Олег Путилин - Алкаш в борделе
Я заглянул в записную книжку, в которой вчера пометил адрес родителей Мамонтовой.
— Калмыкова, 15. Поехали туда.
Через двадцать минут такси въехало на улицу Калмыкова и остановилось около одной из многочисленных обшарпанных двухэтажек, которые выстроились вдоль выщербленной, давно не ремонтированной асфальтовой дороги. Эта часть города отнюдь не служила его гордостью и не была избалована удобствами.
Отпустив водителя, мы подошли к покосившемуся деревянному забору и открыли калитку. Перед нами открылся прямоугольный дворик, окруженный со всех сторон домами. Мы подошли к трем мальчишкам, которые соревновались друг с другом в подкидывании мяча одной ногой вверх. Я спросил у одного из незанятых:
— Где десятая квартира?
— Вон там в углу вход, подниметесь на второй этаж.
Мы вошли в подъезд, который обдал нас запахом устоявшейся затхлости. Стараясь глубоко не дышать, мы поднялись по деревянной лестнице, ориентируясь на звук голосов, раздававшихся сверху. Когда мы поднялись на второй этаж, перед нами открылась картина межполовой распри.
Крупная женщина танком надвигалась на маленького мужичишку в порванном и запыленном пиджаке со словами:
— Ах ты, падла! Мерз-завец! С-скотина!
Женщина медленно, почти ласково произносила эти слова, как будто они божественной мелодией грели ее душу. Однако выражение ее лица, горящие глаза и оскал рта говорили о том, что ее намерения благостью не пахнут.
— Все пропил, все пропил, сволочь! Тебе, как нормальному человеку, подарили, а ты, козел безрогий, пропил… Тебе ничего доверить нельзя, копейки в дом не принесешь. Я весь день как заводная кручусь, а ты всю мою молодость погубил…
В дальнейшем беседа двух лиц, вне всякого сомнения, являющихся субъектами супружеских отношений и проживших, видимо, в браке не один год, не отличалась особой оригинальностью. Минут пять мы наблюдали стандартные агрессивные наезды женской половины на мужскую и жалкие попытки последней противостоять этой лавине ненависти.
Через пять минут беседа подошла к логическому концу. До мужчины наконец дошло, что о нем говорят нехорошо. Он вытянулся по струнке и даже приподнялся на носки, чтобы прямо в лицо крикнуть своей визави:
— Прекрати на меня орать!
Женщина нашла эту фразу вполне резонной, замолчала и, размахнувшись, отвесила мужичишке здоровенную затрещину, которая отбросила его прямо в наши с Дыниным объятия. Она плюнула вслед удалившемуся от нее муженьку и, развернувшись, хлопнула одной из двух дверей, которые выходили в коридор.
Мы придали телу мужичка вертикальное положение, и он удивленно и одновременно испуганно уставился на нас ошалевшими глазками.
— Вы себя нормально чувствуете? — вежливо поинтересовался я.
Мужичок в ответ утвердительно заморгал глазами. Я пришел к выводу, что он вполне вменяем, и задал более сложный вопрос:
— Скажите, пожалуйста, где проживают супруги Мамонтовы?
Мужчина удивленно посмотрел сначала на меня, потом на Дынина и молча ткнул пальцем в дверь квартиры, за которой только что скрылась пожилая фурия.
— Вон там, — сказал он.
Дынин спросил:
— Это что, Маринки Мамонтовой мать?
— Угу, — промычал мужичок.
— А ты, похоже, ее отцом будешь? — сделал логическое заключение майор Дынин.
Мужичишка не стал отрицать этого факта, тем более что в еще не до конца порушенных алкоголем чертах лица я нашел некое сходство с девушкой, виденной мной на фотографии.
— Нам надо поговорить с вами, — сказал я. — Меня интересует, когда Марина последний раз была у вас дома.
— Кто ж помнит? На той неделе, похож, была… а может, и не была… — задумался заботливый отец.
— Так, значит, на прошлой неделе она еще была?
— Да вроде как… Она к нам раз в неделю в гости-то заходит. А вы что, ее женихи какие али как?
— Али как, — ответил я.
— То-то я и смотрю, — сказал Мамонтов. — Ухажеры-то ее побогаче выглядят.
Похоже, что эта фраза оскорбила Дынина, и в нем взыграла ментовская натура:
— Ну ты, ханурик, твое мнение здесь никто не спрашивает. Давай отвечай на вопросы и не жужжи не по делу! Твоя дочь уже две недели на работу не является. А ты, придурок, не можешь вспомнить, когда она была здесь последний раз!
— А где она работает? — удивленно воззрился на Дынина незадачливый папаша. — Ее же вроде какой-то ухажер богатый содержит.
Я понял, что совершил ошибку, не объяснив Дынину, что многие девушки не информируют своих родителей о характере своей работы. Они объясняют дорогие украшения и одежду тем, что у них имеются богатые любовники. И попробовал исправить ситуацию:
— А ты что, думал, что наш шеф просто так ей все эти цацки дарит? Чтобы она исчезла вот так, никому не сказав? Это и есть ее своеобразная работа.
— Да я правда не знаю, мужики, — забеспокоился пьянчужка. — Ну, заходит к нам в гости иногда… Она же не с нами живет и о своих планах не говорит.
— Ты мне туфту не гони! — строго сказал Дынин.
Он схватил пьяницу за ремень и притянул к себе.
— У меня и не такие раскалывались. Вот посажу на пятнадцать суток!
— За что? Я ничего плохого не сделал, — еще больше испугался Мамонтов.
— Найдем, за что! Вот, например, откуда у тебя такой ремень? Он в магазине не меньше пятидесяти долларов стоит.
Я тоже обратил внимание на то, что по сравнению с рваным пиджачком и грязными брюками папаши ремень смотрелся разительно выгодно.
— Да это дочка подарила на день рождения! — взвился Мамонтов. — Она мне целый комплект подарила. У меня еще кожаная куртка и бумажник были. Между прочим, из итальянской кожи. Они в магазине так комплектом и продаются.
— И куда ж ты их дел? — спросил я.
— Деньги нужны были, — философски ответил Мамонтов.
— Понятно, — процедил сквозь зубы Дынин. — Значит, пр-ропил! Лучше бы она тебе телогрейку подарила или валенки… Все равно пр-ропьешь! Глаза бы мои на тебя не смотрели!
— А вот дочь не обиделась, сказала: ничего страшного. У этого ее хахаля-армяшки магазин большой, кожаный. Она оттуда сколько хочешь может взять, и все бесплатно.
— Ладно, — вмешался я. — Хватит, пойдем. От него, видать, ничего путного не добьешься.
Дынин отпустил ремень спивающегося папаши и со словами: «У, алкоголик!» — оттолкнул последнего в сторону, убрав его с нашего пути.
Мы вышли во двор, и Дынин спросил:
— А почему мы, например, с мамашей не поговорили?
— Я думаю, все, что нам надо, мы уже узнали. Дальнейшие разговоры привели бы к выдаче информации о характере занятий Марины. Ты и так прокололся…
И я объяснил ему суть его ошибки. Мы вышли на улицу и прошли два квартала, прежде чем сумели поймать такси и уехать из этого района.
— В любом случае выяснили два важных момента, — сказал я, когда мы подъехали к зданию городского управления внутренних дел и уселись в скверике. — Первое. Девушка, несмотря на то, что вырвалась из того болота, где мы сейчас побывали, своих родителей не забывала, дарила отцу-алкоголику подарки, думаю, что помогала семье и деньгами. Поэтому предположить, что она могла исчезнуть, не предупредив родителей, было бы неверным. И второе. Несмотря на суровые правила клуба, у девушки все же был постоянный любовник или клиент. Вполне можно предположить, что нашла она его в стенах клуба «Помпей».
— А может, она наврала про любовника? А сама просто купила кожаный набор в магазине.
— Может быть. Но скоро я это уточню у Путилина и вечером тебе позвоню.
На этом мы с Дыниным разошлись, и я поехал в «Помпей». Как я и ожидал, Путилин был на рабочем месте и почти сразу же меня принял.
— Иван Алексеевич, — спросил я его сразу после того, как мы поздоровались, — среди ваших постоянных клиентов есть армянин, который владеет большим магазином кожаных изделий?
Путилин размышлял всего несколько секунд и быстро ответил:
— Да, пожалуй. Это Шагян, Альберт Венедиктович. Владелец магазина «Мир кожи».
— Я хочу его увидеть. Как лучше это сделать?
— Обычно он у нас обедает как раз в это время, — Путилин посмотрел на часы.
— И еще. Посещал ли он третий этаж?
— Да.
— С кем он, как правило, проводил время?
Путилин постучал пальцами по столу и сказал:
— Спускайтесь в ресторан, пообедайте. Вам все сообщат и покажут.
Я спустился в ресторан и уселся за столик. Ко мне тут же подошел управляющий залом и спросил:
— Что желаете, Владимир Александрович?
Я в очередной раз удивился быстрому перетеканию информации в этом заведении и исполнительности людей Путилина. Я заказал суп харчо и телячью отбивную с красным вином. Разделался с харчо и приступил к телятине, когда ко мне подошел управляющий и тихим шепотом сообщил:
— Господин Шагян сидит справа от вас за столиком перед картиной с морским пейзажем. Иван Алексеевич просил передать вам эту записку.
