Джеймс Чейз - Туз в рукаве
Она могла покорить любого мужчину.
Карл Фок ждал ее около лифта и проводил в ресторан. Обед был великолепным.
Хельга внешне беззаботно беседовала с Фоком. Да, ее муж чувствует себя неважно, но собирается в этом году побывать в Базеле. Да, дорога от Бонна была трудной, шоссе очень скользкое. Ее шофер? Этот вопрос чуть не застал ее врасплох. Да, это их новый служащий. Муж не хотел, чтобы она путешествовала в машине одна. Он так заботлив! Этот юноша — американский студент.
Вопросы и ответы тянулись своей чередой. Хельга осведомилась о жене и детях Фока.
После десерта Фок заказал бутылку шампанского, и к тому времени, когда они принялись за кофе и коньяк, Хельга была слегка пьяна.
Через полчаса Фок проводил Хельгу до ее номера, попрощался и ушел. Она вошла в номер и бросилась на кровать, ч» Это был прекрасный вечер. Фок был очень мил, и теперь в довершение всего ей не хватало только Ларри. Она хотела, чтобы он грубо сжал ее в своих объятиях, как он, вероятно, поступал с девушками на ферме…
Поднявшись, Хельга разделась и сбросила платье прямо на пол. Она стала посреди комнаты обнаженная и предвкушала то, что произойдет через несколько минут.
Она решительно сняла трубку.
— Пожалуйста, номер 556.
— Прошу, мадам.
Хельга скорчила гримасу. Девушка, конечно, поняла, кто был у телефона.
После долгой паузы девушка ответила:
— Очень жаль, мадам, но номер не отвечает. Как не отвечает! Хельга сжала трубку. Не может же Ларри уже спать! Она бросила взгляд на часы. Было 22.55.
— Попробуйте еще раз.
После паузы телефонистка опять сказала:
— Никто не отвечает.
Хельга сделала глубокий вдох и только большим напряжением воли сдержала себя.
— Дайте мне отдел обслуживания. К телефону подошел шеф отдела.
— Мне нужно поговорить со своим шофером.
— С вашим шофером? — в голосе служащего было легкое изумление. — Сейчас, мадам.
Хельга сидела на кровати и чувствовала, как холодеет ее тело.
— Мадам, ваш шофер час назад ушел из отеля. Что-нибудь передать ему?
— Нет, это не так срочно.
Она медленно повесила трубку. Потом встала и подошла к окну. По-прежнему шел снег и тротуары были мокрыми. Прохожие в шубах скользили по ним. Хельга опустила занавеску, надела шифоновую рубашку и легла в постель. Зачем она так напилась!
Она виновата во всем. Нужно было приказать Ларри пройти к ней в комнату. Где он теперь может быть?
Она легла навзничь и уставилась в потолок. Неужели он отправился на поиски какой-нибудь шлюхи?
Так она лежала, рисуя перед собой разные сексуальные картины, потом разрыдалась.
Глава 3
Хельга проснулась в восемь часов. Она зажгла лампу на ночном столике и лежала, глядя в потолок. Хорошо, что на свете существует снотворное, подумала она.
С трудом подняла телефонную трубку.
— Принесите кофе мне в комнату и скажите моему шоферу, что мы выезжаем в девять часов. И подготовьте мой счет.
Вставая и одеваясь, она подумала, как ей теперь быть, если вдруг сообщат, что ее шофер скрылся в неизвестном направлении. Да еще может быть с ее машиной. Впрочем, у нее нет оснований не доверять ему. События, происшедшие вчера, были всецело ее виной. Он не знал, чего она от него хотела.
Выпив две чашки кофе и наложив косметику, Хельга удовлетворенно кивнула.
Надевая шубку, она услышала стук в дверь.
Вошли швейцар и управляющий отелем.
— Ваша машина готова, мадам.
Они вместе сошли вниз. Зная, чего от нее ожидают, Хельга сказала служащим, что она прекрасно спала и очень довольна номером. Ей подали счет, и она расплатилась, не проверяя. Ожидая сдачу, она случайно бросила взгляд на одну графу счета.
— А это что? Разговор с Гамбургом? Портье поспешил объяснить.
— Ваш шофер разговаривал из своего номера, мадам. «Пятнадцать франков. Довольно долгий разговор», — подумала Хельга.
— Ах, да, я совсем забыла.
Взяв сдачу, она рассеянно кивнула портье и в сопровождении управляющего пошла к «мерседесу».
Около машины стоял Ларри. Со своей обычной мальчишеской улыбкой он открыл перед Хельгой дверцу. Швейцар положил ее чемодан в багажник и сунул в карман чаевые. Хельга протянула руку управляющему, а Ларри сел за руль. Последнее прощание, обмен любезностями, и машина отъехала.
— Доброе утро, мэм, — приветливо сказал Ларри.
— Направо до конца улицы, а затем прямо, — холодно сказала Хельга.
— Я знаю дорогу. Перед отъездом я просмотрел план города.
— Очень предусмотрительно.
Раздражение в ее голосе нельзя было не понять, и Ларри бросил на нее быстрый взгляд.
— У вас все в порядке, мэм?
— У меня болит голова. Помолчите, пожалуйста.
— Конечно. Не могу ли я чем-нибудь помочь вам?
— Можете. Подержите рот на замке.
Хельга понимала, что плохо разговаривает с юношей, но это, казалось, не обидело его. Он просто пожал плечами и сосредоточится на езде. С легкой досадой Хельга наблюдала, как легко он маневрирует в уличном движении и избегает пробок. Сама она никогда не смогла бы так непринужденно водить машину. Наконец они выбрались на шоссе, ведущее в Цюрих.
Все еще не решив, стоит ли дальше разыгрывать больную, Хельга курила одну сигарету за другой. Когда они достигли предместий Цюриха, она спросила Ларри:
— Вы сможете проехать через город?
— Да, мэм, — ответил он. — Прямо, потом до светофора налево, через тоннель и до окружного шоссе.
Хельга посмотрела на него. Он по-прежнему жевал резинку и его лицо не выражало ничего, кроме невозмутимого спокойствия. Она перевела взгляд на его большие руки, лежащие на руле, и ее гнев растаял в страстном желании.
Когда машина поднималась на гору по серпантину, Хельга нарушила молчание.
— Где вы были вчера вечером, Ларри?
На скорости сто восемьдесят он обогнал голубой «пежо».
— Вчера вечером, мэм?
— Мы едем слишком быстро.
— Простите, мэм.
Он снизил скорость до ста.
— Я задала вам вопрос.
— Я был в отеле. Хельга стиснула руки.
— Не лгите! — Она испугалась, что ее голос звучал слишком пронзительно и постаралась взять себя в руки. — Я хотела поговорить с вами, но мне сказали, что вы вышли из отеля. Где вы были?
Ларри обогнал «ягуар».
— Помедленней, Ларри!
Он еще немного сбросил скорость.
— Так где же вы были? — настаивала Хельга.
— Я вышел немного прогуляться. Разве это запрещено? Упрек, прозвучавший в голосе Ларри, подействовал на Хельгу как удар. Неужели она совсем разучилась понимать людей и снисходить к их слабостям? Неужели юноша не мог сделать пары шагов без того, чтобы она не прочла ему нотацию? Она слишком драматизирует события.
— Конечно, не запрещено, — ответила она. — Но нужно было предупредить меня.
— Мне хотелось немного осмотреть город. Но там не было ничего интересного и я скоро вернулся в отель.
— Понимаю.
У Хельги было ощущение, что он лжет, но она не могла поймать его.
Следующий час они молчали и Хельгу злило, что юноша кажется совершенно спокойным и не считает нужным поддержать беседу. У въезда в Бернардино-тоннель Ларри включил фары, и тут Хельга впервые завела разговор о Гамбурге.
— В счете за отель стоял телефонный разговор с Гамбургом. Мне сказали, что его заказывали вы.
— Да, мэм. Мне хотелось узнать, как обстоят дела у Рона. Простите, если я поступил неправильно.
Это бесконечные «простите» стали действовать Хельге на нервы.
— Что делает ваш Рон? Он уже на свободе?
— Да.
— И о чем вы говорили?
— Рона не было дома. Я разговаривал с нашим общим знакомым.
Хельга пожала плечами. Если он ей не доверяет — пожалуйста. Езда через тоннель длилась несколько минут.
— Теперь будет трудный участок, Ларри. Я лучше знаю дорогу. Может быть, мне стоит сесть за руль?
— Как угодно, мэм.
— Поменяемся местами у ближайшей бензоколонки. Через десять километров после выезда из тоннеля показалась бензоколонка. Ларри затормозил перед насосами.
Он вылез, и Хельга села за руль. Когда бак машины заполнился бензином, она попросила Ларри расплатиться.
— Что, мэм, простите?
В его тоне было что-то такое, что заставило ее повернуться к нему. Он постарался избежать ее взгляда.
— Я просила вас уплатить хозяину бензоколонки тридцать франков, — резко сказала она.
Ларри густо покраснел.
— Простите, мэм, но у меня нет денег, — сказал он.
— Хорошо.
Хельга расплатилась сама, подождала, когда Ларри сядет рядом и отъехала. Через несколько километров она остановила машину, выключила мотор и закурила сигарету.
— Теперь давайте поговорим, Ларри.
— О чем?
— Я жду ваших объяснений. В Бонне я дала вам триста марок. Обед не мог стоить больше двадцати марок, так что у вас должно было остаться двести восемьдесят. Вчера вы получили от меня еще полторы тысячи франков, от которых у вас должно было что-то остаться после покупки одежды, дважды вы мне сказали, что не примете от меня денег. Куда же девались деньги? Может быть, у вас их опять украли?
