Мария Жукова-Гладкова - Черное золото королей
Сегодня ситуация изменилась.
– Вы уверены, что это вторая семья наняла киллера? – спросила я.
– Конечно. – Свекровь посмотрела на меня, как на полную идиотку. – И не только я, а даже все менты, не говоря уже о сотрудниках нашей компании. Началась война.
Надежда Георгиевна тяжко вздохнула.
– И что вы собираетесь делать дальше? – опять робко спросила я.
Свекровь посмотрела на меня внимательно, выпуская изо рта сизый дым, а потом заявила безапелляционным тоном, что намерена вводить меня в руководство «Алойла».
– Нет! – непроизвольно вскрикнула я так, что из комнаты тут же прибежала Катька.
– Мамочка, что случилось? – Катька посмотрела обеспокоенными глазами вначале на меня, потом на бабушку.
– Все в порядке, зайчик. – Надежда Георгиевна изобразила улыбку, которой улыбалась только внукам. – Иди к дяде Коле. Нам с мамой надо поговорить.
Но Катька не собиралась уходить, вместо этого устроилась на табуретке. Надежда Георгиевна крикнула Николая, которому все-таки минут через десять удалось уломать Катьку пойти досмотреть мультфильм. Я во время этого процесса обдумывала последние слова Надежды Георгиевны.
– А почему бы и нет? – невозмутимо сказала свекровь, когда Катька с Николаем нас наконец покинули. – Захочешь – научишься. Ты же не дура. Я помогу, пока жива. И ведь Лешку надо на кого-то оставлять, когда помру. Более надежных рук, чем твои, я не знаю. А там и детки подрастут. Отправим их учиться в Англию, ну или еще куда-нибудь. Потом тоже введем в руководство компании. А за ними опять же глаз да глаз нужен. Кто, кроме тебя, сможет им посоветовать, что делать? Кто примет их интересы близко к сердцу? Как свои собственные?
– А если Алексей женится еще раз? – спросила я.
– Не женится, – твердо сказала Надежда Георгиевна. – Я не позволю. Да и сам он прекрасно понимает, что жениться ни к чему. Ну если только снова на тебе. Я ему об этом, кстати, уже больше года твержу.
– О чем? – почти шепотом произнесла я, не веря в услышанное.
– О том, чтобы снова с тобой расписался, – невозмутимо повторила Надежда Георгиевна. – Лучшей жены он все равно не найдет. Тем более ты – мать его детей.
– Но ведь другая женщина тоже сможет родить ему детей, – заметила я, откровенно признаться, так пока и не разобравшись в Надеждиных целях.
Моя свекровь никогда ничего не делала просто так. Если она решила снова поженить своего сына и меня – значит, это для чего-нибудь нужно. Да, в последние годы у нас с ней установились ровные отношения. Не было ни любви, ни ненависти. Мы принимали друг друга такими, как есть, она многое сделала для меня в жизни, а я никогда не ограничивала ее в общении с внуками, которые были ее второй и третьей любовью после единственного сына. Я никогда не делала ей гадостей, не настраивала ее сына против нее, ничего не требовала ни для себя, ни для детей, с благодарностью принимая то, что она давала. В конце концов, можно сказать, что я приютила ее бывшего мужа, за ним присматривала, стирала ему носки, не давала ему спиться на пару с моим отцом и давала Петровичу почувствовать, что он кому-то на старости лет нужен. В общем и целом я приняла условия ее игры.
– Лешка больше не может иметь детей, – заявила Надежда Георгиевна, глядя мне прямо в глаза. – У него были сифилис, гонорея – дважды, трихомонады не помню сколько раз и еще куча всякой дряни. Естественно, все это и сказалось.
Надежда Георгиевна поведала мне, что ее лично смутило слишком большое количество дамочек, объявлявших Лешке, что собираются сделать его отцом. Я заметила, что это не должно казаться странным: почему бы не родить от нефтяного короля? Тем более холостого. Ведь о существовании меня и детей дамочки, наверное, даже не догадывались.
– Ну, в общем, да, конечно… Но, Ольга, понимаешь, когда каждая девка говорит, что беременна…
Две родили и требовали денег. Именно тогда Лешка и обратился впервые в то самое медицинское учреждение, где мы побывали сегодня. Теперь его там знает чуть ли не каждая собака. Анализы показали, что это не его дети.
Тогда он каждой следующей пассии, как только она заявляла, что от него беременна, стал предлагать родить, заявляя: если это его ребенок, он на ней женится и будет осыпать всеми благами (хотя на самом деле не собирался), а если нет – свободна.
Во всех случаях (а родилось семь детей) анализы показали, что Алексей не мог быть отцом младенцев. Часть дамочек после подобного ультиматума отправлялись на аборт. А кто-то вообще симулировал симптомы беременности.
Тогда Лешка сам решил провериться. И узнал, что теперь бесплоден.
– Поэтому он и Катьку сегодня потащил проверять?
– Конечно, – кивнула Надежда Георгиевна. – Без моего согласия. Если бы я знала… Оля, у меня нет сомнения, что это мои внуки.
– И на том спасибо.
Свекровь махнула рукой, сказала мне еще пару комплиментов, потом перечислила свои черты, которые видит во внуках, затем со вздохом заметила, что тем не менее понимает «мальчика». Конечно, ему хотелось убедиться… Далее Надежда Георгиевна сообщила, что, когда сегодня ей позволили пять минут пообщаться с сыном, она твердо заявила ему, что он может во мне не сомневаться и что она берет меня в «Алойл». Лешка с мнением матери согласился. Как обычно.
– Мы можем тебе доверять, Оля. Ты – член нашей семьи. А это в наше время главное. Образование, специальность – тьфу. Надо, чтобы человек был свой. А как дела вести – научишься. Так что давай отвози Катеньку на дачу, отдохни эти выходные и с понедельника приступай. Адрес фирмы знаешь? Нашего головного офиса? Его часто по телевизору показывают. Ох, во сколько мне эта реклама обходится! – И свекровь закатила глаза.
После чего Надежда Георгиевна извлекла из сумочки две тысячи долларов, при виде которых у меня округлились глаза, и положила на стол. Она велела мне купить себе парочку хороших деловых костюмов, пока только летних, дала адрес бутика, где ее знают, написала на бумажке, кого там спросить. Меня оденут по высшему классу, то есть помогут подобрать нужные вещи.
Затем мне было велено сходить в парикмахерскую, сделать стрижку, покрасить волосы. Макияж, как знала Надежда Георгиевна, меня научили делать в косметических салонах, которые я активно посещала в свое время опять же с ее легкой руки.
– И почему ты каждый день не красишься? – удивленно посмотрела на меня Надежда Георгиевна, словно видела в первый раз. – Выглядишь, как больная белая мышь. Сразу видно, что у тебя мужика нет.
При взгляде на лицо свекрови я сказала бы, что у нее тоже мужика нет, ведь покупных молоденьких мальчиков таковыми считать нельзя?
– Значит, чтобы в десять утра в понедельник была на рабочем месте. Внизу представишься охране, тебя тут же проведут ко мне.
– Нет, – твердо сказала я.
Свекровь явно не ожидала, что я не соглашусь. Она привыкла, что ей все беспрекословно подчиняются. Не родился тот человек, который бы осмелился ей перечить. Она привыкла управлять всеми и вся.
Но мой отказ она восприняла по-своему.
– Прости, Оля, – сказала она помягче, – я не сказала одну важную вещь. Для меня-то она само собой разумеющаяся, а ты, наверное, подумала… Конечно, ты будешь работать не забесплатно. Не просто за будущее наследство детей. Пять тысяч долларов. В месяц. Это на первое время. Потом будет больше.
Я не верила своим ушам. Я ожидала какого-то подвоха. Чтобы Надежда Георгиевна, да еще на пару с Лешкой стали отстегивать кому-то по пять тысяч долларов в месяц? Тем более мне? Они никогда не воспринимали меня серьезно. Пусть Надежда мне доверяет, но она не считает, что я стою таких денег. Да и я сама не считаю…
Она явно что-то задумала. Но вот что?
– Все равно нет, – твердо сказала я вслух.
– Олечка, детка, хочешь, я тебе за первый месяц вперед заплачу? – посмотрела на меня свекровь. – Да, я догадываюсь, что тебе трудно мне поверить. Но мне рядом нужен человек, который не воткнет мне в спину нож.
Надежда Георгиевна замолчала на мгновение, поняв, что ассоциация получилась уж больно актуальной, хотя Лешке нож воткнули в грудь.
– Оля, другого такого предложения ты никогда в жизни не получишь. Ты, я надеюсь, понимаешь это?
– Все равно нет. Вы сами только что говорили, что нефтяной бизнес смертельно опасен. А мне еще пожить хочется. И не оставлять детей сиротами.
– За детей не беспокойся, – отрезала Надежда Георгиевна.
Внезапно в голове у меня что-то щелкнуло. А не запланировала ли эта старая партийная пройдоха как-то меня подставить? Вместо себя и Лешки? Внуками она, конечно, жертвовать не намерена, тем более если Лешка больше не может иметь детей, да и она стать матерью уже не способна, несмотря на передовые достижения американской медицины, благодаря которым даже восьмидесятичетырехлетние старухи рожают. А подставить меня, если вообще кого-то надо подставлять… Эта хитрюга вполне могла придумать что-то такое запутанное, что сам черт не разберет. А в результате она и Лешка выйдут сухими из воды. От меня же можно спокойно избавиться. Я – не член семьи и не кровная родственница, а просто мать Надеждиных внуков.
