Татьяна Полякова - Я - ваши неприятности
- Каким взглядом одарила, - зашипела тетушка. - Правду говорят: сердце-вещун.
- Тетка, не могла б ты помолчать? В церкви разговаривать неприлично.
Серафима вроде бы обиделась, но замолчала. Владимир Петрович томился бессловесно. Где-то через полчаса жена Циркача направилась к выходу, верный друг слабо дернулся.
- Стоп, - сказала я. - Не сразу. Выждав минут десять, мы покинули церковь. Циркач стоял возле открытого капота своей "восьмерки" и рылся в ее недрах. Мы прошли совсем рядом, он чуть приподнял голову и проводил нас взглядом, понаблюдал, как мы покидаем стоянку, после чего вытер руки и закрыл капот. Надо полагать, машину он уже починил. Мы свернули за угол и дружно закричали и захлопали в ладоши, причем Владимир Петрович громче всех. Чему и радовался негр Саша, вообще понять не- возможно.
Тетка Серафима два квартала заходилась в радостном визге:
- Слопал наживочку, что б мне про- и пасть.
- Это было классно, - влез Владимир Петрович и пожал мне руку. - Мои поздравления.
- Точно. Китайская стена рухнет, а тут мужик... Я уж и сама малость потерялась, а когда ты по ступенькам пошла, и вовсе очумела. Едва не брякнула: ваше высочество, платочек изволили уронить... Он нарочно тебя ждал, усмехнулась Серафима, - хотел еще раз увидеть.
- А вы правда актриса? - спросил Саша.
- Правда. Только в кино не снима-. юсь. Я в театре играю.
- А Циркач про вас спрашивал.
- Что? - в три голоса спросили мы.
- Спросил, кто такая.
- Вот так подошел и спросил? - нахмурилась Серафима.
- Конечно. Я ж его давно знаю, в "качалку" вместе ходили. Подошел и говорит: привет, Саня. Хозяина сменил? А я ему: нет. Илья перед знакомой выслуживается, виды имеет, а к ней племянница приехала, актриса. Вот он меня к ним и определил... Все, как вы велели.
- Молодец, - похвалила тетушка. - Еще что-нибудь говорил?
- Конечно, мы ж минут двадцать стояли. Он спросил: а мент чего с ними? Я говорю: не знаю, по разговорам, так они вроде давно знакомы. А Циркач спросил, как вас зовут. Я говорю: Лика - и добавил: правда, красавица? А он: да уж, ничего не скажешь...
Я слушала Сашу и хмурилась, Серафима буйно радовалась, а меня терзали смутные сомнения.
Около двенадцати мы расстались, но не с моими сомнениями, а с мужской половиной команды- Я продолжала терзаться. После обеда меня потянуло в Италию.
- Тетка Серафима, - сказала с легкой тоской. - А что с нашим отпуском?
- А чего с ним такого особенного? Отдыхаем.
- А как же Италия?
- Временно накрылась. Но, если мы здесь быстренько разберемся, имеем шанс передохнуть в Венеции.
Такая наглость меня разозлила.
- Не представляю, как мы можем разобраться "быстренько". Пока мы ни на шаг не продвинулись.
- Как это? - возмутилась тетушка. - Да у него глаза на лоб вылезли.
- Подумаешь, глаза... И вообще, по-моему, мы переборщили. Он простой парень, а мы со своим реквизитом его скорее всего напугали. Он не пойдет на контакт.
- Ты эту публику не знаешь, - усмехнулась Серафима. - Для них самое лучшее не достаточно хорошо, можешь мне поверить.
- Нет, - покачала я головой. - И потом, эта женщина...
- Что за женщина? - насторожилась Серафима.
- Его жена...
- Вот только этого не надо, - начала свирепеть тетушка. - Давай мыслить шире. Всю эту кашу заварили они, а не я.
- Не усматриваю логики. Циркач кашу не заваривал, а его жена тем более.
Бандит он или нет, а лезть в его жизнь порядочное свинство.
- Знаешь, что настоящее свинство? Волновать свою измученную тетку. Хочешь, чтобы я на старости лет без копейки осталась, по вокзалам мыкалась?! Она вроде бы собралась реветь, я испугалась и стала мыслить шире.
- Я ведь не отказываюсь, хотя до старости тебе далеко, а о вокзалах и вовсе нет речи... Но сегодня мы пережали.
- Ты меня с ума сведешь, - всплеснула она руками. - И что теперь?
- Надо заземлять образ. Показаться еще раз.
- Опять в церкви? Так ведь целую неделю ждать. Не можем мы так бездарно тратить время, эдак и к Новому году с долгами не разделаешься.
Я решительно поднялась с дивана.
- Звони Володе, пусть приедет. Володя приехал, чем вызвал во мне смутные подозрения. Впечатление было
такое, что ему совершенно нечем себя занять.
- Ну что опять? - спросил он с излишней суровостью.
- Образ будем заземлять, - пожала плечами Серафима. - Сара Бернар говорит, пережали.
- В самый раз.
- Слушайте, если уж я участвую в этом дурацком спектакле, то буду делать все, как считаю нужным, - пришлось повысить мне голос. - Где живет этот ваш Циркач?
- На Подбельского, двухкомнатная квартира в пятиэтажке.
- По соседству имеется какое-нибудь заведение, куда бы я могла направиться утром?
- Плавательный бассейн.
- Замечательно. Во сколько Циркач выходит из дома?
- Анжелика Станиславна, у него ведь рабочий день ненормированный, откуда ж мне знать?
- Что ж, придется его подкарауливать.
- А у меня в девять планерка. Так что Циркача подкарауливать я никак не могу.
- Обойдемся, - махнула рукой Серафима. - Много от тебя толку.
Утром мы заняли позицию на улице Подбельского слева от сквера. Машина здесь в глаза не бросалась и стояла в тени, так что был шанс не свариться заживо до того момента, когда появится Циркач. Накануне мы здесь все облазили и составили план. Впрочем, никакого особого плана и не требовалось.
Пять минут десятого дверь подъезда в котором жил Циркач, открылась и показался он сам. Зеленые слаксы, пестрая рубашка, кроссовки и темные очки. На деюсь, у него хорошее зрение. Я подхватила сумку и пошла навстречу. Сегодня я точно была Джульеттой. Солнечное утро, легкий ветерок, безмятежность... Я смотрела прямо перед собой и слегка улыбалась. Он как раз отпирал машину, увидел меня, замер, проводил долгим взглядом. Я чувствовала его спиной. Толкнула стеклянную дверь бассейна и с облегчением вздохнула. Все-таки странно, что я так нервничала.
- Ну, теперь только ждать, - сказала Серафима, когда я вернулась в машину. - Не можем мы ему больше глаза мозолить. Как думаешь, клюнул?
Я только пожала плечами.
К вечеру мы заскучали. Энтузиазм испарился, осталось осознание того, что мы уже сделали все, что могли, а будет ли от этого толк, неизвестно. Тетушка с заметной тоской поглядывала на мебель, точно прощалась с ней навеки. А я опять подумала об Италии, она выглядела еще заманчивее.
- Ox, - глухо простонала Серафима, - может, в ресторан, а, племяшка? На людей посмотрим, себя покажем?
- Отвари пельменей, - посоветовала я.
- Ну что ты к дивану прилипла? Ты ж богемная женщина...
- Мама всегда говорила, что "богема" слово бранное и меня к нему не приучила.
- Мама человек мудрый, но недопонимает.
Серафима слонялась по квартире и насвистывала, чем очень меня раздражала.
- Прекрати, - сказала я. - Все деньги высвистишь.
- Откуда ж им теперь- взяться? Ох, горе-горькое, и квартира-то уже как чужая...
- Что за упаднические настроения? -возмутилась я. - Кто советовал держать
хвост по ветру?
- Удержишь тут, как же. Сегодня, между прочим, понедельник.
- Я могу позвонить своему плешивому бизнесмену, - предложила я и покраснела. - Это ты на меня дурно влияешь. Встряхнись. Хочешь, махнем километров пятьдесят на велосипедах или поднимемся на Эверест?
- Не хочу.
- Хорошо, пойдем в ресторан. Серафима махнула рукой, поразмышляла и сказала:
- Он должен клюнуть. Мужик он, в конце концов, или нет?
- Ты меня спрашиваешь? - удивилась я.
Тут в дверь постучали, я испугалась, а Серафима нахмурилась.
- Кто это?
- Понедельник, - напомнила я. Тетка замысловато выругалась и пошла открывать. Входная дверь хлопнула. Услышав голос Владимира Петровича, я облегченно вздохнула. Он прибыл не один. Рядом сиял улыбкой Илья Сергеевич Тарханов с тремя белыми розами в руках. Положительно, он имел виды на
Серафиму. Приняв розы, та милостиво протянула руку и сказала:
- Что ж, проходите. - Теплоты в ее голосе было как в мороженой рыбе. Илью Сергеевича это не смутило, он продолжал улыбаться так же лучезарно.
- Вы в подъезде столкнулись? - поинтересовалась Серафима.
Владимир Петрович хмыкнул и ответил миролюбиво:
- Не угадала. Налицо тайный сговор.
- Интересно. С чем пожаловали?
- А просто так нельзя?
- Просто так мне недосуг. Скорбит душа. С мебелью прощаюсь.
- А я, можно сказать, по делу, - заговорил Илья Сергеевич, наблюдая за тем, как Серафима ставит цветы в вазу. - Хочу вам предложить работу у себя.
- С чего это вдруг? --очень натурально удивилась тетушка.
- Мне нужен хороший специалист.
- Хороший это не про меня. Хороший за долги квартиру не продает.
Серафима села в кресло, сверля Илью Сергеевича взглядом.
- Чаю хотите? Лика организует.
- Нет-нет, спасибо, - отказался Тарханов, чем очень меня порадовал, подниматься с дивана совершенно не хотелось.
- А ты чего это домой не спешишь? - накинулась тетушка на Владимира Петровича.
