
– Д-да… – как-то вымученно выдавила из себя Ольга и тут же, согнувшись пополам, кинулась к соседним кустам.
Я молча ждала, пока приступ тошноты пройдет, потом увидела, как Ольга, пошатываясь и хватаясь левой рукой за ветки, выбирается из кустов.
Я подошла и протянула ей носовой платок. Ольга послушно утерла слезы. Вспомнив о бутылочке минералки в сумке, я достала и ее:
– Попей, Оля.
Ольга сперва прополоскала рот, потом с жадностью сделала несколько глотков. С благодарностью взглянула на меня.
– Успокойся, Оля, в конце концов, мы с тобой нередко встречались со смертью… – мягко произнесла я и погладила Ольгу по руке.
– Да, конечно, – кивнула Ольга. – Но я все равно никогда не смогу к этому привыкнуть.
Я только вздохнула. Ах, Ольга, слабенькая, чувствительная, эмоциональная… Конечно, мне тоже было жаль эту убитую молодую девушку, но что уж так убиваться-то? В конце концов, она нам никто, мы даже не знаем, как ее зовут.
Участковый Прохоров возился вокруг тела, бормоча себе под нос:
– Подумаешь, какие мы нежные! Трупа, можно подумать, никогда не видали!
– Послушайте! – решительно обратилась я к нему. – Может быть, мы пойдем? Сколько можно нас держать? По-моему, мы свою задачу уже выполнили. Видите, моей сестре плохо!
– Подождите, – остановил нас Прохоров. – Сейчас я ребят из Волжского РОВД вызову, вы им все повторите, они запишут, а тогда уж можете идти.
О, черт побери! Сколько же нам еще здесь торчать?
– А нельзя ли обойтись без этого? – попробовала я еще раз. – Давайте я вам все повторю, вы запишете, а мы пойдем…
– Порядок такой, – отрезал Прохоров. – Ждите. А ты, Катька, – повернулся он к молчавшей до этого девчонке, – беги милицию вызывай.
Катя закивала головой, быстро развернулась и помчалась к поселку.
Прохоров присел на пенек и вынул из кармана смятую пачку «Примы». Я достала свое «Мальборо» и тоже закурила. Ольга стояла в стороне, губы ее были плотно сомкнуты, а взгляд устремлен куда-то вдаль. Я решила не трогать сестру и ничего не спрашивать сейчас.
Некоторое время мы молчали. Потом Прохоров завозился на пеньке.
– Э-э-э… – начал он. – А ты надолго сюда-то? – спросил наконец.
– Не знаю, – я пожала плечами. – Планировала на два дня. Я же просто в гости приехала, я уже говорила.
– Я это к чему говорю, что тебя ведь искать будут. Ну, мало ли, какие вопросы еще задать нужно будет. Так что ты не уезжай, меня не предупредив, хорошо? Адресок-то твой тарасовкий я, конечно, запишу. Да и ребята тоже. Но все равно, не уезжай внезапно.
– Ладно, – пожала я плечами. – Чего мне прятаться-то?
Прохоров вдруг прищурился и внимательно посмотрел на меня. Что-то в его взгляде мне очень не понравилось, но я не стала придавать этому значения.
Дождавшись прибытия милиционеров, я повторила им все, что уже сказала Прохорову, не забыв добавить, что я жена старшего следователя УВД Тарасова майора Георгия Овсянникова, не упомянув, правда, что бывшая, после чего меня сразу же отпустили вместе с Ольгой.
Катьку тоже не стали долго мытарить, и смешная девчонка бегом припустилась домой.
– Ну, рассказывай, – по дороге сказала я Ольге.
– Что? – та удивленно вскинулась на меня.
– Зачем ты меня приглашала? Что у вас тут творится? Не забудь, я из-за тебя с работы отпросилась.
– Ох, я же и забыла совсем! – хлопнув себя по лбу, спохватилась Ольга и сделала испуганные глаза. – Тут у нас такое-е-е-е-е! Ужас! Кошмар!
Ольга вошла в любимую роль. Теперь она в течение ближайшего получаса готова охать, ахать, прыгать, закатывать глаза и прижимать руки к сердцу, и если вовремя не остановить этот поток излияний, то сути дела я рискую так и не узнать.
Поэтому я быстренько привела сестру в чувство, прикрикнув на нее:
– Хватит ахать! Дело говори, а то сейчас же уеду!
Ольга моментально прекратила спектакль и принялась объяснять более-менее внятно. Я была рада, что она отвлеклась от мыслей о трупе, уведенном в лесу. Из ее рассказа я узнала, что что-то угрожает жизни Ольгиной подруги, той самой Наташи Скворцовой.
– С чего вы это взяли? – спокойно спросила я, покусывая травинку.
– Понимаешь, – доверительным шепотом продолжала Ольга, хватая меня за локоть и прижимаясь ближе – по дорожке шли две женщины, – у Наташи очень сильно развита интуиция. Так вот, она сказала, что просто чувствует это! И по ночам слышит голоса, которые сообщают ей о том, что ее хотят убить!
– Господи, какая чушь! – не выдержала я. – И из-за этого ты меня вызвала из города? Да я даже слышать об этом не хочу!
– Почему? – обиделась Ольга.
– Потому что у твоей подруги обыкновенный психоз! Навязчивая идея! Паранойя! Мания преследования! Фобия!
Ольга при каждом новом упомянутом мной термине в ужасе зажмуривалась. Видно, ее профессиональная гордость была затронута.
– Перестань! – наконец не выдержала она. – Что ты понимаешь? Путаешь все понятия, вот и все! При чем тут психоз? Уж наверное, я бы сразу это определила, как ты думаешь?
