Диана Бош - Разносчик пиццы
– И что, она всем предлагала заходить просто так?
– Я не знаю про всех, – Эрика пожала плечами. – Мне же часто повторяла: «Заходи, когда будешь рядом. Просто так, без церемоний заходи».
– Что, вот так запросто?
– А почему нет?
Лямзин пожал плечами:
– Вообще-то в наше время принято предупреждать хозяев звонком.
– Она была не как все.
– Скажите, а сколько вы уже работаете вместе?
– Я пришла в театр чуть больше года назад.
– И она с самого начала стала вас звать в гости, а вы, я так понимаю, только сейчас выбрались?
– Нет.
– А как?
– Сначала наши отношения были довольно отстраненными, мы просто здоровались, улыбались друг другу, и все. Потом как-то разговорились по душам, выяснилось, что у нас много общего, к примеру, ей тоже нравится мой любимый Хемингуэй. Нравился…
Филипп удивленно покосился на Эку.
– Вы что-то путаете, она относилась к Хемингуэю более чем прохладно, – сказал он.
– Да? Странно…
– И что было дальше? – вернул ее к предыдущей беседе Лямзин.
– Да так, ничего особенного. Она после того разговора часто заглядывала ко мне, иногда мы болтали, и Лидия каждый раз приглашала меня в гости. Я все отнекивалась – не могла, времени не было, а вот сегодня пришла. Случайно получилось…
Аманда подошла к ним и внимательно прислушивалась к разговору.
– Вот вы ее и убили, – сказала она вдруг. – Случа-а-айно. Знаем мы такие «случайности»! Кто в такое поверит, чтобы выбраться в гости именно в тот день, когда гибнет хозяйка. Не ходила, не ходила и вдруг – здрасьте, пришла.
– Вас как, простите, зовут? – спросил Лямзин.
– Аманда.
– То есть, судя по монологу, вас Лидия в гости звала? – спросил Лямзин.
– Конечно! Она меня и Макса пригласила поиграть в бридж. А что удивительного? Лидия любила бридж.
– Кто-то из вас двоих врет, – не выдержал Филипп. – Я хорошо помню, как Лидия сообщила, что вы с Максом звонили предупредить, что скоро приедете. Она ни слова не сказала о том, что звала вас заранее, даже как бы наоборот.
– Вы намекаете, что я вру? Да, теперь, конечно, можно все, что угодно, сказать: Лидия-то мертва и не может подтвердить моих слов!
– Но…
– Да, может, она так и сказала, потому что лишний раз упреков от мужа слышать не хотела! Думаете, приятно знать, что кто-то тебя не одобряет!
– Когда это я Лидию попрекал? Что вы такое говорите, Аманда? – опешил Артур.
– Мне-то к чему врать? – кипятилась она. – Она жаловалась Максу, а я все слышала! И она сама нас заранее пригласила, я даже платье новое купила к сегодняшнему дню!
Она повысила голос, и Лямзин шикнул на нее:
– Тихо! Вы забываетесь, Аманда.
Она послушно закрыла рот, хотя, судя по возбужденному дыханию, ей много еще чего хотелось высказать.
– Поверьте, ничего вам этот опрос не даст, – вздохнул Артур. – У нас почти каждый день бывают люди и постоянно приходят без звонка. Лидия любила шум, огни, смех и ненавидела тишину.
– Я тоже боюсь быть одна. – Мара помолчала и еле слышно добавила: – Особенно когда льет дождь.
Глава 5
– Почему я должен давать показания первым? – громко возмущался Филипп. – Мадам Валерия изъявила желание высказаться, вот пусть и говорит. Она же все про всех лучше нас самих знает!
– Дойдет черед и до Валерии, – не сдавался Лямзин, – а сейчас мне хотелось бы выслушать вас.
– Это просто черт знает что такое! Отдохнул, называется, в выходной. Врагу не пожелаешь. Да никуда я не пойду! Что я, преступник какой-то? Нет чтоб посидеть всем вместе в гостиной, помянуть добрым словом усопшую…
Лямзин вдруг остановился, осененный идеей, и Филипп едва не сбил его с ног, не успев вовремя затормозить.
– А знаете, это мысль. Пожалуй, так и сделаем. Останемся в гостиной и выслушаем присутствующих.
Лямзин сел за стол и достал блокнот и диктофон.
– А вот скажите-ка, любезный Эдуард Петрович, – произнес Филипп, удобно устраиваясь в кресле у камина, где сидел раньше, – как вы думаете, зачем мадам Валерия льет на меня грязь?
– Я никогда не вру, – выпалила она.
Лямзин заинтересованно посмотрел на нее и одобрительно кивнул:
– Похвальная черта. Надеюсь, мы сегодня в этом еще не раз убедимся.
– А лить грязь, Филипп, это значит выкладывать непроверенные слухи, – презрительно бросила Валерия.
– Вот видите, она продолжает настаивать. Ее медом не корми, а дай мне свинью подложить. Она меня не любит, ненавидит даже. И все из-за Лидии, – пожаловался он.
– То есть вы никогда не были с Лидией любовниками?
Филипп сник.
– Ну, не то, чтобы совсем… Была симпатия, не скрою, – Филипп с неудовольствием оглянулся. – Мне не хотелось бы в присутствии всех ворошить прошлое покойной.
– Вы сами отказались беседовать наедине, – напомнил Лямзин.
– Ладно. Дело давнее, в конце концов. Это случилось несколько лет назад и было неожиданностью для нас обоих. Возникла эмоция, почудилось, что это любовь. Оказалось – мираж. Две половинки от разных кувшинов, которые не лепились друг к другу. Даже романа толком не вышло, так, маленький эпизод в долгой земной жизни.
– Не врите, вы были влюблены в нее, как мальчишка, а старая любовь не ржавеет, – холодно улыбнулась Валерия.
– Похоже, это вы о себе, – ехидно уточнила Аманда. – Никак не можете избавиться от ревности к бывшему мужу? Подполковник, вам, думаю, будет интересно узнать, что Филипп и Валерия состояли некогда в законном браке.
– Вот как? – встрепенулся Лямзин, словно борзая, почуявшая дичь. – Валерия, ничего не хотите об этом рассказать?
Та смерила Аманду презрительным взглядом.
– Тебе-то откуда известно?! Это было сто лет назад и не даст абсолютно никакой полезной информации.
– И все-таки?
Кожа на шее и груди у Валерии пошла пятнами, и это единственное, что выдало ее волнение, – в лице у нее не дрогнул ни один мускул. Она посидела немного, раздумывая о чем-то, потом протянула руку и взяла рюмку со стола. Лямзин быстро отодвинул от нее початую бутылку водки, видимо откупоренную кем-то ранее.
– Мне вы нужны трезвой.
Валерия вздохнула.
– А, черт с вами, – махнула она рукой. – Но курить-то я имею право?
– Если никто не против, то почему бы нет. Мне это не мешает.
Она кивнула и, затянувшись, задумалась, глядя в стену. Потом подняла голову и пожала плечами.
– Да, собственно, и рассказывать-то нечего. Первый курс института, влюбились, поженились, прожили полгода и разошлись. Ерунда. Детская блажь.
– Ну что ты, Лерочка, разве из-за блажи ненавидят? – елейно улыбнулся Филипп.
– Неправда, я любила тебя. Тот, кто любит, не может ненавидеть.
– Еще как может. И именно поэтому ты ушла тогда, когда была более всего мне нужна.
– Ты мог меня удержать.
– Уговаривать – значит насиловать. Я не мог обречь на проблемы и лишения ту, кого любил. Но ты могла бы остаться сама. И я очень хотел, чтобы ты осталась! Я надеялся и верил, что ты тоже любишь меня.
– Нет, – застонала она, закрывая уши руками. – Ты все врешь, я ничего не хочу слышать.
Лицо ее исказила гримаса боли.
Лямзин обеспокоенно посмотрел на нее и, налив минералки, придвинул к ней стакан.
– Валерия, успокойтесь. Вот, выпейте воды.
– Не надо, – она отодвинула от себя стакан. – Хорошо, раз уж так получилось, я расскажу… и давайте покончим с этим. Мы поженились совсем молодыми по большой любви и, как уже было сказано, прожили чуть больше полугода. Причиной разрыва послужила измена моего бывшего мужа.
– Я не изменял тебе, – с нажимом сказал Филипп, но она никак не отреагировала на его реплику, продолжая говорить все тем же равнодушно-холодным тоном:
– После того как мы расстались, мне казалось, что исчезнем из жизни друг друга навсегда – мир не слишком велик, но в нем вполне можно затеряться. Долгое время нам это удавалось. Признаться, порой я даже думала, что мое замужество – это просто давний полузабытый сон. И вдруг Лидия сообщает, что выходит замуж. На ее свадьбе я узнала, что друг Артура и партнер по бизнесу – мой бывший муж Филипп. Но никому не сказала об этом. Да, мы оба предпочитали делать вид, что не знаем друга друга, даже Лидия не подозревала о том, что между мной и Филиппом что-то когда-то было.
– Артур, а сколько лет вы были женаты?
– Семь.
– Значит, семь лет назад вы, Валерия, встретили своего бывшего мужа Филиппа на свадьбе сестры, и чувства вспыхнули вновь.
– Глупости, все давно прошло.
– Хорошо, допустим. Насколько вы были близки с Лидией?
– Достаточно.
– Вы любили сестру?
– Разумеется. После смерти отца я считала своим долгом заботиться о ней. Это была его последняя воля.
– Когда умер ваш батюшка?
Валерия помолчала, потом холодно ответила:
– Девять лет назад, больше чем за два года до свадьбы Лидии. Это была автомобильная авария, погибли он и его жена. Обещание не разлучаться отец взял с нас обеих еще раньше. Он тогда был тяжело болен и думал, что умирает. Я ему обещала.
