Николай Леонов - Трактир на Пятницкой

Серж был явно доволен разговором. Он бросил пилку и смотрел Пашке в лицо с откровенной издевкой.

Пашка приободрился. Смотри, как много знает барчук. И не скрывает этого. Значит, не так уж плохи Пашкины дела, если не он один знает секреты Серого. Надо будет шепнуть Серому, что Серж в курсе дел. А откуда он знает? Может, он и есть тот мент? Пашка исподтишка посмотрел на Сержа и стал разливать чай.

Серж отвернулся, достал из кармана белую трубочку, глаза у него сузились и смотрели куда-то далеко, будто видели сквозь стену.

Неожиданная мысль заскочила Пашке в голову.

- Дай-ка понюхать, - сказал он и взял Сержа за руку. - Никогда не пробовал.

- Пожалуйста.

- Кокаин, говоришь? Как это делается? - он вынул ватку, поднес трубочку к ноздре и посмотрел на Сержа. - А может, и не кокаин совсем?

- Попробуй.

- И попробую, - Пашка зажмурил глаза и сильно втянул носом. В носу и голове стало холодно, потом - легко и бездумно. Лицо Сержа увеличилось, расплылось и то ли скривилось в усмешке, то ли рассмеялось. Пашка сел и затряс головой. - Вот шибануло, - с усилием сказал он.

Серж держал склянку в руках, нюхал, и по его лицу Пашка понял, что тот сейчас ничего не слышит. А может, этого барчука Серый подослал? Может, проверяют Пашку? Вряд ли налетчик расколется перед таким чистоплюем. Да Пашка ничего и не сказал такого.

Даже наоборот. Он решил помалкивать и побольше слушать. Серж нанюхался кокаина и, наверное, начнет сейчас откровенничать.

- Составим план дальнейшей беседы? - спросил Серж, как только Пашка вошел в комнату.

- Что ты меня на характер берешь? Что тебе нужно? Зачем пришел? Выкладывай, - вспылил Пашка, отказываясь от только что выбранной тактики.

- А как насчет Серого? Ты же ему помогать должен. Надо же выяснить, что я за птица? Может, я оттуда? - Серж показал на окна.

- Меня вчера про Серого еще один человек пытал, - перешел в наступление Пашка.

- Случайно не Климов ли? - Серж показал на окна.

- А ты откуда так много знаешь? Фамилию его, например?

- Догадливый я очень. Да и друзья мы с местным начальником, - Серж вынул из кармана носовой платок и, прикрыв им рот, зевнул. - А если серьезно, то приходилось беседовать. Я не согласен с его концепцией, коллега. У меня одни взгляды на жизнь, у Климова - другие.

- Концепция - это взгляды? Да?

- Примерно.

- Так ты попроще говори, Серж. Если ты будешь эту самую концепцию загибать, а я на блатную музыку перейду, мы с тобой никогда не договоримся. Ты же по-блатному не понимаешь?

- Уел, - Серж рассмеялся. - Тут ты меня умнее, это точно, - он испытующе посмотрел на Пашку, что-то взвешивая. - У меня вопрос к тебе ерундовый. Так, безделица одна, - Серж встал, одернул сюртук и взял в руки трость. - А, черт! - он бросил трость и снова сел. - Не выдашь ты меня Серому?

- Стоп, - Пашка протестующе выставил руки. Умолкни и заворачивай отсюда. Я не копилка для секретов. Мне вчерашнего разговора вот так хватает, - он провел ладонью над головой. - Во! Видал? Разбирайтесь сами. Расселся здесь. Может, я - то? А может, то? Иди-ка добром. А нет - айда в уголовку, там и решим...

- Только без этого, - Серж вскочил, и трость лопнула у него в руках.

Пашка посмотрел на вытянувшееся лицо и рассмеялся.

- Чего это у тебя с начальником разное-то? - спросил он.

- Концепция, - ответил Серж и опустился в кресло.

- Где Нинка?

- Я ее отослал. Мне с тобой надо с глазу на глаз поговорить. Очень надо.

- Что-то не получается у нас с тобой разговора. Муть одна.

- Сядь на минуточку. Пашка вздохнул и сел.

- Не вздыхай, сейчас все поймешь. Это я виноват, что у нас разговор не клеится, - Серж закурил, несколько раз жадно затянулся и раздавил сигарету. - Ситуация, то есть положение, - поправился он, - таково. Тебе надо искать дырку, или, как вы говорите, мента. Если ты его не найдешь, то... - Серж выразительно щелкнул пальцами. - Верно?

Пашка кивнул.

- Если найдешь - то же самое, но через некоторое время, - Серж снова щелкнул пальцами. - Ну, это дело твое. А может, ты и успеешь, как вы выражаетесь, смотаться. Сейчас Серому надо доказать, что ты ему необходим. Так я берусь помочь. Ясно? Теперь вопрос, - Серж поднял палец и внимательно посмотрел Пашке в глаза, - зачем мне это надо и что я хочу за эту помощь получить? Во-первых, мне нужна Варвара. Хочешь верь, хочешь не верь, но это так. Каждому свое. И здесь мне помочь можешь только ты. Как, я потом объясню. Во-вторых, у меня с Климовым свои счеты, о которых тебе знать не обязательно. Все понял?

- А как ты мне поможешь? Ты знаешь этого мента? - спросил Пашка, подаваясь вперед.

- Не совсем, - задумчиво протянул Серж, - есть некоторые сомнения. Он замолчал, что-то взвешивая. - Цыган, понимаешь ли, того, - Серж сделал рукой неопределенный жест, - подозрителен.

- Цыган? Кореш Серого? Ты что, спятил? - Пашка вскочил и хлопнул себя по бедрам. - Да Серый за Цыгана глотку перервет. Цыган его с последнего дела чуть не на себе вынес. Знаешь это?

- Мне бандитские одиссеи ни к чему. Они только размышлять мешают. Я знаю то, что вижу своими глазами. Этот парень появился недель шесть назад. С тех пор у Серого неудачи. Ты посмотри, Пашка, как Цыган одевается, как держится. Он не пьет, не гуляет с девками, - Серж прищурился и громко щелкнул языком. - Как? Ты видел таких налетчиков, Павел? Поверь моему чутью, он не ваш, этот Цыган, - Серж встал, рассмеялся, потом снова сел и долго смотрел на Пашку, улыбаясь.

Пашка вспоминал. И чем больше вспоминал, тем больше убеждался, что Серж говорит правду. Цыган выделялся среди ребят Серого сдержанностью и хладнокровием, собранностью и какой-то военной подтянутостью. Недавно Пашка слышал, как Цыган отчитывал силача Свистка за то, что он проломил голову сторожу. Называл его висельником и мокрушником. Говорил, что в случае неудачи уголовка шлепнет Свистка в первую очередь, и хвастался, что за ним, Цыганом, мокрых дел нет.

- И вот еще что, Павел, - прервал Серж размышления Пашки, - попробуй поговорить с ним на блатном жаргоне. Уверен, что он ни черта не поймет.

- Попробую, - Пашка сморщился, пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль, что-то связанное с Цыганом. А может быть, с Сержем? - Попробую, повторил он и тряхнул головой, - только этого будет мало для Серого. Цыган вроде и не калякал, что он из блатных. Он вроде этот самый, - Пашка покрутил пальцем у виска, - с мыслями.

- Идейный, что ли? - спросил Серж. - Во-во! Идейный, - обрадовался Пашка.

- Надо поинтересоваться его идеями. Боюсь, что они красного цвета, с большевистским оттенком. Ненавижу, - Серж хрустнул пальцами, - идейных особенно ненавижу. Ничего, за все посчитаемся.

Пашка впервые увидел в лице Сержа столько злобы. Обычно флегматичный и барственно-ленивый, Серж сейчас был похож на эпилептика во время припадка. Глаза закрылись, ноздри вздрагивали, раздувались, а полные, обычно яркие губы растянулись тонкими серыми пиявками. Между ними проглядывали острые зубы.

- Я передумал, - Серж вытер лицо платком, - я передумал, Павел. Расскажи Серому о нашей беседе. Только про Цыгана ни слова. Просто скажи: Серж хочет и может помочь. Надо же, до такого фортеля додумались! Своего человека засунули в самую душу. А Цыгана сейчас трогать нельзя.

- Это почему же? Надо только точно разнюхать. Чтобы ошибки не вышло, Пашка почесал в голове. - Ну и силен ты, Серж. Завариваешь кашу.

- Торопиться сейчас нельзя, - Серж опять был спокоен и рассудителен, надо найти второго, - и, встретив недоуменный взгляд Пашки, пояснил: - Не может он быть один. Информацию надо как-то передавать. Да и трудно одному.

Пашка оценил сообразительность собеседника и спорить не стал.

Пашка скатился по ступенькам в трактир и остановился на пороге, чтобы перевести дух. Ощущение было такое, будто входишь в парную. Вместо пара папиросный дым, вместо запаха березы - водочно-табачный перегар. Залу наполнял монотонный гул голосов, изредка прерываемый громким возгласом или визгом девчонки. Но гул поглощал этот всплеск, равномерно растекался по стенам и потолку и гас где-то в опилках под ногами.

Пашка втянул сквозь зубы густой воздух и оглядел зал. Два стола занимала артель ломовиков. Видно, обмывают удачный подряд. Рядом красноармеец с барышней сидят за бутылкой портвейна. Три девочки отдыхают от бесцельной ходьбы и, наверное, обсуждают скупость и вероломство мужчин. Офицер - седой мужчина с породистым небритым лицом - играет на гитаре и поет:

Как бы мне, рябине, к дубу перебраться...

Дальше все тонет, как в пороховом дыму. Пашка сунул руки в карманы и вразвалочку пошел к стойке.

- Привет, Америка, - сказала девочка с острым носиком и впалыми щеками, - присядь к нам, изобрази кавалера.

Пашка взял ее за ухо.

- Ты же меня не любишь, пацанка. Зачем зовешь?

- Люблю, - девчонка улыбнулась, - люблю, Америка. Только я Нинку боюсь. Она за тебя глаза выцарапает.

- Стой, - Пашка хлопнул в ладони и присвистнул, - так это ты недавно у меня на улице папиросу просила?