Алёна Белозерская - Берегись моей любви
– Тебя, похоже, жизнь здорово крутнула. Это наказание за издевательства над слабыми.
– Я не верю в наказание свыше, как и в бога. Да и за что меня было наказывать? За желание быть счастливой?
Зина молчала. Слова Полины расстроили ее, так как она не предполагала, что такая сильная и успешная женщина может чувствовать себя глубоко несчастной. Потом она звонко хлопнула в ладони и поднялась.
– Мы задержались. Пора уходить, да и выпивка уже закончилась.
– Как получилось, что я пьяна в стельку, а у тебя ни в одном глазу? – спросила Полина, послушно встав с кресла. – Где мой макинтош?
Зина подала ей пальто, но, видя, что Полина не в состоянии самостоятельно одеться, помогла засунуть руки в рукава, застегнула пуговицы и завязала пояс на талии.
– У нас разные весовые категории, – ответила она. – К тому же со студенческих времен ты так и не научилась пить. Хмелеешь в два счета.
– Ты помнишь, какая я тогда была? – затуманенным взглядом Полина посмотрела на Зину.
– Такая же, как и сейчас. – Зина заботливо поправила ее растрепавшиеся волосы. – Красивая, своенравная и богатая. Ни на йоту не изменилась. Разве что дерьма в тебе прибавилось.
– Спасибо.
– За откровенность? Всегда пожалуйста, – улыбнулась Зина, взяла Полину под руку и повела к двери.
– Мы одни в офисе?
– Уже второй час. Все давно спят, кроме охранников. Но не беспокойся, они и слова не скажут о том, в каком состоянии вышла отсюда всемогущая мадам Матуа.
– Еще бы! В противном случае я их всех уволю, – противно рассмеялась Полина. – И тебя, если проговоришься кому-нибудь.
– Буду держать язык за зубами. Куда тебя отвезти?
– Гранатный переулок, дом шесть. – Полина крепко вцепилась в Зину, боясь скатиться со ступенек. – Там мои апартаменты.
– О! Центр? Очень неплохо.
– Еще бы, – без особого восторга произнесла Полина. – Я же босс! Хозяйка мира!
Зинаида усмехнулась, помогая властительнице чужих желаний устроиться на заднем сиденье своей скромной машины.
– Да уж, – пробормотала она. – Хозяйка, твою мать. Все у тебя есть, кроме одного.
– Ты права, – едва слышно ответила Полина. – Могу весь мир купить, а любовь – нет. Как в анекдоте: отдам все, что имею, за то, чего у меня нет.
– Ты слышала мои слова? Я же их шепотом произнесла!
– Я – пьяная, а не глухая. Ладно, трогай, ямщик. Нужно выспаться, завтра мне предстоит тяжелый день.
Глава 3
Наутро Полина долго не могла проснуться. Будильник прозвенел в семь, а она так и не заставила себя встать с кровати, пролежала под теплым одеялом до девяти, временами проваливаясь в беспокойный сон. Ко всему прочему у нее болела голова, и все внутренности гадко дрожали, намекая на то, что виски накануне было выпито слишком много. Проклиная любовь к выпивке, Полина с трудом поднялась и медленно направилась в туалет, около получаса сидела над унитазом, обещая, что больше никогда не притронется к алкоголю. В офисе она появилась около двенадцати и только на несколько минут, чтобы отдать мелкие распоряжения и сообщить, что будет отсутствовать до следующего дня. Сегодня Полине как никогда не хотелось работать, кроме того, предстоял семейный обед, последствия которого, как она предполагала, будут намного хуже, чем самое жуткое похмелье. После встречи с любимыми и дорогими родственниками Полина обычно чувствовала себя измученной, словно из нее высосали всю энергию, оставив лишь телесную оболочку, смятую и требующую немедленной починки.
Попросив Викторию заварить мятный чай, Полина посмотрела на себя в зеркало пудреницы и быстро убрала темные круги под глазами. В противном случае отец, увидев на лице дочери признаки усталости, станет кривить губами, понося братьев за то, что они заставляют ее пахать, в то время как сами греют животы где-нибудь на островах. Ему было бесполезно объяснять, что Алекс и Майкл работают в компании больше, чем кто-либо другой, и что ни один из них в течение последних пяти лет не использовал свой законный отпуск.
– Твой чай, Полина. – Вика поставила на стол поднос. – Зина спрашивает, свободна ли ты?
– Пусть заходит, – разрешила Полина и сделала глоток. – Вкусный. Спасибо.
Вика пропустила в кабинет Зину и удалилась. Сегодня Михайлова выглядела особенно величественно. Волосы она подняла наверх, хорошо накрасилась, подчеркнув цвет глаз и свежесть кожи. На ней было надето строгое бордовое платье чуть ниже колен, на плечах лежал тонкий черный шарф, от которого исходил тот же приятный аромат парфюма, что и вчера.
– Как самочувствие?
– Отлично. – Полина предпочла не рассказывать о том, каким тоскливым было утро, проведенное на полу в туалете. – Слушай, Зина, мне вчера показалось, что ты скучаешь по психологии. Если желаешь, я могу найти тебе приличное место. Там ты сможешь себя проявить иначе, чем здесь – и деньги будешь получать серьезные, и карьеру сделаешь.
– Ты решила меня уволить? – Зина вытянулась, как солдат перед генералом.
– Вовсе нет! Я действительно хочу помочь…
– Поля, – Зина впервые обратилась к мадам Матуа подобным образом, что не прошло незамеченным для обеих женщин, – мне хорошо здесь. И я никуда не хочу уходить, разве что ты выгонишь меня силой.
– Я не собираюсь избавляться от тебя.
– Тогда оставим этот разговор. Меня все устраивает, и я вовсе не амбициозна. Для меня главное увлеченность и интерес, а в «VIP-life concierge» я получаю это сполна.
– Поняла, – кивнула Полина. – Но предложение работать со мной в паре остается в силе. В остальных филиалах компании не практикуется одиночное плавание, наоборот, поощряется командный заплыв, где каждый может поддержать друг друга. Да и в группе легче работать, в особенности когда специфика у всех разная. Сколько человек у нас числится?
– Двадцать шесть.
– Устроим реорганизацию.
– Увольнения? – расширила глаза Зина, став похожей на филина.
– Расслабься, увольнений не последует, разве что за глупость. Предпочитаю избавляться от бестолковых людей, они приносят лишь одни неприятности. И в моем понимании реорганизация означает преобразование. Позже я соберу сотрудников и сообщу о новых методах работы. Станем перенимать опыт у лондонского офиса. Надеюсь, все получится, или я к чертовой матери закрою восточный сектор!
– Не хотелось бы, – отозвалась Зина. – Мы не тупые. Научимся вести дела по-новому, если того требуют обстоятельства.
– Рада, что мы понимаем друг друга, – сказала Полина, поднявшись. – На сегодня все.
– Уже уходишь?
– Да, – кивнула Полина, не объясняя, по каким причинам будет отсутствовать до завтрашнего дня.
Зина взяла с подноса чашку Полины и сделала глоток уже холодного чая.
– А-а, похмельный напиток? Все-таки хреново себя чувствуешь?
– Признаться, не очень хорошо. Как поживает Эдик?
– Мой хомячок? – улыбнулась Зина, и Полина поняла, что этим вопросом растопила окончательную холодность в их отношениях. – Лучше нас с тобой, будь уверена.
– Привет ему. – Полина похлопала Зину по плечу, показывая, что разговор окончен.
Та, больше не произнеся ни слова, вышла из кабинета. Полина же задумчиво огляделась в поисках своей сумочки, подошла и достала косметичку. Накрасила губы, надушилась и еще раз посмотрела в зеркало. «Неплохо», – таким был ее вердикт, после которого она уверенно отправилась в гости к родителям.
* * *– Был на охоте? – спросила она Сергея Дмитриевича, едва переступив порог.
В полумраке прихожей лицо отца казалось почти черным от загара, отчего волосы выглядели бумажно-белыми, такими же ненастоящими, как его яркие вставные зубы.
– Вчера вернулся. Кожа сильно обветрилась?
– Я на это не обратила внимания. Ты такой черный, словно только что вернулся из Мексики. Как можно так густо загореть зимой?
– Ну, когда ты катаешься на лыжах, тоже загораешь, – отец открыл шкафчик и подал тапочки. – Надевай, не ходи босой.
– Вообще-то в приличных домах гостей не заставляют снимать обувь.
– А ты не гость, – усмехнулся Сергей Дмитриевич. – Здравствуй, дочь.
– Здравствуй, папа. – Полина сморщилась, когда он крепко обнял ее. – Что за нежности?
– Соскучился, – скованно признался в своих чувствах Сергей Дмитриевич. – Полгода не виделись. Между прочим, я знаю, что ты была в Москве пару месяцев назад, и злюсь, оттого что не навестила нас с матерью.
– Помнится, в нашу последнюю встречу ты кричал, что больше не желаешь со мной знаться.
– Я тогда вспылил, но и ты была не менее виновата.
– В чем? В том, что в который раз отказала тебе? Неужели непонятно: я не хочу работать в твоей фирме!
– Меня больше огорчает, что ты предпочитаешь быть прихвостнем у Фрейманов, чем работать на равных с отцом, – повысил и без того звучный голос Сергей Дмитриевич.
– Не с тобой, а с Катей, – поправила его Полина, стараясь не допустить очередной ссоры, но не сдержалась и едко добавила: – Я скорее соглашусь мыть полы в офисе у братьев, чем быть в подчинении у сестры.
