Сергей Высоцкий - Антиквары
— Осмотрел. Пахнет чем-то сладким. Вином, что ли? Никаких меток, никаких бумажек.
— А телефон с коробки сигарет?
Семен повеселел:
— Тут майору Бугаеву надо поставить пятерку. Телефон принадлежит Плотскому Павлу Лаврентьевичу, директору ремонтного завода. Павел Лаврентьевич сейчас на совещании в исполкоме, оттуда поедет домой. Мы ему и позвоним по этому телефончику.
— Ты очень-то не воспаряй, — охладил Корнилов Семена. Думаешь, этот Плотский помнит всех, кому свой телефон давал?
— Должен помнить. Во-первых, не всякому дают домашний телефон. Во-вторых, дал он его кому-то только что, человек же не курит пачку сигарет в неделю. День, от силы. А в-третьих, — сигареты «Мальборо»! Их не каждый может достать. Вы, например, хоть и начальник, а целый день смолите «Столичные».
— Да мне и даром эти «Мальборо» не надо, — запротестовал Корнилов. — Привык к одним сигаретам и ни на какие другие не променяю.
— А недавно я у вас «Данхилл» видел...
— Ладно, Семен, — недовольно сказал полковник. — Иди-ка звони Плотскому, у тебя уже поднакопился опыт общения с руководящими кадрами. Главное — выдержка. Да попробуй словесный портрет своей Марины составить. Проверим твою наблюдательность.
— Слушаюсь. — Бугаев поднялся. Около двери он остановился и, обернувшись к шефу, сказал задумчиво:
— Не нравится мне эта дамочка. Почему-то...
Придя к себе в кабинет. Бугаев прежде всего позвонил в больницу. Узнал о состоянии Гоги. Там все было по-прежнему, ни о каком разговоре с ним не могло быть и речи. Потом он набрал номер Павла Лаврентьевича.
— Вас слушают, — откликнулся приятный женский голосок.
— Здравствуйте. Можно товарища Плотского? — попросил Семен.
— Здравствуйте. А кто его спрашивает?
— Майор Бугаев из Главного Управления внутренних дел, сказал Семен, посчитав, что в настоящем случае чем официальное, тем лучше. Да и пугать домочадцев милицией и уголовным розыском не следовало.
— А что вы хотели, товарищ Бугаев? — спросила женщина все так же ласково.
— Я хотел бы встретиться с Павлом Лаврентьевичем.
— А по какому поводу?
Похоже, что этот вежливый разговор мог затянуться до бесконечности.
— Я разговариваю с его супругой? — в голосе Бугаева появились металлические нотки.
— Да, я его жена. И хотела бы знать, зачем вам нужен Павел Лаврентьевич. — Оказывается, и женскому голосу на другом конце провода были не чужды металлические интонации.
— Товарищ Плотский сам к телефону никогда не подходит? сдерзил Семен.
— Павел Лаврентьевич очень занятой человек... — сердито начала жена, но Бугаев перебил ее:
— Тогда мне придется вызвать его повесткой. И он потеряет еще больше времени.
— Если вы настаиваете... — Брешь в обороне была пробита.
— Настаиваю.
Минуты три он дожидался, пока трубку возьмет сам директор.
Наконец тот откликнулся приятным басом:
— И что за майор Бугаев мной интересуется?
Семен поздоровался и, не пускаясь в объяснения, попросил о встрече на завтра.
— В любое время, майор. В любое время. — Похоже, что на заводе с временем у директора было не так напряженно, как дома.
— Тогда в девять?
Директор был на все согласен.
7
Ровно в девять Бугаев вошел в приемную. Здесь уже сидели несколько человек. Семен не успел поздороваться, как секретарь спросила:
— Вы из Главного Управления? Прошу вас... — и, не дожидаясь ответа, растворила перед ним массивную, потемневшую от времени дверь. За дверью находился небольшой зальчик. Красная, прямо-таки кроваво-красная ковровая дорожка вела еще к одной двери, поменьше, но имеющей такой же заслуженный, как и первая, вид. Секретарша так стремительно провела Бугаева по красной дорожке к этой двери, что Семен не успел как следует рассмотреть девицу. Осталось впечатление как от чего-то эфирного, бестелесного, благоухающего хорошими духами.
— Павел Лаврентьевич! — сказала секретарша, распахивая дверь. — К вам из Главного Управления.
Из-за большого стола, на котором лежала только одна пухлая папка, поднялся высокий светловолосый человек.
— Товарищ Бугаев! Милости прошу. — Он широким жестом показал на кресло. И улыбнулся секретарше, стоящей в дверях: — Олечка, нам кофе...
— Павел Лаврентьевич, — запротестовал Бугаев. — Я к вам на пять минут. Какой уж кофе?!
— Молодой человек, — у директора был приятный басок, никогда не знаешь заранее, во что выльются пять минут. А кофе располагает к доверительной беседе.
Бугаев уселся в удобное кресло и окинул кабинет быстрым взглядом. Кабинет был совсем крошечным, в несколько раз меньше приемной. Взгляд Семена не ускользнул от внимания директора.
— Удивляетесь моим апартаментам? — добродушно усмехнулся он. — Это целая история... Во время войны здесь сидел... — Плотский похлопал сухой, усыпанной печеночными пятнами, ладонью по столу — наш нынешний начальник главка Мелех. Время то было какое! Героическое! Тяжелое. Он спал тут же, за стенкой, в комнате отдыха. — Директор кивнул на маленькую дверь в углу кабинета. — И, приезжая теперь в Ленинград, товарищ Мелех никогда не минует нашего завода. Придет ко мне, сядет в это кресло, задумается. А иногда и поплачет.
«Сколько же лет этому Мелеху? — подумал Семен. — Небось к восьмидесяти. Потому и плачет».
Секретарша принесла поднос, накрытый белоснежной салфеткой, ловко расстелила ее на маленьком столике, расставила чашечки, вазочку с печеньем.
Девушка и впрямь была очень стройная, миленькая. Только подбородок чуть тяжеловатый. «Лет через десять в такую командиршу превратится!» — мелькнула у Бугаева мысль.
Павел Лаврентьевич не спеша разлил кофе, пододвинул Бугаеву вазочку с печеньем.
Воспользовавшись паузой. Бугаев сказал:
— Павел Лаврентьевич вы не удивляйтесь. То, что я скажу сейчас может показаться вам смешным и незначительным. — Он вытащил из кармана мятую коробку от «Мальборо» но директор его словно не слышал.
— Когда товарищ Мелех сидел в этом кресле, — сказал он, я токарил в седьмом цехе. По три смены иногда не уходили домой. Есть нам что вспомнить с товарищем Мелехом! Вы что же не пьете? Олечка у меня большая мастерица варить кофе...
Глаза у директора были голубые-голубые, мелкие морщинки, сходившиеся у глаз, создавали впечатление, что Павел Лаврентьевич все время улыбается, но взгляд оставался равнодушным.
— Что же за дело у нас? — спросил он, наконец, Бугаев подумал, что если начать рассказывать про волейбольную поляну, директор сочтет его сумасшедшим.
— Павел Лаврентьевич, тут в одном месте мы нашли коробку от сигарет. — Он постучал пальцем по лакированному картону. — И — смешное совпадение — на коробке записан ваш домашний телефон. — Семен взял коробку и показал запись директору.
— Сейчас. — Павел Лаврентьевич поднял ладонь, словно отстранился от коробки. — Сейчас мы об этом поговорим. У меня к вам, дорогой товарищ Бугаев встречный вопрос. Сын мой — автомобилист. То ли «Москвич» у него то ли «Жигули» неважно. Я не очень-то разбираюсь. Ну, сами знаете, молодежь любит скорость, любит проехаться с ветерком. Я когда токарил на этом заводе, — он внимательно посмотрел на Бугаева. — Я вам рассказывал, что работал токарем здесь? В седьмом цехе? Ах да рассказывал. И понимаете, какое дело за скорость у сына отобрали права.
— Наверное, уже не в первый раз нарушил правила! улыбнулся Бугаев.
— Наверное. Не могли бы вы помочь?
— Павел Лаврентьевич, да ведь я не из ГАИ — по другому департаменту. Из уголовного розыска...
— Ну вот! — обрадовался Плотский. — Из уголовного розыска! Да вы самый главный! Вас все должны бояться. Что вам стоит словечко замолвить? Мальчишка же, — он улыбнулся так ласково, так обезоруживающе, что Семен не смог удержаться от ответной улыбки. — Помогите. — Почувствовав, что Бугаев готов сдаться, Павел Лаврентьевич прикоснулся ладонью к его руке. — Ну что вам стоит?
— Я поинтересуюсь в ГАИ, что и как — сказал Бугаев. — Но если уж виноват... — он развел руки.
— Вот и прекрасно! — обрадовался Плотский. Похоже для него был важен не результат, а сам факт согласия Бугаева поинтересоваться обстоятельствами дел. У Павла Лаврентьевича на все были свои понятия. — Вы только поинтересуйтесь — продолжал директор, — а они уж сами поймут, как поступить. Вы, кстати, не автомобилист?
— Есть такой грех, — сказал Семен и отхлебнул из чашки. Кофе был крепкий и очень ароматный. Олечка, и правда, умела его варить.
— Когда понадобится ремонт — милости прошу. У нас на заводе есть такой мастер — сделает конфетку.
— Спасибо, Павел Лаврентьевич. Я сам ремонтирую, соврал Бугаев, умевший только поменять свечи да зачистить клеммы у аккумулятора.
