Джордж Хиггинс - Ремесло Когана
Остальные игроки достали бумажники и выложили деньги на стол. Двое сняли свои ботинки и достали заначку оттуда, ещё один расстегнул внутренний карман пояса и выудил четыре банкноты по полсотни.
Фрэнки вернулся к двери, а Рассел ходил возле столов, собирая взятки и складывая их в открытые "дипломаты". Потом он их захлопнул, сунул револьвер за пояс и направился к двери.
Фрэнки шагнул вперед.
- Я передумал, - сказал он. - Он слишком нервничает и хочет уйти, а с ним шутки плохи. Вы нам вовсе не нужны. Вы молодцы, вели себя тихо. Такими и оставайтесь, и не вздумайте пойти следом.
Рассел открыл дверь и вышел. Он быстро пересек крыльцо, переложил ношу в правую руку и снял лыжную маску, которую сунул в карман. Затем зашагал по ступеням.
Фрэнки медленно повел обрезом по комнате и немного подождал. Никто не шелохнулся. Фрэнки быстро открыл дверь, протиснулся в нейй спиной, закрыл дверь и подпер её стулом. Потом подождал ещё немного, сунул обрез под куртку и сбежал с крыльца, на ходу снимая маску.
Рассела он нашел уже в машине. Фрэнки сел за руль и завел мотор. "Крайслер" с погашенными фарами быстро и тихо выехал на дорогу.
Глава 5
В пять минут третьего серебристого цвета "торнадо" с черной пластмассовой крышей и номером "651 RJ" въехал на Бойлстон-стрит и свернул в переулок, где был припаркован изумрудно-белый "флитвуд". "Торнадо" остановился недалеко от выезда на Тремонт-стрит.
Джеки Коган, одетый в замшевую куртку, бросил на обочину окурок сигареты и сел в машину. Он захлопнул дверь и, не глядя на водителя, сказал:
- Направо, потом два квартала прямо.
Водитель с длинными светлыми волосами был в светло-сером клетчатом костюме.
- Полагаю, это не рядом с судом, - заметил он.
- Нет, - буркнул Коган. - Просто захолустье. Там полно дорожных рабочих - сидят в своих машинах и пытаются согреться. Забудь об этом.
Водитель повернул направо на Тремонт-стрит.
- Он очень заинтересовался, когда я сказал, что позвонил и Диллон велел встретиться с тобой, - сказал он. - Очень заинтересовался. А как тот тип?
- Неважно, - ответил Коган. - Он вернулся в понедельник, его не было три недели, он должен был подыскать себе замену. Думаю, во вторник и среду он вообще не участвовал, а вчера он позвонил мне: его напарник пролетел, не могу ли я найти ему кого-нибудь. Ну, я нашел. Сегодня его тоже не будет. Говорят, врач сказал, что если все пойдет как надо, на этой неделе он будет в порядке. Я видел его вчера - выглядит паршиво. Рука все ещё болит, и он говорит - это его нервирует. Все ещё не курит - а зря, ему стало бы легче.
- Значит, на какое-то время он вне игры, - заметил водитель, остановившись у светофора на перекрестке.
- Сейчас уж точно, - подтвердил Коган. - Мое мнение - парень не в лучшей форме. Знаешь, он всегда брюзжал, что плохо себя чувствует, желудок там, ещё что-нибудь. Но сейчас он правда болен, знаешь почему? Он не говорит на эту тему и не жалуется, пока его не спросишь. Мне кажется, у него нервы пошаливают.
Зажегся зеленый, и "торнадо" пересек перекресток. Водитель заметил:
- Он мне говорил, что если Диллон не согласится, мне нужно поговорить с тем, кого он пришлет.
- Смотри, - показал Коган, - видишь тот кинотеатр? Поезжай туда, там припаркуешься.
- Так это тебя он прислал? - спросил водитель.
- Диллон сказал мне, где ты будешь, и что я должен прийти туда и ждать тебя, - ответил Коган. - Я осмотрелся, вроде никто нас не видел. Так?
Водитель припарковал машину за розовым "тандербердом".
- Пару дней назад взяли заведение Марка Трэтмена.
- Слышал, - кивнул Коган. - Пятьдесят три штуки?
- Ну, скорее пятидесяти. Двое сопляков.
- Ага.
- Вы с Диллоном что-нибудь про них слышали?
- Слухами земля полнится, - буркнул Коган. - Они были в масках.
- Правильно.
- Так что, - заметил Коган, - это могли быть взрослые мужики.
- У них были длинные волосы, - возразил водитель.
- Слушай, - заметил Коган, - моя теща заболела, в воскресенье мы её навещали, ну и в церковь ходили, конечно, так вот у священника тоже длинные волосы, не парик.
- Ну, - протянул водитель, - они были одеты как подростки, и от них воняло, так сказал Трэтмен.
- Так сказал Трэтмен, - повторил Коган. - Знаешь, вокруг полно вонючек.
- Еще Трэтмен сказал, что один из них говорил тонким голосом.
- Опять Трэтмен сказал, - проворчал Коган.
- Насколько я знаю, - продолжал водитель, - у Трэтмена со слухом и обонянием все в порядке.
- Ну конечно.
- Но когда я с ним говорил...
- Ты говорил с Трэтменом? - удивился Коган.
- Ну конечно нет, - объяснил водитель. - Трэтмен позвонил Кангелизи, они поговорили, а потом я с ним говорил. А что?
- Да ничего. Я просто подумал, с чего это Трэтмену тебе звонить - я бы не стал.
- Я иногда с ним общаюсь, - обиделся водитель.
- А я нет. Я тебя не знал, я слышал, что есть кто-то, но никогда о тебе не слышал. Просто забавно, вот и все.
- Ну, я с ним не говорил в тот раз, с Трэтменом, - признался водитель. - Зато говорил вчера.
- Так что никто не говорил с ним об этом? - спросил Коган.
- Только Кангелизи. Трэтмен позвонил ему, не мог его найти, разбудил его жену.
- Ясно, - кивнул Коган. - Все, что мы имеем - это то, что Трэтмен кому-то сказал. А именно - я должен найти двух сопляков.
- Вовсе нет. Он сказал, что я должен позвонить Диллону, и я позвонил, а потом поговорил с ним, а он велел мне поговорить с тем, кого пришлет Диллон, и я полагаю, что это ты.
- А что с Заком? - спросил Коган.
- Точно не знаю, - протянул водитель. - Они в чем-то не сошлись. Кажется, он не выиграл одно дело... Зак мне не рассказывал подробностей, просто заявил, что не будет больше представлять его.
- Зак с ним долго имел дело, - протянул Коган. - Я часто с ним беседовал.
- Ну, не так уж долго. Пять лет. Поначалу у него был Макгони.
- Магу? - спросил Коган. - Он как-то взялся за одно дело, и его потом чуть ли не в корзине несли в суд.
- Ему не повезло, - согласился водитель. - Это было, вероятно, ещё до твоего рождения, когда он работал с Макгони. Зак мне говорил, что тогда проблем было меньше. Тогда они вели легальные дела. Потом у него был Миндих, потом тот тип из Нью-Йорка, Мендоса, а потом Зак. "Хорошая работа" говорил мне Зак. "Хорошая работа на пять лет, хорошие деньги." Зак говорит, когда Диллону кажется, что все идет не так, как он хочет, он обвиняет тебя и берет нового адвоката.
- Я часто беседовал с Заком, - сказал Коган. - Хороший парень. Он и мне помог. Увидишь его - передай от меня привет.
- Ладно. А что мне сказать шефу?
- Ну, - протянул Коган, - салоны вновь позакрывались, верно?
- Большинство. Кто-то позвонил Тесте и предупредил его, так что он, по-моему, ещё работает. А остальные - нет.
- В прошлый раз было так же, - заметил Коган.
- Так бывает, - согласился водитель, - шеф мне про это говорил. Он велел, как только я поговорю с тобой, сообщить остальным, чего ты хочешь. Или передать Диллону.
- Я с ним говорил, - ответил Коган.
- И что он про это думает?
- То же, что и все остальные.
- То, что это уже второй раз, да?
- Да. Четыре года назад, и вот сейчас снова.
- Полагаю, - заметил водитель, - в прошлый раз все устроил сам Трэтмен.
- И парочка вольных стрелков, - добавил Коган. - Он разыграл целый спектакль, но это же Трэтмен.
- И никто не догадался, - сказал водитель.
- Только после того, как все затихло.
- На этот раз они перестарались, - хихикнул водитель.
- Ага. Стукнули его разок. Если это он устроил, я бы сам ему врезал.
- Ну, так что мы будем делать? - спросил водитель. - Как ты полагаешь?
- Пока не знаю. Ведь это правда могли быть какте-то сопляки-отморозки, а может, сам Трэтмен. Как бы то ни было, кто-то, кто знал, что он уже проделывал такую штуку. Марк мог решить: а сделаю-ка я это опять, никто и не заметит. Но слушай, ты бывал там?
- Нет, - покачал головой водитель.
- Так вот. Никто ещё там не был, кроме Трэтмена. Не такое это место, куда люди ходят. Помню, Диллон вспоминал одного парня, которого когда-то знал в Уолполе, а когда тот освободился, выучился на архитектора. Диллон говорит, может, парень поработал и в том месте. Там шестьдесят восемь комнат. Дом стоит в лесу, и кроме карт, там больше ничем не занимаются. Я говорил с Гордоном, и он сказал, что когда салон впервые открылся, он туда привел пару своих девиц. "Они просто с тоски маялись, - говорил он, сидели себе в баре и с горя пили. Единственный мужик там был бармен. Они там сидели и толстели, а я терял деньги." По выходным там слегка оживленнее, но приходят туда обычно со своими девицами, или просто случайная публика. "А много возьмешь с новичков или с ниггеров?" жаловался Гордон. А на неделе вообще тоска зеленая.
- Теперь подумай, - продолжал он. - Когда игра начинается - в полночь?
- В половине двенадцатого, - уточнил водитель.
- Точно. Все туда приходят, везде горит свет. "Салон делает большие деньги, - сказал Гордон. - Там всегда полно людей". И вот эти сопляки в нужный день идут прямохонько в нужную комнату и забирают все деньги. Как тебе это?
