Дарья Калинина - Нимфа с большими понтами
— Это вы сестра погибшей в ДТП женщины? — спросил у нее молодой человек, даже не запыхавшись, хотя ему пришлось пробежать за Кирой почти целую остановку.
— Я! — машинально подтвердила Кира.
— А мне вас врач показал! — протягивая ей руку для знакомства, сказал мужчина. — Вот я за вами и побежал.
Протянутую руку Кира взяла не без удовольствия. Она оказалась сухой и горячей. К тому же от нее исходила какая-то сексуальная вибрация. Одним словом, не рука, а мечта любой женщины. Да и сам мужчина был хорош. И в каком бы стрессе ни пребывала сейчас Кира, превратившись за пару часов из одинокой свободной девушки в обремененную грудным младенцем тетку, она не могла этого не отметить.
— А вы вообще-то кто? — наконец спросила у него Кира, закончив разглядывать мужчину.
— Ой! — смутился мужчина. — Проклятая забывчивость. Простите великодушно. Я — ваш следователь. То есть не ваш, но я постараюсь найти преступника, задавившего вашу сестру.
— Это был несчастный случай, — вздохнула Кира.
— Меня зовут Митрофан Александрович, — представился ей мужчина.
Митрофан! Ну и имечко у такого красавчика! О чем только думали его родители? Чистое издевательство над ребенком!
— Но так меня никто не зовет, — пояснил ей следователь.
— А как?
— Митей, Фаном, Ромой, Трофимом, как угодно.
И зачем-то оглядевшись по сторонам, он внезапно наклонился к Кире.
— Я должен с вами поговорить, — сказал он ей. — Вы можете со мной пойти и прямо сейчас уделить мне немного времени?
— Ой, нет! — расстроилась Кира, которая как раз в этот момент решила, что будет звать следователя Ромой, остальные имена ей решительно не нравились. — Не могу я к вам в отделение ехать. У меня младенец сестры дома. Конечно, за ним подруга сейчас присматривает, но все равно было бы свинством ее надолго оставлять с ним.
— Я понимаю, — кивнул головой Рома. — Может быть, тогда мы посидим вон там?
И он кивнул в сторону маленького уличного кафе.
— Только десять минут, — взмолился Рома, видя, что Кира колеблется. — У меня к вам всего лишь несколько вопросов!
— Ну, хорошо! — сжалилась над ним Кира. — Мне и самой надо чего-нибудь перекусить. А то я уже ног под собой не чувствую. И голова кружится от голода.
Рома с удовольствием подхватил Киру под руку, доставил до столика, усадил и сделал заказ. Ничего особенного тут не подавали. Но Кира с удовольствием проглотила принесенную ей щедро обмазанную горчицей и поджаренную на гриле колбаску, словно это было лучшее лакомство на свете.
Вообще-то Кира ждала от следователя обычных рутинных вопросов. И сразу приготовилась ответить, что ничегошеньки о своей сестре не знает. И вообще не имела представления до сегодняшнего дня, что у нее вообще таковая имеется.
Но следователь ее удивил.
— Скажите, а вы уверены, что дома у вас в самом деле находится ребенок? — прищурившись, посмотрел на нее Рома, когда Кира отодвинула пустую тарелку от себя.
Кира рассердилась. Да что они все о себе думают? Сначала врач в морге не хотел ей верить на слово. Теперь этот Рома придирается!
— Не обижайтесь! — поспешно произнес Рома, видя, что глаза Киры засверкали. — Тут, видите ли, такое дело… Я ведь уже с врачом в морге поговорил. Так вот, он уверен, что у вашей сестры маленьких детей быть не могло.
— Как? — разинула рот Кира.
— Поймите меня правильно! — заторопился Рома. — Я всего лишь хочу сказать, что ваша сестра сама не рожала. Во всяком случае, недавно не рожала.
— Как? — глупо заморгала глазами Кира.
— Врач всегда может определить, рожала женщина или нет, — принялся объяснять ей Рома. — А уж женщину, которая родила недавно, и подавно узнает. Поэтому он и удивился, услышав ваши слова про грудного младенца вашей сестры. И мне сказал, что дело очень странное.
— Странное, — эхом откликнулась Кира, в голове которой пронеслись самые чудовищные мысли о том, откуда у Фёклы взялся младенец.
Стоит вспомнить, в каком виде явилась к ней Фёкла. Да еще эта ссадина на щеке. С боем она младенца отнимала, что ли? И у кого? Ой, какой ужас!
— Вот я и говорю, может быть, ваша сестра младенца просто усыновила? — донесся до слуха девушки голос следователя.
Кира молча покачала головой.
— Не знаю, мне она говорила, что не кормит его грудью, потому что молоко у нее перегорело, — прошептала она. — Что же? Врала, выходит? И этого младенца не она рожала?
Следователь кивнул.
— И поэтому мне очень интересно было бы узнать, что еще утаила от вас ваша сестра.
Ошеломленная всеми свалившимися на ее голову новостями, Кира растерялась. Она посмотрела на Рому. И неожиданно для самой себя выложила ему все, что сама знала о Фёкле. Рассказ получился неожиданно связным и детальным. Кира даже не забыла упомянуть о письмах, которые, собственно, и заставили ее поверить в то, что приехавшая к ней женщина и в самом деле ее сестра по матери.
— Это мы проверим, — кивнул головой Рома. — В любом случае спасибо вам. Теперь мы владеем о погибшей хоть какой-то информацией. Так что можно начинать работать.
По его виду было заметно, что он горит и рвется начать расследование. К самой Кире он совершенно потерял интерес. Это девушка отметила с ноткой печали. Похоже, Рома был из породы трудоголиков, для которых нет ничего важней и интересней их работы. Только ею они и живут, и дышат. Никакая девушка им не нужна. Если только она не преступница и ее не надо изловить, изобличить и засадить за решетку.
— Пожалуйста, — как можно холодней произнесла в ответ Кира. — Рада была помочь вашему следствию.
Но Рома даже внимания не обратил на ее холодность. Ему уже не терпелось бежать и начинать расследовать это дело. Впрочем, он предложил подбросить Киру до дома. Кира не отказалась, рассудив, что с паршивой овцы хоть шерсти клок.
— Скажите, — спросила у него по дороге Кира, — а что, ту машину, которая сбила мою сестру, никто из людей, находящихся в этот момент возле аптеки, не видел?
— Как же, — вздохнул Рома. — Видели.
Но не успела Кира обрадоваться, как он продолжил:
— Одни видели такси с шашечками, другие черную иномарку, третьи утверждают, что это были отечественные «Жигули» — то ли «пятерка», то ли «семерка». А цвет машины то ли синий, то ли желтый.
Кира удивилась. Перед ее глазами возникла ужасная картина. Целый автопарк отечественных машин и иномарок мчался на ее бедную сестру. А та, пытаясь увернуться, металась между визжащими шинами и вопила.
— Как же это возможно? — с трудом отогнав от себя эту кошмарную картину, спросила Кира.
— Обычное дело, — заверил ее Рома. — На свидетелей обычно надежды никакой. Редко кто в стрессовой ситуации способен сосредоточиться, собраться и все запомнить правильно.
К этому времени он уже довез Киру до дома. Там он тепло попрощался с девушкой, обещав звонить, если у него появится какая-то информация о погибшей или дополнительные вопросы к самой Кире.
— И вы можете мне звонить, вот мои телефоны, — сказал он Кире, протягивая ей свою визитку.
И приветливо махнув рукой, уехал. А Кира поплелась домой. Прямо в прихожей, не проходя дальше, она столкнулась с бледной до синевы Лесей, которая выскочила на звук открывающейся двери.
— Зачем ты забрала младенца? — набросилась она на Киру, не дав той раздеться. И увидев, что руки у Киры пусты, возмущенно воскликнула: — И куда ты его дела?
Она даже попыталась заглянуть в Кирину сумочку, хотя сегодня Кира взяла с собой ридикюльчик, в который даже черепашка бы не поместилась.
— Что? — обалдела Кира от слов подруги. — Никого я не брала! И вообще, что за идиотские шутки! Я и так еле ноги волоку!
— Так ты не брала ребенка? — каким-то упавшим голосом спросила у нее Леся.
И после того как Кира отрицательно помотала головой, Леся испуганно ойкнула. И схватившись за голову, в ужасе уставилась на Киру.
— Что? — спросила у нее Кира, почуяв недоброе.
Но Леся лишь судорожно мотала головой и стонала. Наконец она закончила стонать и произнесла неестественно бодрым и светлым голосом:
— Понимаешь, Кирочка, ты только не волнуйся, мы его обязательно найдем.
Кира молчала, не в силах выдавить из себя ни слова.
— Ты не волнуйся, — повторила Леся, — но только твой племянник… Он… он… Одним словом, он пропал!
Поняв, что на ее голову свалилась очередная беда, Кира похолодела и совершенно без сил прислонилась к двери.
Глава третья
Перед глазами у нее заплясали противные черные мушки. А голос подруги доносился словно издалека.
— Как это пропал? — наконец выдавила из себя Кира. — Не может быть! Куда ему деваться?
И она помчалась в комнату, где несколькими часами раньше оставила младенца. Диван с сооруженным валиком из подушек и одеял там был, а вот младенца на диване не было. Кира опустилась на колени и заглянула под диван, надеясь, что младенец с непостижимой для своего возраста прытью все же перебрался через валик, закатился под диван и лежит там тихонько.
