Валерий Карышев - За что убивают женщины

Все здание было огорожено высоким забором, состоящим из металлических черных прутьев. Оставив машину недалеко от входа, я подошел к зданию КПП. Просунув в окошко свое адвокатское удостоверение, я назвал фамилию следователя, к которому шел.

Вскоре я уже сидел в кабинете следователя по особо важным делам Баширова.

Следователю Баширову на вид было около пятидесяти лет, он был небольшого роста с маленьким лицом и темными густыми волосами. Узкий разрез его глаз показывал, что его предками были выходцы из Средней Азии. Начинать со мной разговор следователь не торопился, он сидел за столом и продолжал что-то писать, время от времени поглядывая на входную дверь своего кабинета.

Я понял, что он кого-то ждет и разговор со мной не решается начинать самостоятельно.

Наконец я услышал шаги по коридору. Дверь его кабинета открылась, и в помещение вошел мужчина лет пятидесяти пяти, в светлом костюме и темной рубашке с темным галстуком. Вошедший уверенно прошел к столу Баширова и сел за стул, стоящий напротив меня.

– Здравствуйте! Меня зовут Павел Романович, – начал представляться вошедший мужчина.

Я в свою очередь приветливо кивнул своему собеседнику и хотел было представиться, но неожиданно он меня опередил.

– Мы хорошо вас знаем. И знаем, кого вы представляете, – продолжил Павел Романович. – Кроме того, мы хотели бы с вами поговорить о дальнейшей судьбе вашего клиента. Вы понимаете, кого я имею в виду? – поинтересовался он.

Но в этот момент следователь Баширов встал и, обратившись к моему собеседнику, сказал:

– Павел Романович! Мне нужно выйти в отдел кодификации. Разрешите?

Павел Романович только одобрительно кивнул. Из этого я сделал вывод: Павел Романович является, вероятно, начальником следователя Баширова и он планирует провести со мной разговор без свидетелей.

Когда Баширов покинул свой кабинет, я ответил Павлу Романовичу:

– Я не знаю, кого вы имеете в виду?

– Я имею в виду вашего клиента Артема Кобаева. – Павел Романович продолжил: – Я не случайно сказал, что нас очень интересует его будущая судьба или, точнее, его планы. Давайте говорить откровенно и называть вещи своими именами. Ваш клиент профессиональный преступник. Бандит. Лидер организованной преступной группировки. Хотя могу предположить, что вы мне возразите, что по нему не было приговора суда, а следовательно, нет доказательств по его преступной деятельности. Скажу откровенно, мы пристально наблюдали за его деятельностью с момента его приезда в столицу. Мы закрывали глаза на его участие в убийствах своих конкурентов и врагов – потому что они были такими же бандитами, как он сам. И нам даже было выгодно, что они сами себя истребляют. Но повторю: только до того момента, когда это касалось самих бандитов. Мы даже были не против, когда он решил заняться бизнесом, посчитав, что он решил завязать со своим бандитским прошлым.

Я обратил внимание, что Павел Романович, умышленно не называет имя или фамилию моего клиента, ограничиваясь словом «он». Наверное, опасался, что я могу его записывать, или они сами записывают наш разговор, подумал я.

Тем временем Павел Романович снова заговорил:

– Но, увы, мы ошиблись. Занявшись бизнесом, он продолжал действовать своими бандитскими методами с коммерсантами и директорами госпредприятий. Так вот. То, каким способом вам удалось замять очередное его уголовное дело, нам хорошо известно. Нам даже известно, какую сумму денег его люди передали наверх, чтобы против него уголовное дело было прекращено.

Павел Романович неожиданно замолчал и внимательно посмотрел на меня, словно пытаясь вычислить, имею ли я отношение к даче взятки судейскому работнику.

Затем после небольшой паузы продолжил разговор:

– Так вот я хотел, чтобы вы передали своему клиенту, – сказал Павел Романович, – что мы предлагаем ему уехать из столицы. Он может беспрепятственно уехать за границу или в свой родной сибирский городок. В этом случае правоохранительные органы препятствовать ему не будут, хотя вам как юристу хорошо известно, что сроки давности по его тяжким преступлениям еще не прошли. Вы можете ему передать наш разговор?

– Конечно. Постараюсь все передать. Я так понимаю, органы ему выносят ультиматум? – спросил я.

Павел Романович только одобрительно кивнул головой и встал, показывая, что наша беседа закончена.

Я также встал и хотел было направиться к выходу, как Павел Романович обратился ко мне:

– Пойдемте, вам отметят пропуск.

Мы молча вышли в коридор, и я заметил, что у двери собственного кабинета стоят следователь Баширов и еще один мужчина, который, увидев меня, стремительно отвернул свое лицо.

Пройдя несколько метров по коридору, мы остановились у двери с табличкой «канцелярия». Павел Романович взял у меня мой пропуск и скрылся за дверью.

Через пару минут он вернул мне мой пропуск и неожиданно сказал:

– А вам не надоело обслуживать этих подонков? В уголовном розыске говорят, что на вас они имеют кое-какой компромат. Может, вам лучше самому добровольно отойти от такой клиентуры. Может, лучше заняться обслуживанием более спокойных клиентов или вообще перейти с уголовного права на гражданский процесс. Я слышал, что у вас теперь свой офис и частная практика. Хотя, говорят, вы лучший адвокат по убийствам.

Теперь я сам не мог понять. Это что, мне намек или ультиматум? Похоже, опасность надвигается и на меня.

Но Павел Романович неожиданно добавил:

– Нам бы очень хотелось, чтобы сами сумели его убедить уехать. Поверьте, мне не хотелось говорить, но его судьба уже решена. Он перешел дорогу очень влиятельным людям, а они, выражаясь языком вашей клиентуры, включили по нему счетчик. Вы можете помочь нам – убедить его уехать.

Теперь я сам понял, что мои помощники были правы – взять мне новое, не мафиозное дело. Конечно, нужно сейчас не упускать этот шанс.

– Хорошо, Павел Романович! Я вас понял. Я обещаю вам сегодня с ним серьезно переговорить и убедить его. Но за результат я не отвечаю. Он сам принимает решения. Вы это знаете не хуже меня. По поводу своей скромной персоны я также постараюсь сделать правильный вывод. И в этом плане мне нужна ваша помощь, если, конечно, это возможно, – сказал я.

Я решил воспользоваться случаем и разыграть выгодную для себя партию.

Павел Романович с удивлением и настороженностью на меня посмотрел.

Я продолжил:

– Мне известно, что ваше управление ведет дело об убийстве депутата Золовлева. Я бы хотел быть адвокатом подозреваемого человека по этому делу. Если, конечно, вы не возражаете.

– Не возражаю! Но зачем это вам? – с удивлением спросил Павел Романович.

– Вы же сами советовали мне поменять клиентуру. Вот я и стараюсь этим советом воспользоваться.

– А вы что, знаете Сергея Меньшикова или знали Золовлева? – спросил меня Павел Романович.

– Нет, я никого не знал и не знаю. Просто мне кажется, я могу справиться с этим делом.

– Понял. Вопросов нет. Пошли, – коротко сказал Павел Романович.

Мы молча спустились вниз и оказались у кабинета другого следователя. На табличке у двери я прочел фамилию «Бочаров Ю.В.».

– Входите, – по-хозяйски подтолкнул меня Павел Романович.

Я проснулась часов около девяти – от ярких утренних лучей. Спать было невозможно. Встала с постели и подошла к двери в гостиную. За столом, на кожаном диване, сидел муж и задумчиво глядел в окно.

– Ну что? – Я тихо приблизилась и обняла его. – Ты все еще волнуешься?

– Есть немного, – улыбнулся Максим.

– Что думаешь делать?

– Сейчас, – он посмотрел на часы, – собираюсь пойти с тобой позавтракать. А то вчера я не обедал и не ужинал…

Через несколько минут мы уже сидели в столовой.

– Может, пойдем погуляем? – предложила я. – Или тебе нужно на работу?

– Да какая может быть работа! – махнул он рукой.

Мы пошли гулять в лес, расположенный на огороженной территории этого особняка. И тут муж неожиданно меня привлек к себе и на ухо прошептал:

– Все это происходит помимо моей воли. И отказаться от этого, и повлиять на все это я не могу. Завтра я за тобой заеду и заберу, но нам нужно срочно как можно быстрее уехать из страны. Не хочу тебя пугать, но это все очень опасно, ты понимаешь меня?

– А как твой банк?

– Банк, похоже, накрывается, и сделать ничего нельзя. У нас еще один, ну максимум два дня в запасе, а потом будет катастрофа.

– Неужели нельзя найти какой-нибудь выход? Может, тебе обратиться к учредителям банка за помощью?

– Ты что, это будет еще хуже. Тогда стрелочником сделают меня точно. Меня одни люди сами заманили в эту аферу и подставили. Этот контракт обречен. Деньги будут потеряны. Просто получилось что-то вроде финансовой пирамиды – выстроилась цепочка, но одно звено сломалось, и цепочка порвалась. Правда, об этом, кроме меня и еще двоих людей, никто пока не знает. Но самое главное и самое страшное – они убрали главного финансиста и учредителя. Этого депутата Золовлева. Я даже предполагаю, что это сделали люди службы безопасности банка. Это опасные люди, – сказал муж.