Марина Серова - Скала эдельвейсов
Ну и хорошо, значит, до обеда я успею съездить в музыкальную школу, на место работы Ольги. В школе у нее наверняка есть если не подруги, то коллеги, которые могут знать о ней гораздо больше, чем близкие люди. Я решила особо не мудрствовать и представиться частным детективом, кем я, собственно, и являлась.
Школа мне понравилась. Небольшая, аккуратная, уютная. Коридор заполнен звуками самых популярных музыкальных инструментов: фортепьяно, аккордеона, скрипки. Где-то одиноко, но громко ухала труба, неумело тренькала гитара. Я подошла к вахтерше.
– Здравствуйте, я частный детектив, Полина Казакова. – Я решила представиться таким образом. – Расследую причины случившегося с Ольгой Камышиной.
– Ой, – всплеснула руками женщина, – с Олечкой! Вы уж расследуйте, пожалуйста, не пускайте дело на самотек! Мы так переживаем за нее, вот, смотрите, деньги собираю на передачку, решили каждый день в больницу к ней ходить. Наверное, лучше апельсинов купить или йогурта?
– Лучше апельсинов, – машинально ответила я, – только в виде сока и немного позже, Оля еще не приходила в сознание. Вы не могли бы подсказать мне, с кем она дружила? Мне хотелось бы как можно больше о ней узнать.
– Из наших преподавательниц она ни с кем особо не общалась. Девочка неразговорчивая, задумчивая, – девчонки наши о детях, мужьях, борщах, а она все о своем думает. Да и рассказать ей нечего было, она же с родителями живет. Вот ее наши немного и чурались.
– Так прямо совсем одинокая? Ни подруг, ни ухажеров? – перешла я на язык собеседницы, – поди-ка скучно одной.
– Нет, мужчина у нее был, но вместе они не жили, так, гуляли. И подруга у нее есть, только не из наших. Я же здесь уже лет двадцать работаю, и Олю, и Лику ее как облупленных знаю. Все же перед глазами! Мы люди маленькие, нас не замечают, а вот мы видим многое.
– Лика?
– Ну да, подругу ее так зовут, Лика, Анжелика. Они со школы вместе, хотя я не понимаю, почему, они же совсем разные. Лика такая яркая девушка, заметная, а Олечка – мышонок совсем и тихоня. И на пианино Лика лучше играла, и в хоре ее всегда в первый ряд ставили, уж больно хорошенькая, одета всегда в заграничное, у нее же папа в начальниках. А вот поди ж ты! Дружили, неразлейвода. И сейчас, кажется, дружат. Лика забегает сюда иногда. Хорошая девочка, поздоровается, слово приятное скажет и называет «тетечкой Валечкой», ласково.
– Значит, Лика здесь не работает? – уточнила я.
– Что ты, это девушка высокого полета, что ей тут у нас делать. Она на мелочи не разменивается, карьеру себе сразу серьезную строит. Вот поверь, мы о ней еще услышим.
– Тетя Валя, вы очень нам всем поможете, если устроите мне встречу с Ликой.
– Чего же не помочь? У меня тут в тетрадочке все телефоны воспитанников за двадцать лет собраны, директриса постоянно просит кого найти, у кого родителей вызвать, я все и храню. Только телефон домашний, старый, сейчас все больше сотовые оставляют, так что и не знаю, дозвонишься ли.
– Спасибо, тетя Валя, постараюсь дозвониться, – пообещала я, затем записала телефон и фамилию Лики.
Недавно компьютерный гений и хакер-одиночка Шилов подкинул мне пиратский диск с базой данных на жителей нашего городка, по любому из параметров можно было узнать о человеке все официальные данные. Я набрала в поисковике номер телефона Лики, который дала тетя Валя, и на экране появилось досье Виктора Шлейко, генерального директора местного мясокомбината. Жена Евгения, дочь Анжелика. Ничего себе! Лика Шлейко, звезда музыкальной школы и подруга Оли Камышиной, оказалась колбасной принцессой! Мои пальцы быстро пробежали по клавиатуре, набирая данные Лики. Окошко на экране сменилось. Данных было до обидного мало. Девица окончила школу, является владелицей собственной квартиры и автомобиля «Хендай Гетц», нигде не училась, не работала, не принимала, не участвовала, не привлекалась, замечена не была. Странно, ей не так уж и мало лет, а данных – как о человеке-невидимке. Интригует! Будем знакомиться поближе. Я взяла трубку и набрала номер Шилова.
– Вить, хочешь заработать?
– Конечно. Мне тут программку такую подкинули, просто супер, а для реализации средств не хватает. Что надо делать?
– У тебя же шестерка старая?
– Старая. Но гоняет, как зверь. Понимаешь, там движок-то вовсе не «шахи», да и вообще от нее только кузов остался. Сделает спортивную «Мазду», только об этом никто не подозревает, да это и лучше – никто не позарится.
– Вить, для тебя большой трагедией будет, если ты ее немного поцарапаешь? Совсем чуть-чуть, чисто символически, но заплачу я тебе как за ремонт мятого крыла. Пойдет?
Даже через трубку было слышно, как щелкает калькулятор в голове Шилова. Он немного посопел, поторговался для приличия и согласился. Я объяснила, что надо делать и назначила время. Прекрасно! По расписанию завтра с утра у меня автоподстава.
Случайно я глянула на часы в нижнем углу монитора и подпрыгнула. День становился мне мал, я опаздывала на встречу к звукооператору Андрюше. Судя по рассказам Алины, малый был весьма неразборчив в связях, западал на любую мало-мальски симпатичную девицу и весьма уважал демонстрацию атрибутов женской привлекательности. Поэтому нарядилась на встречу я соответственно: не по-дневному яркий макияж, паричок с платиновыми локонами, бирюзовые линзы, мини, шпильки, бюстгальтер с силиконовыми вставками. Получилось вполне ничего, чуть-чуть не доходит до грани вульгарности, но выглядит вполне соблазнительно. Я не ставила себе целью измениться до неузнаваемости, действовала я вполне легально, но, чтобы расположить к себе собеседника, не стоит пренебрегать невербальными методами.
Я, конечно, опоздала. Но не настолько, чтобы парень мог потерять терпение. Он ждал меня в уличном кафе, притоптывая ногой и с досадой разглядывая всех особ женского пола, проходящих мимо. Бейсболка, несвежая футболка, вытянутые джинсы. Господи, почему же это все звукооператоры выглядят одинаково? Хоть бы один для разнообразия пиджачок приобрел!
– Андрей? – плюхнулась я за столик. Алина не раскрыла моего инкогнито, представила просто как подругу, и это было мне на руку. – Я Даша, начинающая певица. Говорят, ты в городе лучший звукооператор?
– Не зря говорят, – хмыкнул парень, не стесняясь разглядывая меня.
– Мне нужно несколько профессиональных фонограмм, поможешь? Заплачу, сколько скажешь, только сделать все нужно в лучшем виде.
– Ну, – начал ломаться он, – студия у меня неофициальная, на дому, так что я не знаю, как получится. И писать надо ночью, днем все равно не дадут. Ты хоть знаешь, что процесс записи может на месяц растянуться, если у тебя данные так себе?
– Данные у меня хорошие, а ночевать у тебя я согласна и два месяца, если договоримся, – похлопала я его по руке, – только чтобы все действительно было по высшему разряду, а то я слышала, что и ты иногда лажаешь.
– Происки конкурентов! – взвился парень. – Кто тебе сказал?
– В газетах писали, – пожала я плечами. – Концерт ко Дню города ты обслуживал? Фонограмма твоя подвела?
– Глупости не говори! Ты не знаешь, – завелся Андрей. – И чего ты вообще тогда пришла, если не доверяешь?
Кажется, я перегнула палку, контакт потерян. Ничего, наладим. Я глубоко вздохнула полной грудью, блузка, и так не ожидавшая подлости с силиконовыми вставками, натянулась, и кнопка послушно щелкнула, выставив на обозрение юноши мои весьма прибавившие в весомости прелести.
– Прости. Я не знаю, что там произошло, вот и несу чушь. Наверное, это другой звукооператор лоханулся, а ты тут ни при чем.
– Ой, господи, почему все блондинки такие дотошные?! – застонал Андрей. – Да все там в порядке с фонограммой было, это парень одной певицы обиделся и подменил диски. Отомстил за то, что динамила, и все! Вообще, гад, конечно, прекрасно знал, что для нее живой звук – дело чести, знал, как побольнее ударить!
Кажется, говорить об этой истории ему было интересно. Ну что ж, продолжим. Уже второй человек заявляет мне, что подмена фонограмм – дело рук Олега.
– Вот ведь гад мерзкий! – возмутилась я, откинувшись на спинку стула. Любуйся, милый, любуйся, там половина все равно не мое, не жалко. – Ты уверен, что это сделал ее жених?
– Конечно. Об этом все говорят.
– «Все говорят» – не аргумент. А если оклеветали парня?
– Аргументы железобетонные. Олег никого не подпускал к фонограммам. Он постоянно таскал их с собой, стоял за кулисами, когда она пела, он рассчитывал на то, что она станет звездой. Наверное, хотел стать ее продюсером.
– Зачем тогда ему менять фонограммы? Нелогично.
– Вот тут-то собака и зарыта. Они же поругались перед концертом! Ольга заявила ему, что никогда не позволит себе быть содержанкой, или что-то в этом роде, а он сказал, что она дура, кажется, пнул колонку и пообещал, что она еще пожалеет. Как тебе это? – Парень торжествующе посмотрел на меня.
