Наталья Андреева - Фобия
— Я тебе ничего не говорила.
— Но ты же знаешь?
— Да, знаю. От поворота на твою дачу еще километров десять вперед, по старой Волоколамке. Да, должно быть, не больше десяти километров.
— Десять километров — это немного. Я проеду впереддо поворота на?… Ну, не хочешь, не говори. Кавалер мой уже готов. Короче, я тебе позвоню.
— Спасибо тебе огромное.
— Да пока не за что. И не переживай ты так: найдется твой Марк.
— Я уже и не знаю, что думать. Я чувствую себя такой виноватой…
— Все, побежала машину заводить. Бог с ней, с теплой печкой, домой поеду! Целую! Пока!
Звонок.
_ Да?!!
_ Рина держись
— Ох, нет!
— Держись, Рина. Если не я, то кто-нибудь все равно сообщит. Здесь уже милиции полно.
— Нет!!!
— Тебе нельзя сюда приезжать. Это ужасно.
— Что там?! Что там такое?!!
— Его машина перевернулась, похоже, занесло, упала с моста. Речушка мелкая, так, ручеек, но высота… Съезд со старой Волоколамки в сторону скоростной трассы. Здесь уже и милиция, и пожарные.
— Пожарные?!!
— Его машина горит. Это Марк, Рина. Трудно определить, но, кажется, горит именно «Опель-универсал». Я сейчас на мосту. Пропустили с трудом, но я сказала, что, возможно, знаю этого человека… Ты меня слушаешь?
— Да.
— Что у тебя с голосом?
— Ты уверена, что это Марк?
— Когда потушат пожар, я спущусь вниз и попытаюсь на него взглянуть. На то, что от него осталось. О господи, господи!
— На это же невозможно смотреть…
— Ничего, я же врач. Мы на практике в морге…
— Я, кажется, почту сегодня еще не брала.
— Ты в порядке?
— Да, кажется. Но почта.
— Какая почта, Рина? Ты в порядке?! Вызови «скорую», немедленно!
— Мне тоже надо будет ехать?
— Куда?
— В морг.
— Рина, мужайся. Этого не избежать. Ты жена, ты должна увидеть его тело и…
— Тело!
— Держись! Я же не могу быть одновременно в двух местах! Погоди, пожар, кажется, потушили. Ничего еще не ясно. Держись.
— Ника!
— Я тебе перезвоню.
— Господи, только бы это был не Марк! Толькобы это был не…
Звонок.
— Нет!!!
— Это Марк, Рина. Это Марк.
— Как же долго-то!
— Подойти было просто невозможно! Ты себе даже не представляешь, что здесь творится! Он обгорел просто до неузнаваемости! Какой-то жалкий клочок дубленки чудом… Рина?!!
— Нет.
— У него золотое кольцо на пальце. Ты помнишь это кольцо? Оно, конечно, само по себе ничего не значит, но камень… Там гравировка. Ты помнишь?
— Да. Я сама ее делала. Ходила к граверу. Большой черный камень, полудрагоценный. Мне еще говорили, что в золоте это не будет смотреться, но я, кажется, впервые в жизни заупрямилась. С внутренней стороны камня надпись…
— «Марку с любовью на всю жизнь»
— Это он. Какая же глупая надпись! Глупее я ничего не могла придумать! Господи, какая же дура! Только теперь начинаю понимать, какая дура!
— И еще. Рина? Ты меня слушаешь?
— Да.
— Он держал документы на машину в железном ящичке?
— Да. У Марка во всем был порядок. Открыть ящичек, положить документы, закрыть ящичек, запереть на замочек, убрать ящичек, положить в карман ключик…
— Рина!
— Все, все.
— Так вот, этот ящичек сейчас вскрыли. Там документы.
— Я уже поняла, что это Марк.
— Ты так спокойно это говоришь.
— Да.
— Только не вздумай что-нибудь с собой сделать! Тебе сейчас, должно быть, будут звонить. Из милиции. Надо, чтобы ты опознала тело, подписала бумаги.
— Хорошо.
— Я не могу все время с тобой разговаривать.
— Я знаю.
— Не могу занимать твой телефон.
— Я знаю.
— Ну что мне делать?
— Ничего. Ничего не делать.
— Я еще нужна здесь. Мне надо протокол подписать.
— Подписывай.
— Меня зовут.
— Иди.
— Ну, все?
— Все.
— Дождись меня. Обязательно меня дождись!
— Дождусь.
— Целую.
— Целую.
— Пока.
— Пока.
Длинные гудки.
— Добрый вечер. Вы позвонили в частное детективное агентство. Сожалеем, но наш рабочий день закончен. Оставьте свое сообщение на автоответчике или перезвоните утром по этому же номеру. Мы работаем с десяти часов. Наш адрес…
Звонок.
— Не надо.
— Простите?
— Я знаю, что это милиция.
— Совершенно верно. Майор Севастьянов Александр Александрович.
— Как вы там оказались?
— Вы меня вспомнили, Марина Сергеевна?
— Не жалуюсь на плохую память.
— Это наш район. Истринский. Я дежурю сегодня. Вот ведь петрушка какая! А? Опять я к вам с плохим известием! Вы уж простите.
— Я знаю.
— Ах, да. Подружка ваша здесь. Марианна Николаевна.
— Ника, да.
— Почему Ника?
— У нее имя длинное: Марианна. Марианна Николаевна Николаева. Я Марина, она Марианна. С детства повелось: я Рина, она Ника.
— Понятно. Ника так Ника. Извините, я тоже очень волнуюсь. Мне вас жаль, честное слово. Сначала дядя, теперь муж… Беда…
— Куда мне надо ехать? Опять в морг? Или сначала к вам?
— Нет, для начала опознать надо.
— Скажите, вы уверены, что это Марк?
— Куда деваться. Факты, конечно, проверим. Тут ваша подруга рассказала в основном. Как муж вам из машины звонил. Когда это было, не припомните?
— Послушайте, мне сейчас…
— Не до того, да. Может, за вами машину служебную прислать?
— Спасибо, у меня, то есть у мужа, есть, то есть был… То есть был муж, а у него был, то есть есть…
— Понятно. Значит, сами доберетесь. А может, все-таки машину?
— Мне сейчас ехать?
— Ну, в общем… Нет, сюда вам не надо. Завтра приезжайте прямо в городской морг. Нет, сначала ко мне, то есть… Тьфу ты! Сам запутался! В общем, запишите телефон, позвоните мне, а потом…
— Мобильный?
— Что мобильный?
— У вас тоже есть мобильный телефон?
— Должность такая, Марина Сергеевна. Я человек постоянно востребованный. Это есть величайшее изобретение человечества: мобильный телефон. Если бы вы знали, как мне стало…
— Боже мо-о-ой!
— Что такое? Что?
— Он умер! Умер!!!
— Да у вас истерика самая настоящая! Вы одна там, в квартире?
— Одна.
— Подруга ваша уже едет. Держитесь, Марина Сергеевна. Вы говорите со мной, говорите.
— Не могу…
— Держитесь. Говорите, ерунду какую-нибудь говорите. Но только не бросайте трубку. И не молчите.
— Деньги…
— Что?
— Это все дорого.
— Дорого?
— Разговоры по мобильному телефону. Марк говорил.
— Марк говорил? Что еще он говорил?
— Ничего.
— Она уже едет. Как только протокол подписала, я ее к вам отправил.
— Послушайте, мне еще шофера надо найти.
— Какого шофера?
— Анатолия. Он ехал с мужем до поворота.
— А, этого. Нам бы тоже его найти не мешало. Как только объявится, пусть мне позвонит.
— Ника знает.
— Что знает?
— Его телефон. Послушайте, я вам заплачу.
— За что?
— За разговор. Не бросайте меня. Не бросайте.
— Хорошо. Тьфу ты, да не нужны мне ваши деньги. Послушайте, вы его очень любили?
— Кого?
— Мужа.
— Да. Любила. Да. Лучше бы я его просто отдала.
— Кому, простите?
— Ей.
— Ей?
— Любовнице.
— Так у него была любовница?
— Ну да. Он к ней ездил каждую субботу.
— Откуда вы знаете?
— Я звонила в частное детективное агентство. За Марком следили.
— Ах, вот как? Значит, вам доложили, что у вашего мужа любовница, фотографии, наверное, представили? Так?
— Нет. Мне не нужны никакие фотографии.
— И что вы?
— Ничего.
— Как это ничего? Меры какие-то приняли? Все-таки вы женщина обеспеченная, муж подлец…
— Не смейте!
— Не понял?
— Не смейте так о Марке! Не смейте!!
— Теперь понял.
— Ничего вы не поняли! Ничего!
— Успокойтесь, пожалуйста, Марина Сергеевна! Или поплачьте.
— …
— Поплачьте, будет легче.
— Не-е-е-т…
— Короче, я вас завтра…
— Не-е-е-т…
— Ну, не надо уж так, в самом деле!
— Он умер! Умер…
— Держитесь. Сейчас ваша подруга…
— В дверь звонят.
— Ну, слава богу! Значит, уже добралась. Передайте вашей Нике, ну, Марианне Николаевне, чтобы тоже ко мне зашла. У меня есть к ней парочка вопросов…
Длинные гудки.
— Капитан Севастьянов слушает.
— Это Рина.
— Кто, простите?
— Марина Сергеевна Водопьянова.
— Ах, да! И что?
— Мы нигде не можем найти шофера.
— И что?
— Анатолия нигде не можем найти.
— Я понимаю, что Анатолия. А вы понимаете, что уже двенадцать часов? Ночь на дворе.
