Елена Арсеньева - Камень богини любви
Думал, что буду спать как убитый – после моих-то дорожных мучений, но нет, среди ночи вдруг проснулся. Странное было ощущение – словно кто-то подошел и коснулся лица.
В комнате было темно, лампадка под образом не давала почти никакого света.
Кое-как зажег свечу… никого.
Да и не могло тут быть кого-то!
На все лады повторяя это, я принуждал себя спать, но ощущение теплой ладони на моем лице не оставляло меня. И не мог я понять чувства, которое при этом владело мною: страх или взволнованное ожидание неведомого.
Наши дни
Ночью начался снегопад и не прекращался целый день.
Нет, весна в этом году выдалась совершенно нереальной! Кто ее помнит, не даст соврать. Уже март подходил к концу, а сугробы все не таяли, да еще чуть ли не каждый день снова и снова шел снег. Вот по такому свежевыпавшему снегу Алёна Дмитриева возвращалась домой, вся обвешанная сумками, потому что по пути заглянула в магазин. Она еле передвигала ноги в дурацком, так несвоевременно выпавшем снегу, коварно прикрывшем наскольженный, невычищенный тротуар, и размышляла… нет, не о фокусах с браслетом, и не о причудах погоды, и даже не о том, куда в нынешнем году исчезли все дворники поголовно. Думала она о существах, которые играли в ее жизни весьма спорадическую роль. А именно – о мужчинах.
Мужчины, без сомнения, особи полезные. Не только потому, что без них не обойтись, если, к примеру, вы обожаете танцевать аргентинское танго. Ведь это парный танец, партнеры позарез нужны. И без них опять же не обойтись, если вы заядлая натуралка и вдобавок не приучены к пользованию вспомогательными эротическими девайсами. Кроме доставления немалого удовольствия женщинам, мужчины могут с успехом использоваться в работах по дому и для переноски тяжестей, например сумок с продуктами, если дама вдруг вздумала конкретно затариться и идет с шестью сумками, а рук у нее по-прежнему всего лишь две.
В это самое мгновение какой-то человек, спешивший по тропинке навстречу, поскользнулся и толкнул Алёну, да так, что она села в сугроб вместе со всеми своими сумками и даже подняться смогла не сразу. Честно говоря, вынули ее из сугроба добрые люди… женщины, между прочим. Не то чтобы Алёна так уж сильно пострадала от падения, что не могла сама подняться: она просто-напросто обессилела от смеха. Мобилизованное и призванное чувство юмора оказалось на боевом посту. Нет, ну не смешно ли?! Стоит воздать должное мужчинам, как непременно получаешь от них какую-нибудь пакость… ну чем не новый закон Мёрфи?!
– И чего вы, девушка, хохочете? – возмутилась одна из спасительниц, маленькая и толстенькая, в короткой шубке, которая делала ее поперек себя шире. – Тут плакать надо, а не хохотать! Это что ж за мужик пошел? Сбил девушку, а сам и не оглянулся, поскакал дальше. Я б на вашем месте милицию вызвала. Если сразу приедут, его еще можно задержать. Он вон туда, в «Видео», зашел, я видела. Наверное, сисадмин какой-нибудь, они же все чокнутые, ничего вокруг не видят, кроме своих компьютеров! То-то от него скипидаром разило, небось их и промывал.
– Эмо он, – возразила вторая спасительница, высокая и худая, в длинном пальто и высокой шапке, которая делала ее еще выше. – У него на куртке яйцо намалевано, а у них вроде яйца что-то такое значат, только не знаю что.
– Какой же он эмо? – изумилась дама в шубе. – Панк, вот кто, а никакое не эмо! Яйцо на куртке нарисовано золотое, а у эмо яйца зеленые и весят по килограмму.
– Да вы что?! – остолбенела дама в шапке. – Как же они с такими яйцами ходят?!
– Да не ходят, а сразу закапывают яйца в песок, – пояснила «шуба». – Нет, девушка, что вы все время хохочете?!
– Да над нами небось и ржет, что мы, как дуры, ее из сугроба вытаскивали! – обиделась «шапка».
Алёна изо всех сил сжала губы, опасаясь, что ее сейчас снова запихнут в сугроб, и промычала, еле удерживаясь, чтобы не расхохотаться вовсе уж гомерически:
– Может, эму? Страус эму?! С зелеными яйцами который?
– Спятила, – махнула рукой «шуба». – Какой же он страус? Говорят же – парень в черной куртке в «Видео» пошел. Разве страусы в куртках ходят?!
– Да что с ней говорить! – махнула рукой и «шапка», и обе спасительницы разошлись по сторонам, а Алёна потащилась своим путем, еле волоча сумки и слабо повизгивая от смеха.
Театр абсурда какой-то, честное слово! Сисадмин, который промывает компьютеры скипидаром, – это круто, конечно, но эмо с зелеными яйцами – еще круче. Нет, тетка сказала, у него было золотое яйцо на куртке…
Алёна нахмурилась. Это ей что-то напоминало…
Да ведь у мастера, который увеличивал браслет, была именно такая куртка! С нарисованным золотым яйцом. И от куртки сильно несло скипидаром.
Неужели тот самый мастер? Надо его найти, может, он не откажется увеличить и второй браслет?
Алёна рванулась было в сторону «Видео», но поскользнулась и снова чуть не упала под тяжестью сумок. Нет, надо дойти до дома, это три минуты, положить покупки, а потом спешить в магазин. Если судьба найти мастера, значит, он никуда не денется. А не судьба… ну что ж, придется смириться.
И она со всей возможной скоростью побрела к дому.
Ну, три не три, но шесть минут спустя Алёна уже влетела в просторный и практически пустой за поздним временем зал магазина и принялась растерянно осматриваться. Ни эмо, ни эму, ни сисадмина, ни ювелира в знаменитой куртке не было видно. Вот же черт… Или уже ушел, или…
Да с чего та тетка в шубе взяла, что он пошел именно в «Видео»? Ведь через ту же дверь можно попасть и в спортивный магазин, и в «Обувь для вас», и в «Детскую радость», и даже в «Word-class», не говоря уже о пиццерии на первом этаже! Он может быть где угодно, придется обежать все эти места… хорошо бы обойтись без захода в «Word-class», туда, говорят, без пропусков не попадешь.
На всякий случай Алёна еще прошлась между рядами компьютеров-пылесосов-телевизоров-стиральных машин и всего прочего крупного и мелкого местного товара, как вдруг увидела… черную крутку со знакомой до боли эмблемой! Алёна подошла поближе и чуткими ноздрями уловила знакомый запах. Он!
Нет, не он. Ювелир был среднего роста, а это довольно высокий парень… Неужели существует на свете вторая такая же куртка?!
Да что ж ты, Алёна, такая забывчивая? Мастер же говорил, что надел куртку своего брата, какого-то там язычника и любителя мифологии! Наверное, это он и есть.
Надо, значит, его спросить, есть ли у него брат-ювелир, и…
Алёна только подалась было к предполагаемому язычнику, как он свернул в какую-то дверь, ведущую в недра магазина.
Вот те на! На двери надпись – «Служебный вход». Неужели «язычник» здесь работает и сейчас пошел заступать на смену? Если так, Алёна его не найдет, потому что ничего, кроме куртки, не видела. Ну, высокий, ну, волосы темно-русые… Приметы никакие. Надо успеть остановить его прежде, чем он скроется.
Алёна понеслась к двери с запретительной надписью и уже взялась за ручку, как вдруг была остановлена хриплым шепотом:
– Ну куда ты лезешь, а главное, зачем? Жить надоело?!
Она в ужасе отпрянула от двери и огляделась. Господи, страсти какие… неужели теперь за нарушение магазинных запретов карают смертью?!
Однако рядом никого не было. И в это мгновение снова раздался хриплый шепот:
– Мало тебе того, что с Лехой сделали? Еще и тебе охота на свою плешь нагрести свинцовых щелбанов? Забудь ты об этом, забудь!
– Как я могу? – ответил другой шепот – злой, горячий. – Невозможно!
Наконец до Алёны дошло, что разговор идет за дверью.
Наверное, хорошо воспитанная женщина должна была деликатно отойти и не подслушивать, тем паче что разговор страшноватый. Однако Алёна Дмитриева оставалась хорошо воспитанной лишь тогда, когда это было ей нужно. А когда – нет, она смело освобождала себя от химеры, именуемой утонченными манерами. Как сейчас.
– Так ты его все равно уже не воскресишь, только сам нарвешься, – хрипло прошептал первый голос.
– Нет, ты серьезно думаешь, что я могу вот так спокойно отойти в сторонку, зная, что эти сволочи живы и благоденствуют? Из-за такого дерьма убить человека?! Я не могу так! Так нельзя, это неправильно! – горячо прошептал второй.
– А не ты ли сам ради этого дерьма готов был на стенки лезть еще недавно?
– Я никого не убивал, даже думать об этом не могу!
– Ты мне мозги не компостируй, ладно, Данила? – сердито хмыкнул первый. – А зачем ты тогда хочешь знать ее адрес? Чтобы принести ей цветы?
– Я бы принес цветы на ее могилку, – глухо отозвался тот, кого назвали Данилой. – Да не бойся, я ей ничего не сделаю. Только спрошу…
– О чем?
– Это мое дело.
– Давай, говори! Иначе ничего не скажу. Строишь тут мстителя благородного такого за Леху, а о чем хочешь у нее спросить? Где все эти золотые побрякушки? Задумал самолично с Вейкой встретиться? Хитрый какой. Ничего у тебя не выйдет. Думаешь, она тебе все эти концы выдаст? Да кому она нужна, если расколется?
