Марина Серова - Искры из глаз
— Что?
— Меня тошнит.
— Дышите глубже, и все пройдет.
Галина посмотрела на меня. Я зашевелила губами так яростно, что, кажется, даже перепугала ее. Потому что она вдруг, не иначе как с перепугу, безапелляционно заявила:
— Меня сейчас вырвет!
— Послушайте… — произнесла я, обращаясь к докторице. — Неужели вам хочется, чтобы у вас тут, в кабинете, испачкали пол? Скажите, где этот чертов туалет, и мы скоро приведем себя в порядок.
Женщина подняла взгляд от стола, внимательно посмотрела на меня, затем на Галину, которая забыла, что ее должно вроде бы сейчас стошнить, и, вытаращив глаза, смотрела на медработника.
— Туалет находится дальше по коридору, направо.
Я снова подхватила Галю под руку, та картинно зажала ладонью рот, и мы поспешили прочь из кабинета, сопровождаемые жгучим взглядом женщины-врача.
Мы прикрыли за собой дверь. Галя повернула было направо, но я ухватила ее за плечо.
— Ты куда?
— В туалет.
— Зачем?
— Вы же сами сказали мне…
— Что я сказала?! Что?!
— Что меня тошнит…
— К черту! Смываемся отсюда!
Я потащила Галю к выходу, и мы выскочили на улицу. Белая «Газель» уже уехала, и это было нам только на руку.
— Это место я знаю как свои пять пальцев, — прошептала Галина, когда мы рысцой бежали по территории клиники. — Сюда привезли Михаила… Вон туда…
Она указала рукой на двухэтажное здание морга с давно не крашенным фасадом.
— Может, стоило и тебя отправить именно туда? — вслух подумала я. — Во-первых, ты там все входы и выходы знаешь, в случае побега не растеряешься. И потом, находясь здесь, ты могла бы очень подробно расспросить врачей о своем муже. Например, почему смерть произошла в машине и почему они не смогли его спасти. В общем, узнала бы все, что возможно.
— Зачем это?
— Думаешь, не пригодилось бы?
— Не знаю. Мне и так столько пришлось пережить…
— А я думаю, что пригодилось бы. Расспросить, запомнить каждое слово, а потом проанализировать ситуацию.
— Да ничего этого уже не нужно, все в прошлом. Теперь мне не мешает подумать о настоящем. А мое настоящее выглядит довольно скверно.
Она права. Настоящее было не просто скверным, оно было неприлично хреновым.
Глава 3
Мой «Фольксваген» оказался с обеих сторон зажатым двумя машинами — сиреневой «Ауди» и красной «девяткой». Мало того, у вышеназванных машин отдыхали крутые мальчики, облокотившись о свои тачки. Кто курил, кто вычищал грязь из-под ногтей, а кто просто пялил глаза на проходящих мимо девушек.
Никаких сомнений не было: эти ребята прибыли сюда по наши души.
Последние полчаса я все прикидывала, сколько времени бандитам понадобится, чтобы добраться до Галины в больнице. Это могло случиться довольно скоро. Достаточно было найти автомобиль «Скорой помощи» по государственным номерам и допросить с пристрастием бригаду — куда отвезли девушку с Артиллерийской, сто сорок. Медики не будут упираться, а быстренько расколются, потому что свое здоровье им дороже, чем здоровье пациента. Однако я не думала, что это случится так скоро. М-да, оперативно работают парни. Очевидно, у них хороший руководитель. Вот чего не хватает государственным службам — четкости и пунктуального отношения к своим обязанностям.
Увидев нас, незваные гости тут же отвлеклись от своих занятий. Одни бросили под ноги сигаретные бычки, другим тут же надоело заниматься грязью под ногтями, а третьим стали противны проходящие мимо девушки.
— Конец, — прошептала Галина.
— Да нет… Это только начало…
Прокол. Мой план с побегом не сработал. Теперь жди крупных неприятностей в виде поножовщины. Лучше бы я еще во дворе разобралась с тремя парнями из «Рено», чем сейчас махаться с удвоенным количеством бандитов. Но я тогда и предположить не могла подобного развития событий. Знать бы, где придется упасть, соломки бы постелила.
Парням была нужна Галя, поэтому они решительными шагами направились к ней.
Я прикинула навскидку: шестеро парнишек. Разнокалиберных, рост от ста шестидесяти до ста восьмидесяти. Формы также колебались от тщедушности до припухлости. На вид — нормальные ребята, учащиеся ПТУ и работники автосервиса.
При виде приближающихся Галя охнула и упала в обморок. На этот раз ее нездоровье было настоящим, а не игрой, как в последние два часа.
Я едва успела подхватить девушку, не то она стукнулась бы темечком об асфальт. Так что представьте себе картину — стоит Женя Охотникова, озирающаяся по сторонам, как волк, которого обложили со всех сторон, и придерживает руками сползающее на землю бесчувственное тело клиентки. Картина типа Иван Грозный убивает своего сына, только сюжет в ней прямо противоположен классическому. К Жене направляются шестеро молодцев, сошедших с другой картины — «Бурлаки на Волге». Что сейчас будет, неизвестно.
Первой атаку начала я:
— В чем дело?
Я выставила вперед левую руку, ограждая Галину от приблизившихся отморозков.
— Она поедет с нами, — произнес красавчик с лицом Аполлона. По такому лицу грех наносить удары, так в нашей стране ничего симпатичного не останется.
— Вы же видите, она без сознания.
— Ничего, мы приведем ее в чувство. Сейчас она будет как огурчик — свеженькая и в пупырышках. А ты смотри, не поднимай шума. Не то тоже будешь как огурчик, только маринованный.
Спасибо, что предупредили.
Прохожий народ спешил мимо, предчувствуя, что сейчас будет большой скандал, и не имея желания принимать в нем участие. Одна старушка в широких черных брюках, с узлом седых волосиков на затылке остановилась было, внимательно всех оглядела, но поспешила дальше. Видимо, она не очень любила боевики.
Надо было что-то делать. Парни, очевидно, рассчитывали, что я не буду прилюдно оказывать сопротивление. Но они ошиблись. Правильно говорят, неведение есть благо. В этом случае благом для меня было неведение моих противников о моем характере.
Я оттащила Галю назад, прислонила ее к кирпичной стене какого-то здания, служившего для медицинских целей, и встала между нею и ребятишками.
— Ты что? — спросил Аполлон.
— Ничего, — ответила я. — Хочу, чтобы вы, мальчики, отвалили отсюда. Побыстрее и по-хорошему.
Все шестеро расхохотались, будто смотрели такую же тупую, как и они сами, американскую кинокомедию.
Я ударила Аполлона первого. Не по лицу, это было бы кощунством с моей стороны, потому что я не могла поднять руку на красивую вещь. Мой ботинок опустился ему между ног.
Парень ухватился за причинное место, согнулся пополам, широко открыв рот, и выдал сдавленный стон. В этот момент он был уже не так красив, как в момент произнесения пламенных речей.
Я ухватила его за плечи и оттолкнула на остальных. Один из его друзей, кинувшийся было ко мне, наткнулся на него и не удержался на ногах — рухнул на асфальт, подмяв под себя Аполлона.
Ко мне поспешили оставшиеся четверо. Я развернулась и въехала ближайшему из них ботинком по подбородку. Остальные застыли на месте, решив временно не предпринимать ничего.
— Ты что делаешь? — выкрикнул один из них — курносый, с прямой челкой над жидкими бровями.
— То, что вы собирались сделать со мной.
— Нам нужна Кузнецова. Ты что — с ней в доле, что ли?
— У меня сорок девять процентов ее акций.
Аполлон с упавшим на него товарищем уже тоже поднялись на ноги. Отряхнув пыль с брюк, бандиты надвигались на меня, и в руках у них были отнюдь не трехцветные российские флажки.
Неизвестно, чем бы вся эта эпопея для меня закончилась. Одна против шестерых — расклад ужасный. Ни в одном, даже самом глупом, боевике вы не увидите, чтобы одна девушка уложила полдюжины вооруженных дубинками и кастетами бандитов. У меня бы это также не получилось. Двоих-троих я бы вывела из игры. Но не более того.
Милицейские сирены заверещали у самого уха. Сразу четыре машины, двадцать человек милиционеров. Парни, нападавшие на меня, побежали было в разные стороны, но их тут же подсекли и уложили на асфальт.
В круг выскочила старушка в брюках с узелком на затылке и затараторила:
— Это те самые хулиганы. Хотели изнасиловать девушек прямо на улице. Среди бела дня! Какой кошмар! Вот вам сегодняшняя молодежь.
— Все нормально, бабуля! — отозвался один из милиционеров, обыскивая парня с челкой. — Спасибо за сигнал.
Теперь мне стало понятно, кто так активно помог мне сегодня в борьбе с оголтелой преступностью. Плоха не та молодежь, которая дерется на улицах, а та зрелость, которая позволяет ей это делать.
Ко мне приблизился капитан в бронежилете с автоматом в руках.
— Будете делать заявление?
— Буду.
* * *С правовыми делами пришлось немного подождать.
Парней окольцевали, то есть надели наручники на их запястья, и затолкали в автомобиль с решетками на окнах, а я тем временем приводила в чувство Галю. Способ был прост, как исчезновение цивилизаций. Всего-то надо нахлестать находящегося в беспамятстве по щекам, и он очнется.
