Robert van Gulik - Убийство в Кантоне

Судья, кивнув Тао Ганю, откинулся на спинку кресла и стал обмахиваться веером. Тао сел и негромко начал рассказ:

— После того как мы с Чао Таем сопроводили достопочтенного господина сюда во дворец, разумнее всего было взять паланкин и отправиться в южную часть города, дабы подыскать себе пристанище поближе к арабскому кварталу, в соответствии с вашим приказом. Брат Чао выбрал себе постоялый двор неподалеку от мусульманской мечети, а я — на пристани, за самыми Южными воротами. Решив погулять по городу, в полдень мы встретились в небольшой харчевне и остаток дня провели, расхаживая вдоль береговой линии. Мы видели там множество арабов; по слухам, в городе их не меньше тысячи и еще столько же — на кораблях в порту. Но арабы в основном предпочитают общаться промеж собой и не иметь дел с местными жителями. Мы видели, как несколько арабов пришли в ярость, когда стражник ткнул одного из них древком кван-до, но все они мигом утихомирились, как только на подмогу товарищу явились солдаты, а вожак сделал им выговор. — Тао Гань подергал себя за усы.

— Кантон — самый богатый город во всем южном крае, господин, — продолжал он, — и славится ночными гуляниями, особенно по реке, на цветочных лодках. Жизнь бьет здесь ключом: богатые ныне торговцы назавтра могут сделаться нищими, а за игорными столами каждую ночь выигрывают и спускают целые состояния. Нет надобности упоминать, что такой город — сущий рай для бродяг и всякого рода мошенников, вдобавок здесь нередки и денежные надувательства. Но жители Кантона в первую, а также в основную очередь дельцы, посему политика их мало заботит. Если время от времени кантонцы начинают роптать на власть, то лишь по одной-единственной причине: как и все дельцы, они не желают, чтобы в их торговые дела совали нос. Тем не менее я юте обнаружил никаких примет недовольства и не представляю, каким образом горстка арабов могла бы повлиять на здешние порядки.

Судья Ди не проронил ни слова, и Тао Гань, переведя дух, добавил:

— Перед тем как покинуть набережную, мы заглянули в винную лавку, где повстречались с мореходом по имени Ни. Этот добрый малый говорит по-арабски да по-персидски и некогда водил торговые суда через Персидский залив. Поскольку такое знакомство может оказаться полезным, Чао Тай принял приглашение морехода навестить его завтра утром. — Тао Галь снова глянул на судью. — Почему вас так интересуют эти темнокожие варвары, господин? — полюбопытствовал он.

— Потому, Тао Гань, что только с их помощью мы сумеем определить местонахождение весьма важной персоны, исчезнувшей из этого города.

Судья подождал, пока двое слуг под пристальным наблюдением смотрителя покоев поставят на стол чайный поднос с изысканным старинным фарфором. После того как чай был разлит, судья отпустил прислужников:

— Вы можете идти.

Ди вновь обратил взгляд на своих помощников и продолжал объяснять:

— С тех пор как Сына Неба поразил недуг, при дворе началось противоборство различных кланов. Одни держат сторону принца, наследника престола, другие — императрицы, каковая вознамерилась заменить наследника кем-либо из своей родни. Остальные же сплотились в мощную коалицию и выдвигают мысль о регентстве после передачи престола. Равновесие власти удерживает персона императорского цензора Лю. Не думаю, что вы когда-либо с ним встречались. Это молодой, но весьма одаренный чиновник, душой и телом преданный интересам Поднебесной. Я близко знаю Лю, высоко ценю его честность и незаурядный талант. Если раздоры усугубятся, я окажу ему всяческую поддержку.

Судья Ди сделал глоток чаю, немного помолчал и возобновил рассказ:

— Около шести недель назад цензор Лю прибыл сюда в сопровождении своего верного советника господина Су и нескольких опытных воинов. Великий совет поручил ему взглянуть, как идет подготовка к нашему морскому походу в Анлам. Возвратясь в столицу, Лю представил благоприятный отчет, похвалив работу Вэн Циня, наместника Южной провинции, чьим гостем я ныне являюсь.

Однако на прошлой неделе цензор неожиданно возвратился в Кантон, на сей раз — в сопровождении одного господина Су. Никто не посылал его сюда, а следовательно, и цели этой второй поездки неизвестны. Лю не доложил наместнику о своем прибытии и не явился во дворец. Все это ясно показывает, что цензор пожелал остаться лицом неофициальным. Но один из соглядатаев наместника случайно приметил их с господином Су неподалеку от арабского квартала. Оба шли пешком и нарядились в изрядно поношенное платье. После того как наместник доложил об этом в столицу, Великий совет приказал мне отыскать цензора и передать ему повеление без проволочек вернуться в столицу, ибо присутствие при дворе господина Лю крайне необходимо. Наместник поднял на ноги всех своих соглядатаев, доверенных людей и прочих. Однако цензор и господин Су как сквозь землю провалились. — Судья, глубоко вздохнув, покачал головой. — Дело это держали в строжайшем секрете, так как длительное отсутствие цензора в столице могло иметь самые серьезные политические последствия. Совет подозревает, что здесь происходит нечто неладное, и посему, уведомив наместника, будто дело закрыто, велел прекратить розыски. Вместе с тем мне было приказало ехать в Кантон и провести тайное расследование под предлогом сбора сведений о состоянии чужеземной торговли по запросу Ведомства доходов. На деле же наша задача состоит в том, чтобы установить связь с цензором, постараться выведать, какие причины привели его в Кантон и доныне тут держат. Разыскивать господина Су больше нет надобности, ибо его мертвое тело лежит в отдаленных покоях. Поведайте нашему другу Тао, что случилось, Чао Тай!

Тайвэй коротко рассказал о двойном убийстве, совершенном в арабском квартале. Едва он умолк, вновь вступил судья Ди:

— Я тотчас опознал в доставленном Чао Таем теле господина Су. Сдается мне, это он следил за Чао Таем, когда вы оба прогуливались по пристани, но не рискнул подойти, пока ты, Тао Гань, был рядом — ведь тебя господин раньше не видел. Он незаметно следовал за вами до винной лавки и, только когда вы расстались, заговорил с Чао Таем. Однако и самого господи на Су выслеживали арабский убийца да еще уродливый карлик. Должно быть, они приметили, как господин обратился к Чао Таю, и решили действовать безотлагательно. В арабском квартале заплутать среди множества кривых улочек, поворотов и тупиков — проще простого, поэтому карлик с дружком, равно как и их преследователи, забежали вперед и затаились на улице, через которую лежал путь Чао Тая и господина Су. Отчасти убийца выполнил задачу, так как сумел удавить господина Су. В планы араба входило расправиться и с Чао Таем, но некто неизвестный, из встрявшей в дело третьей группы, задушил его шарфом. Итак, мы имеем дело с двумя хорошо организованными группами, одинаково безжалостными в выборе средств, но преследующими противоположные цели. А значит, цензору угрожает великая опасность.

— Нет ли каких-либо указаний на природу всех этих трудностей, господин? — спросил Тао Галь.

— Ни единого, но цензора явно интересовали здешние арабы. После того как вы покинули меня утром, отправляясь на поиски жилища, наместник показал мне мои покои в восточном крыле. Я попросил его прислать секретные документы управы провинции, а равно городской за последний год, дабы составить точное представление о здешних делах. Все утро я посвятил тщательному изучению этих бумаг. Однако нашел только дела обыденные, никак не связанные с местными арабами, — в общем, ничего такого, что могло бы представить для цензора особый интерес. Впрочем, мне попался доклад одного из тайных наблюдателей, мельком видевшего цензора и господина Су. Там отмечено, что оба были одеты очень бедно и выглядели сильно изнуренными и обеспокоенными. Цензор о чем-то справлялся у проходившего мимо араба. В тот момент, когда соглядатай подобрался поближе, дабы окончательно удостовериться, что глаза его не обманули, все трое исчезли в толпе. После этого парню не оставалось ничего иного, как поспешить во дворец с докладом об увиденном. — Судья осушил свою чашку. — Перед тем как покинуть столицу, я самым тщательным образом изучил все дела, коими в последнее время занимался цензор, но не обнаружил ни единого намека на связь с Кантоном или здешними арабами. Что до личной жизни господина Лю, то мне известно только, что, будучи мужем в высшей степени достойным, он, однако, до сих пор не женат, и господин — его единственный близкий друг. — Судья бросил на своих помощников суровый взгляд. — И помните, наместник ничего не должен знать! Сегодня за чаем я обронил ненароком, что господин Су — подозрительная личность и водит знакомства с арабским отребьем. Не забывайте: мой гостеприимный хозяин должен пребывать в полной уверенности, что мы здесь исключительно ради сведений об иноземной торговле.