Мария Жукова-Гладкова - Джентльмены неудачи
– Я как раз в Горсуде.
На другом конце провода повисло молчание.
– Что ты там делаешь? – наконец спросил Андрей.
– Сегодня слушается Серегино дело. Мы тут с его родителями.
– Так… Пашка с тобой или нет?
– Да. А что случилось?
– Выходите на Фонтанку. Сами все увидите. Я сейчас буду.
– Может, за тобой заскочить? – предложила я.
– Мы с ребятами уже выезжаем, – Андрюха отключил связь.
Родители Сергея внимательно прислушивались к разговору. Пашка стоял с безучастным видом. Как я понимала, он думал о пиве. Все остальное было ему до лампочки. Что велю снимать – то и снимет.
– Юленька, ты уезжаешь? – всхлипнула Анна Павловна. – А как же Сережа? Он ведь так хотел тебя увидеть.
«Откуда она знает?» Я лично подозревала, что Сереже меня видеть совсем не хочется.
– Возможно, я еще вернусь, – сказала я вслух. – Я не могу не ехать. Паша!
Мы с оператором вышли на набережную Фонтанки.
Если бы меня не знала следственная бригада в полном составе, к месту действия (уже свершившегося) меня никогда бы не подпустили. Кстати, с указанием места Андрюша ошибся, вернее, был не совсем точен – до Горсуда оттуда было далековато. Но какой еще ориентир на Фонтанке мог назвать опер? Надеюсь, он знает и Летний сад, и Инженерный замок, но они на другом берегу. А как ориентироваться на этом, в особенности сотруднику органов? Конечно, только по Горсуду.
Менты прибывали на место пачками, включая городское начальство с заместителями. Начальство давало ценные указания и ставило задачи, правда, к счастью, вскоре оно отправилось руководить куда-то еще: ценные указания требовались в разных частях города, которые следовало осчастливить личным присутствием. Опергруппа вздохнула с облегчением и занялась делом.
– Ну у тебя и нюх, Юля! – крикнул знакомый следователь, пробегая мимо.
– Разведка хорошо работает, – отшутилась я. – Что тут такое?! – спросила я Андрюху, он с коллегами как раз подъехал.
Глазом я косила на «Скорую», в которую загрузили носилки с телом. Лицо, правда, было открыто, что давало кое-какие надежды.
– Побег, – кратко пояснил мой приятель.
– ???
– Зеки сбежали, – добавил Андрюха.
Я посмотрела на спецавтозак, сиротливо стоявший на набережной. Сколько ж в нем было человек? По утрам этот спецтранспорт, который раньше в народе именовался «черным вороном», развозит обитателей «Крестов» по судам или местам следственных экспериментов, потом собирает новеньких в районных ИВС. В тесные зарешеченные боксы набивают кучу народу, хотя там всего четырнадцать мест.
Интересно, сколько сегодня везли? Вернее, сколько осталось к тому времени, когда они выехали на Фонтанку? Все, кого загрузили в «Крестах», или кого-то успели высадить?
Или там были только Сереженька с Ящером? Хотя вон, кого-то занесли в «Скорую»…
Как журналистка и лицо в некотором роде заинтересованное, я жалела, что не засняла сам побег. Но это было бы рискованно: органы бы точно заинтересовались моим таким своевременным появлением на набережной.
К нам подошел еще один знакомый парень из Управления и сказал, что один почти очухался, после чего спросил у Андрея собирается ли приятель с «ним» здесь беседовать, или в Управление повезем? Андрюха задумался, заявил, что он тут пока не закончил, и велел отвести очухавшегося в их машину.
Из второй «Скорой» вывели человека в форме, пребывавшего в сомнамбулическом состоянии, после чего «Скорая», взвыв сиреной, умчалась.
Я дернула Андрюху за руку: меня распирало от любопытства.
– Это кто? – спросила я, кивая на парня-сомнамбулу.
– Из конвойного полка.
– А кого убили?
– Никого, – ответил приятель.
– Как никого?!
– Расстроилась? – усмехнулся Андрюша. – У тебя что, девиз «Ни дня без трупа»? Думала, раз я тебя вызвал, так тут какая-нибудь расчлененка?
Признаться, я была уверена: по крайней мере один труп есть. Если не ошибаюсь, меня еще ни разу не вызывали из Управления на какие-то другие дела. Ну, случалось, конечно, на допросы звали, но тогда труп «случался» просто немного раньше. Хотя побег в центре города – тоже событие важное и значительное. Не зря Андрюша звонил, пребывая в истерике.
– А зеки?
– Тю-тю. Целы и невредимы. Тут, по крайней мере, никто не валялся с пулей в организме.
– Сколько человек?
– Пока не могу сказать точно.
– Двое? Пятеро? Десять? Четырнадцать? Больше?
– Или шесть, или восемь.
– И все?..
Приятель кивнул с хмурым видом. Стоявший рядом его коллега закатил глаза. Ребята, как я подозревала, сейчас думают о том, что с ними сделает начальство, если в ближайшее время беглецы не будут пойманы. Побег – это всегда ЧП. Побег в самом центре города… Хотя чаще всего побеги устраивают именно из спецавтозаков, во время перевозки заключенных.
«Слава богу, никого не убили, только ранили», – порадовалась я и огляделась по сторонам. Андрюша, заметив мои телодвижения, поинтересовался моим мнением: как я уходила бы на месте зеков?
– А им что, никто не помогал? – поразилась я. – Но тогда…
– Напрашивается вывод: конвой был подкуплен, так?
Я медленно кивнула.
– Им помогали. Они ушли на катере.
Я невольно бросила взгляд в Фонтанку: мы как раз стояли на набережной. Оригинальный подход, конечно. Правда, уход по воде используется у нас в городе не впервые. Например, удачливые киллеры, застрелившие нефтяного короля, тоже смылись таким путем. Ищи-свищи их потом в наших многочисленных реках и каналах! Сейчас уже начался сезон водных экскурсий, которые так любят приезжающие в наш город туристы. Да и сами питерцы не прочь попьянствовать на родимых водах. Арендовать катер, причем любого размера, у нас в городе – не проблема.
– Никто даже точно не может сказать, в какую сторону они ушли, – продолжал Андрюха.
– А свидетели есть?
Приятель мой только усмехнулся. Он успел задать несколько вопросов двум раненым конвойным, таким образом и получил скудную информацию.
По словам конвойных, спецавтозак попал в пробку, которые на набережной Фонтанки не редкость, и стоял в окружении множества машин. На него было совершено нападение лицами в масках. Откуда те появились – неизвестно. В общем, как с неба свалились. Вертолета, правда, не было. Водители соседних машин предпочли побыстрее смотаться с места происшествия – аж пробка рассосалась. «Вот что нужно для освобождения питерских дорог, – люди в масках», – усмехнулась я про себя.
Двух конвойных ранили, правда, несерьезно, третьему здорово врезали (спецавтозак обычно сопровождают трое: постовой находится внутри, у него есть связь с кабиной, в кабине – двое, один сидит за рулем). Краем глаза один из раненых видел, как вся компания, нападавшие и освобожденные, понеслась к ограждению набережной, потом слышал, как с места рванули катера или какие-то другие суда.
Я задумалась. Ранения несерьезные… По предварительной договоренности? За хорошую плату? Иван Захарович специально выделил средства? Или просто нападавшие не хотели добавлять себе лишнее и особо тяжкое преступление? Мало ли, вдруг что-то пойдет не так… А за убийство своих органы по головке не погладят.
Пашка снял сиротливо стоявший посреди дороги спецавтозак во всех ракурсах, его следовало показать тем, кто, к своему счастью, не знает, как он выглядит, а также окружающую обстановку, затем мы все-таки поехали в Управление (Пашка, Андрей и один коллега Андрея в моей машине), и нам с оператором разрешили присутствовать на допросе очухавшегося конвойного. Он, правда, еще плохо соображал: видимо, сотрясение все-таки было. Твердил, как заведенный: напали, атаковали, сбежали. Из больницы сообщили, что пули из раненых извлечены, жить они будут, что было ясно с самого начала, да и никакие серьезные последствия им не грозят. «Если только не докажут преступный сговор», – подумала я. Хотя как его докажешь? Сами охранники не признаются, а беглецы явно не собираются писать телегу на конвой. Как и Иван Захарович. Видимо, Андрюха думал то же самое. Конвойный словно прочитал его мысли.
– Не купили нас! – рявкнул он, затем потряс головой: видимо, она болела. – Если бы бабки заплатили еще, то ладно. А так – даже обидно.
Парень был молодой и, по его собственному признанию, отправился служить, насмотревшись одного известного телесериала. Реальность, правда, оказалась далека от изображенной на экране идиллии, но он пока никуда уходить не собирался. Андрей разговаривал с ним долго, в конце беседы парнишка даже слезу пустил. Он был еще совсем ребенок. Куда уж ему в конвой… В конце концов Андрей его отпустил и мы остались в кабинете вчетвером.
– А остальные двое кто?
– Постарше, – ответил приятель задумчиво и добавил: – Погоди-ка.
Андрей покинул кабинет, побродил где-то минут двадцать и вернулся довольный, как кот, наевшийся сливок. Мурлыкал себе под нос что-то веселенькое. Я вопросительно посмотрела на него.
