Анна Малышева - Лицо в тени
– А я не надеюсь. Ладно, – проворчала Алина в трубку. – Еду к вам. Мне нужны мои ключи.
Она приехала почти через час – пришлось добираться через половину города. Мать усаживала ее ужинать, но Алина отказалась. Дети как раз подчищали свои тарелки, и на маленькой кухоньке было тесно. Алина потребовала свою сумку и прежде всего проверила, все ли на месте. Вором она свояка не считала, но знала его привычку рыться в сумке старшей сестры. Сколько раз скандал начинался из-за чьей-то визитной карточки, сигарет новой марки (значит, чужих!), неизвестно куда потраченных денег, новой помады (чтобы кому-то нравиться!).
Ее собственные сигареты, помада, деньги и визитные карточки оказались на своих местах. Так же, как и солнечные очки, сложенный зонтик и разбухший истрепанный ежедневник. Как и расписка, которая уже всерьез начинала тревожить Алину… Сложенная бумажка лежала в отдельном карманчике, надежно закрытом на молнию. Ключи тоже были на месте. Из сумки ничего не исчезло. Напротив – там кое-что добавилось.
Она в жизни не имела дела с оружием, но сразу поняла, что пистолет – настоящий. Он спокойно лежал в углу объемистой сумки, под скомканным шейным платком, который Алина, неизвестно зачем, таскала с собой уже больше года. Черный, тяжелый, какой-то скользкий на ощупь, будто чуть сальный. Едва взяв его в руку, она тут же разжала пальцы. Пистолет упал на место, его никто, кроме нее, не успел увидеть. Дети были на кухне, мама в это время переключала каналы телевизора и, не оборачиваясь, осуждала Марину за безответственное поведение. Потом она сообразила, что младшая дочь слишком долго молчит, и крикнула в коридор:
– Аля! Ты еще здесь?
– Да, – замороженным голосом отозвалась та. – Я еще здесь.
– Ты что – не слышишь, что я тебе говорю? Маринка не рассказывала – они перед его отъездом не ссорились?
Алина застегнула сумку и осторожно повесила ее на плечо. Заглянула в комнату и сказала, что насколько ей известно – Марина на мужа обижена не была.
– Она же вообще на него не обижается! Бьет – значит любит.
– Да, – расстроенно отозвалась мать. – Но такое она отколола впервые. Это же надо – попросту сбежала и адреса не оставила! А может, все-таки ссорились, а она тебе не сказала?
Алина согласилась, что это очень может быть. Попрощалась, пообещала звонить и ушла.
В метро, присев на скамейку в начале платформы, она еще раз обдумала положение. Точнее, попыталась обдумать. Мысли шли врозь – как будто она впервые спускалась с горы на длинных лыжах. Но самой неприятной была мысль о пистолете. «Не сам же он попал в сумку! – Алина приоткрыла застежку и украдкой заглянула вовнутрь. Сдвинула платок. Да, это не галлюцинация, оружие лежало на дне сумки. – И я его туда не клала. Тогда – кто? Василий?»
Но если это сделал свояк – оставалось предположить, что он окончательно сошел с ума. С какой стати он сделал ей подобный подарок? А больше некому – сумка весь день проездила с ним в машине. Но… Откуда у него пистолет? Он не был ни охотником, ни охранником, и насколько знала Алина, никогда не выражал желания иметь оружие. Иначе она бы еще больше беспокоилась за свою старшую сестру.
«А может, пистолет не настоящий? – мелькнула спасительная мысль. – Вдруг это Илюхина игрушка? Сунул мне в сумку, чтобы подшутить?» Но она тут же приказала себе не обманываться. Если игрушки дошли до такого технического совершенства – значит, детям скоро станет доступно ядерное оружие. «Да и племянник изрядный жмот, сроду никаких подарков мне не делал! И уж во всяком случае, вылез бы из кухни посмотреть, как „тетя Аля“ испугалась… А он спокойно ел».
Мимо проходила одна электричка за другой, а она никак не могла решить – в какую сторону ехать? К себе домой? Принять ванну, посмотреть вечерние новости, лечь спать? Попробовать хотя бы на ночь отключиться от сумбурных мыслей и тревог этого долгого дня? Или отправиться на квартиру к сестре? А вдруг они все уже там – и Марина, и Василий, и отец?
Алина выбрала второе.
Но застала дома одного Василия. Он отпер торопливо, чуть ли не сразу после того, как она нажала на кнопку звонка. Но, увидев ее, сразу погас. Она немедленно поняла – Марина не вернулась. Это ее он ждал с таким нетерпением, это ей он так… Да, обрадовался.
– Можно? – спросила она, выразительно поправляя на плече ремень сумки. Но этот жест не произвел на него ни малейшего впечатления. Свояк чуть отступил, пропустив ее в квартиру, и выглянул на лестницу, будто ожидая увидеть там кого-то еще.
– Папа здесь? – спросила она, заглядывая в кухню. На плите стоял чайник, рядом в чугунной сковородке под крышкой постреливало масло. Василий явно собирался поужинать.
– Он дома, я его только что завез, – хмуро бросил тот, прикрывая входную дверь.
– А значит, мы разминулись. Я тоже там была. – И, встретив его взгляд, Алина отрывисто спросила: – Ну и как?
– Ничего.
Девушка видела, как он зол и измучен, и почти жалела его. И в то же время радовалась за сестру – объявись она сейчас, трепки просто не избежать.
– И собаки тоже нет? – глуповато уточнила она.
Василий тяжело на нее взглянул, будто не сомневался – свояченица над ним насмехается. Алина сразу осеклась:
– Прости, только я… Никак не пойму, куда она поехала с собакой. Ей бы, конечно, надо в больницу, но Дольфик…
– А отец говорит – когда она в субботу привезла с дачи детей, выглядела совершенно нормально, – оборвал Василий ее извинения.
– Папа? Ты что – все ему сказал?
– А надо было молчать?
«Ну все, значит, теперь и мама знает, что Маринку пытались задушить… О, что там сейчас делается! Допрашивают детей. А те? Маринка уверяет, что, когда на нее напали, дети ничего не поняли, а она не хотела их пугать. Сейчас выяснилось, что я все знала и весь день молчала… Как я теперь туда покажусь?»
– Незачем было говорить про нападение, – бросила она. – Они испугаются, а сделать все равно ничего не смогут.
– Будут лучше ее искать, – так же отрывисто ответил он.
– Они?! Где же они будут искать?!
– А мало ли! Откуда я знаю, вдруг вы все сговорились!
В его голосе неожиданно прозвучала надрывная истерическая нотка. Он снял крышку со сковороды и отпрянул – оттуда яростно взлетели масляные брызги. Алина тоже отскочила, хотя стояла у двери. Блинчики, которые пытался разогреть Василий, были безнадежно сожжены – кухню наполнил горький голубой дым.
– Это из-за тебя! – рявкнул он, пытаясь отодрать пригоревшие блинчики лопаткой.
– Ну конечно, – бросила Алина. – И вообще, я во всем виновата. И все мы сговорились и спрятали Маринку у нас в подвале. С Дольфиком на пару. А папа ездил с тобою весь вечер для отвода глаз. Куда это вы ездили, кстати?
Василий наконец сообразил выключить газ под сковородкой. Крышка с лязгом легла обратно, он распахнул холодильник… Конечно, там было пусто – летом в квартире практически не жили, все продукты отвозились на дачу.
– Не понимаю, – сквозь зубы бросил он. – Если она решила уйти – неужели нельзя было сказать по-человечески?
– Кому – тебе? Я спросила – где вы ее искали?
– Везде! Всю вашу родню объездили!
– А твою?
– Своей я сам занимался… – Он злился все больше – вероятно, от голода. – Вот только не изображай, что это для тебя новость! Она где-то еще! У какой-нибудь твоей подружки, а может, вообще у тебя!
Алина прижала к бедру сумку – она вспомнила, из-за чего, собственно, приехала.
– Кстати, ты же мог проверить, у меня она или нет, – дружелюбно напомнила она. – Моя сумка весь день была у тебя в машине. А там – ключи.
– Я в твоей сумке не рылся, – оскорбленно заявил он. – Вообще, как ты со мной разговариваешь? Ты кем меня считаешь? Это тебе Маринка наговорила? Понятно… Теперь все понятно!
– Не рылся? – удивилась Алина. – А это откуда?
И она извлекла из сумки пистолет. Девушка держала его неловко и осторожно, так как не знала, заряжен он или нет. Кроме того, ей смутно вспоминалось нечто насчет предохранителя – если он снят, эта штука может выстрелить и сама… Или не может? Во всяком случае, пока пистолет вел себя очень мило и своей агрессивности никак не проявлял.
Василий замер. Его взгляд сделался неожиданно серьезным и спокойным. Он смотрел на пистолет в ее руке, и девушка понимала – он тоже видит, что эта штука – настоящая.
– Это у тебя откуда? – осторожно, будто ненормальную, спросил он.
– Да от тебя, я думаю. Они же сами собой не родятся, верно?
– Первый раз вижу, – мужчина, как зачарованный, смотрел на оружие. – Ей-богу… Аля, ты бы его так не держала, все-таки может выстрелить… У тебя палец на спусковом крючке…
Она испугалась – то ли того, что он сказал про палец, то ли от неожиданно ласкового обращения. Переложила пистолет в другую руку. Он был тяжелый – правая рука даже затекла, пока Алина держала его на весу.
– Мне просто было так удобней, – пояснила она. – Я даже не знаю, куда жать. Так скажешь – это не твой подарочек?
