Тиана Веснина - Игра в убийство
«Уверена! — молнией блеснула у нее мысль. — Он не устоит передо мною. Я — по-настоящему красива!»
Увы, красива она была лишь в своих глазах. Другие же видели широкоскулое лицо, вздернутый нос, большой рот и грубовато-тяжелую походку.
Утром она поспешила к своей тетке, Виталии Михайловне Крымовой. Зная ее несколько сложный характер, Кира состроила жалобное выражение лица и появилась на пороге с тортом в руках.
— Тетечка Виточка, — сладко начала она, когда тетка, с удовольствием выпив первую чашку чая, принялась за вторую. — На вас вся надежда!..
— Ну, что еще такое? — недовольно сдвинула брови Виталия Михайловна, погружая в свой рот пышное безе.
— Да вот, есть возможность устроиться горничной к одной звезде…
— Устраивайся! Кто мешает? Или тебе нужно мое благословение? — усмехнулась она.
— Нет, тетечка Виточка, — не благословение, а ваш паспорт. — Серые глаза Киры замерли на теткином лице.
— Паспорт? Зачем? — удивилась та.
— У этой звезды — невеста ревнивая, — зашептала Кира, — поэтому принимают на работу только женщин после сорока.
Тетка откинулась на спинку стула и замерла, созерцая племянницу.
— Кира, не пойму, ты у меня дура, что ли? Ну дам я тебе свой паспорт, по которому тебе будет сорок два года, ну и что? Кто поверит?
— Ой, тетечка! Я все придумала! Я себя состарю!
— Там что, платят очень хорошо? — с глубоким вздохом поинтересовалась Виталия Михайловна.
— Да! — скорбно закивала Кира.
— Бедная моя ты, бедная, — провела она рукой по голове племянницы. — На что приходится идти, чтобы кусок хлеба заработать.
Кира опустила глаза и, вздрогнув плечами, порывисто вздохнула.
— Ну, не расстраивайся, Кирочка! Все уладится. Тебе только двадцать пять. Хотя, — выдержав философскую паузу, добавила Виталия Михайловна, — судя по моей жизни, те двадцать лет, которые тебе еще предстоят, мне, кроме унижений и слез, ничего не принесли.
«А мне принесут! Только дай свой паспорт!» — хотелось крикнуть Кире, но, опустив голову, она благоразумно промолчала.
— Как же ты себя состаришь? — недоумевала Виталия Михайловна. — Заметно же будет.
— Да очень просто! Артисты в фильмах в начале двадцатилетних играют, а к концу в семидесятилетних превращаются.
— Так там гримеры какие!..
— Да не волнуйтесь, вы, тетечка! Ну нет так нет. Это же не преступление. Откажут, и все. Паспорт дадите? — с мольбой в голосе протянула она.
— Конечно дам. Что же с тобой делать? Тем более, если платят хорошо. Везет же людям! Бог наградил талантом, удачей… А ты вот сколько лет поступала в эти театральные училища, и ничего. А стала бы звездой и тетке бы помогла. Ох, и зажили бы мы с тобой! — Виталия Михайловна даже зажмурилась от такой возможности, будь только ее племянница поталантливее и поудачливее.
— Еще заживем, тетечка Виточка! — подхватила Кира.
— Ох! — выдохнула та. — Хорошо бы!
Получив паспорт тетки, Кира поспешила домой. Она выбрала из скудного гардероба скромное платье, туфли на низком каблуке и принялась старить свое лицо. Это оказалось намного труднее, чем она предполагала. Как не морщила она лоб, пытаясь коричневым карандашом зафиксировать следы, которое оставляет время на некогда безоблачной поверхности, получалось только смешно. Как не пыталась она выделить скорбность носогубной складки — все было тщетно.
«А собственно, чего я так стараюсь состариться? Тетке то будет сорок пять только через три года и только через три года она должна будет поменять паспорт или вклеить новую фотографию. А на этой — ей всего двадцать пять. А может быть, я так хорошо сохранилась? — беспечно рассмеялась Кира. — Уплотню себе бедра, челкой лоб прикрою, тональным кремом приглушу цвет лица, может, все и обойдется. Самое главное не это, — прервала свои размышления девушка. — Самое главное с Евгением Рудольфовичем о собеседовании договориться. Вдруг он уже набрал горничных?»
Кира сняла со шкафа плюшевого зайчонка с корзиночкой в лапках. На зайчонке был расписной фартучек, в котором лежала крошечная записная книжка. В эту книжку Кира вносила только самые важные в ее жизни номера телефонов. Она открыла страничку на букве «М» — мажордом Евгений Рудольфович и, взяв жетоны, отправилась звонить. Не просто было получить номер телефона мажордома, но Кира добилась своего.
Пока длились гудки, девушка была занята тем, чтобы удержать свое трепещущее сердце в груди, но к телефону никто не подходил, она уже хотела повесить трубку, как услышала ленивое: «Алло!»
— Алло! — эхом повторила она от испуга.
— Я вас слушаю! — недовольно пробурчал голос.
— Мне Евгения Рудольфовича, — с трудом ворочая языком, проговорила Кира.
— Я вас слушаю! — теряя терпение, повторил голос.
— Евгений Рудольфович! — звонко воскликнула девушка. — Я хотела бы поступить горничной…
— А!.. — Евгений Рудольфович что-то пробурчал, а затем спросил: — Сколько вам лет?
— Сорок два, — ответила Кира.
— Хорошо! Приходите в четверг к трем часам. Улица Маркина, 26. Скажите охраннику, что на собеседование.
— Спасибо! Спасибо! — готовая излить в благодарности всю душу, восторженно повторяла Кира, пока не услышала гудки в трубке.
Вторник и среду Кира вживалась в образ сорокалетней умелой домработницы, которая, выходя за порог хозяйского дома, тут же забывает обо всем, что видела и слышала.
В четверг она проснулась очень рано. Волновалась.
В три часа охваченная страхом нерешительности Кира застыла перед затемненной дверью особняка, где на первом этаже помещался офис мажордома, а на втором были апартаменты Лунева. Как во сне она подняла руку, нажала на кнопку и машинально ответила охраннику:
— На собеседование.
Мелодично щелкнул замок, Кира поняла, что надо идти, но не чувствовала под собой ног.
Словно из тумана возникло лицо охранника.
— Вам сюда, — указал он ей рукой.
Девушка прошла в коридор и увидела, что впереди нее десять претенденток. Присутствие соперниц вовремя разозлило ее. Когда подошла очередь, Кира уверенной походкой вошла в кабинет.
Евгений Рудольфович расплывшейся медузой полулежал в круглом кресле.
— Садитесь! — устало бросил он. — Как зовут?
— Виталия Михайловна Крымова.
— Паспорт! — протянул он жирную руку.
Полистав страницы, мажордом пристально взглянул на Киру и с одышкой выдохнул свой вопрос:
— Девиз своей работы знаете?
«Смотри-ка, тестирует!» — догадалась Кира и быстро ответила:
— Молчание — золото!
Евгений Рудольфович усмехнулся.
— Где раньше работали?
Кира, подражая своей тетке, сдвинула брови и слегка надула губы.
— Горничной я работаю давно, но фамилии моих хозяев вряд ли вам что скажут. Это все больше люди среднего бизнеса.
О своем последнем месте работы она решила промолчать.
— И все-таки?..
— Вас интересует, почему я рассталась со своим последним хозяином?
— К примеру!
— Он с семьей уехал в США.
— Ясно, ясно… — Евгений Рудольфович по своей обязанности рассматривал ее лишенное малейшей привлекательности лицо.
«Для горничной неплохо. Горничная — это часть интерьера, причем самая незаметная. Ох, устал!..»
Кира, устремив на него подобострастно-серьезный взгляд, ждала решения.
— Ладно! — вяло бросил он. — Испытательный срок — две недели.
Кира не верила своей удаче.
— Завтра быть ровно в одиннадцать! Полагаю, излишне напоминать, что, опоздав на пять минут, вы лишаетесь места.
— Да, конечно, — пятясь спиной к двери, бормотала Кира.
Выйдя на улицу, ей захотелось подпрыгнуть от радости, но она испугалась охранника и поэтому чинно направилась к метро.
* * *Ровно в одиннадцать Кира предстала перед заплывшим жиром оком мажордома. Ей была выдана униформа и в деталях изложены обязанности. Тяжелая работа по дому выполнялась двумя приходящими работницами, а ей посчастливилось попасть в горничные, которые должны поддерживать порядок и прислуживать за столом.
— Пошли! — сказал Евгений Рудольфович и, выйдя из своего кабинета, расположенного на первом этаже, стал медленно подниматься на второй, где располагались апартаменты Лунева.
Кира последовала за ним, старательно скрывая рвущуюся наружу радость.
«Вот сейчас дверь откроется, и я увижу Константина!»
Она вдохнула побольше воздуха, чтобы не умереть от счастья, но дверь буднично открыл охранник.
— Боже… Боже! Какая неописуемая красота! — не в силах скрыть своего потрясения, бормотала Кира, оглядываясь по сторонам.
Евгений Рудольфович насмешливо-лениво скосил на нее глаза.
Они прошли огромную гостиную, сверкающую зеркалами и обставленную светлой мягкой мебелью.
