Дик Фрэнсис - Лучше не возвращаться
Не знаю, как ему это удалось, он уговорил меня не только лететь в Англию вместе с его попавшими в беду друзьями, но и благополучно доставить их к дочери в Глостершир. Я сознавал, что если бы они направлялись куда-нибудь в Нортумберленд, я бы иначе отреагировал. Но было так любопытно снова попасть в провинцию, где прошло мое детство. Оставалось еще две недели отпуска, а никаких определенных планов относительно того, как их провести, у меня не было, разве что нужно было подыскать жилье в Лондоне. Итак, в Глостершир — почему бы нет?
По прибытии в Хитроу я взял напрокат машину и повез бесконечно благодарных Уэйфилдов на запад в сторону Челтенхема, туда, где проходили скачки. Викки сказала, что ее дочь жила едва ли не у самой беговой дорожки.
Так как Викки раньше здесь не бывала, а я весьма смутно помнил эти места, пришлось пару раз остановиться, чтобы свериться с картой. Мы не заблудились и добрались в Челтенхем к полудню.
Заехав на станцию техобслуживания, разузнали, как ехать дальше.
— Ветлечебница? Повернете направо, проедете пожарную станцию…
Строения, возвышавшиеся по обе стороны шоссе, представляли собой удивительную смесь веков: старые и ветхие дома затеняли агрессивные фасады магазинов и пабы, выстроенные в современном стиле. Это больше напоминало не поселок, а пригород: сказывалось отсутствие единого стиля.
Ветлечебница представляла собой основательное кирпичное здание, выстроенное вдали от дороги. Рядом было достаточно места для парковки не только нескольких автомобилей, но и целого фургона для перевозки лошадей. Кстати, подобный большой фургон как раз и стоял около дома. Неужели ветеринары больше не принимают вызовов на дом?
Я остановил взятую напрокат машину в свободном углу асфальтированной площадки и помог Викки выйти из автомобиля. Она отсидела ногу, а темные круги вокруг глаз, мешки под глазами и усталый, измученный вид свидетельствовали о том, что ее разбудили в два часа ночи, пусть даже часы показывали семь утра по местному времени.
Ее зашитое ухо было аккуратно заклеено пластырем, а большую бесформенную повязку уже сняли. Тем не менее Викки выглядела усталой пожилой женщиной. И даже ее попытка слегка преобразиться с помощью губной помады не возымела никакого результата.
Да и погода была не на нашей стороне. Из субтропиков Флориды — в серый холодный февральский день Англии — такая смена климата кого угодно выбила бы из колеи, а для наших героев с их травмами была просто губительна.
На Викки был темно-зеленый брючный костюм и белая рубашка — наряд, не соответствующий представлению англичан о выходной одежде. Она даже не удосужилась оживить этот ансамбль бижутерией или золотой цепочкой. Ей казалось достаточным просто сесть в самолет.
Грэг изо всех сил старался быть для Викки опорой, но, несмотря на все его возражения, было ясно — недавние события и потеря сознания здорово подорвали его силы. Так что многочисленные сумки и чемоданы мне пришлось перетаскивать самому, хоть Грэг и успел раз шесть извиниться, жалуясь на слабость.
Я никоим образом не рассчитывал, что они оба, словно резиновые, сразу же вернутся в прежнее состояние. Бандиты оказались сильными и жестокими. Мне достался всего один удар, и то было впечатление, будто заехали огромной дубиной. К тому же в полиции нас здорово огорчили, высказав предположение, что грабителей вряд ли поймают. В животной злобности и жестокости, исходивших от них, по-видимому, не было ничего необычного. Викки, во всяком случае, посоветовали больше не носить серег с резьбой вместо обычного замочка.
— Чтобы им было легче меня ограбить? — спросила она с горьким сарказмом.
— Лучше носите подделку вместо настоящих камней.
Она покачала головой:
— Не так-то просто иметь настоящую вещь.
Грэг вышел из машины последним. Втроем мы направились к кирпичному зданию, вошли внутрь через стеклянную дверь и оказались в просторном вестибюле. На полу — коричневое ковровое покрытие, из мебели — два стула и деревянная стойка, на которую можно облокотиться, пока разговариваешь с девушкой, сидящей по ту сторону в глубине зала.
Девушка сидела за столом и разговаривала по телефону.
Мы подождали.
Тем временем она сделала какие-то заметки, положила трубку, обратила в нашу сторону вопросительный взгляд и произнесла:
— Слушаю вас.
— Белинда Ларч… — начала было Викки.
— К сожалению, в данный момент отсутствует, — холодно ответила девушка. Ее нельзя было упрекнуть в невежливости, но готовности помочь в ее голосе тоже не ощущалось. Взглянув на Викки, можно было понять: еще немного, и она расплачется.
— Будьте добры, подскажите, как нам ее найти, — заговорил я. — Это ее мать, она только что приехала из Америки. Белинда ждет ее.
— Ах, да, — тем не менее девушка не проявила особого радушия. — Если не ошибаюсь, вы должны были приехать вчера?
— Я звонила, — оправдывалась Викки.
— Присядьте, — сказал я ей. — Вы с Грэгом останетесь. Здесь как раз есть два стула, а я поищу вашу дочь.
Они сели. Я так долго опекал их, что, если бы я приказал им лечь на пол, они бы так и сделали.
— Итак, — сказал я, обращаясь к девушке, — где мне найти Белинду?
Она начала было отвечать с тем же безразличием, но вдруг увидела в моем взгляде нечто, что заставило ее изменить отношение. «Очень благоразумно», — подумал я.
— Вообще-то она в больнице, помогает ветеринару. Вы не сможете туда пройти. Они оперируют лошадь. Мне очень жаль, но вам придется подождать.
— Вы можете позвонить ей?
Она собиралась сказать «нет», но взглянула сначала на Уэйфилдов, потом на меня и, недовольно вскинув брови, подняла трубку телефона.
Разговор был коротким, однако не безрезультатным. Девушка положила трубку и достала из выдвижного ящика стола связку ключей с номерком.
— Белинда говорит, что будет занята еще в течение часа. Вот ключи от коттеджа. Она сказала, чтобы вы ехали туда, а она приедет, как только освободится.
— А где находится этот коттедж?
— Там на номерке указан адрес, но я не знаю, где это.
«И на том спасибо», — подумал я. Затем препроводил Грэга и Викки обратно в машину и принялся расспрашивать прохожих, как нам проехать. К сожалению, все они знали не больше нашего. Наконец мне удалось получить более или менее надежные сведения у монтера с телефонной станции, сидевшего на телеграфном столбе. Из его объяснений следовало, что надо ехать в гору, а после спуска на первом перекрестке — налево.
— Это будет первый дом справа, — прокричал мне монтер. — Вы его не пропустите.
На самом деле я все-таки чуть не пропустил его, потому что у меня было несколько иное представление о коттеджах. Ни соломенной крыши, ни розовых кустов у крыльца. Ни маленьких решетчатых окошек, ни чисто выбеленных стен. Коттедж Тетфорд представлял собой самый настоящий особняк, и лет ему было не больше, чем Викки или Грэгу.
Я неуверенно притормозил машину, однако ошибки быть не могло: на квадратных каменных колоннах виднелась надпись «Коттедж Тетфорд» — по одному слову на каждой половине внушительных каменных ворот. Я остановился, вышел, открыл ворота, въехал во двор и снова затормозил на посыпанной гравием площадке.
Передо мной стояло блекло-серое трехэтажное здание из камня, добытого в каменоломнях Котсвольда, неподалеку отсюда. Серая шиферная крыша, оконные рамы выкрашены в коричневый цвет. Единственным неожиданным элементом строгого фасада был расположенный над парадным входом, окруженный каменной балюстрадой крытый балкон, в глубине которого виднелись высокие окна.
Викки неуверенно выбралась из машины, опираясь на мою руку, ее буквально сдувало ветром.
— Это и есть тот самый коттедж? — растерянно спросила она.
Викки окинула взглядом пустые цветочные клумбы, голые деревья, замызганную траву, и ее плечи опустились еще ниже.
— Да не может быть, чтобы это…
— Если ключ подойдет, то может, — сказал я, стараясь придать своему голосу веселость. Ключ между тем подошел и совершенно свободно повернулся в замочной скважине.
Внутри было очень холодно. Похоже, здесь давно не топили. Мы стояли посреди прихожей с паркетным полом и смотрели на ряд закрытых дверей и деревянную лестницу, ведущую к неизведанным радостям верхних этажей.
— Ну что ж, — сказал я, чувствуя, как меня самого пробирает дрожь, — посмотрим, что мы тут имеем.
Я решительно открыл одну из дверей, ожидая увидеть по меньшей мере длинный коридор, но обнаружил всего лишь туалет.
— Слава Богу, — со вздохом облегчения сказал Грэг, осматривая все удобства. — Простите, Питер, — он протиснулся мимо меня, вошел и закрыл за собой дверь.
— Ну вот, один из нас вполне удовлетворен, — сострил я, едва удержавшись от ехидного смешка. — Теперь давайте поищем, где здесь камин.
