Антон Леонтьев - Русалки белого озера
На дне третьего ящичка, как и в двух предыдущих, лежал полуистлевший лист бумаги, покрытый светло-синей вязью.
Когда помощники его изъяли и унесли, первая фраза Дудина, обращенная к Анне, была такой:
– Только не говорите, что это случайность! Все равно не поверю!
Анна не намеревалась оправдываться, понимая – действительно не поверит. Только вот что тогда сказать?
– Я читала о таком механизме… Вернее, смотрела передачу… Не о таком, конечно, а о сходном… Часы в музее «Зеленые своды» в Дрездене…
Она несла какую-то чушь, однако именно это и успокоило шефа. Он сразу оживился, глаза у него заблестели, и он произнес:
– А, ну это все объясняет! Так и знал, что вы та, кто нам нужен!
И снова эта странная фраза! А вот главный реставратор, казалось, не поверил ее сказочкам.
– В «Зеленых сводах»? Что-то я не припомню там подобного экспоната… – начал он, однако его перебил Дудин:
– Стоило вам тут оказаться, Анна Игоревна, как вы сразу распознали, где тайник. И тогда, в деле Матильды Вербицкой, не подкачали…
Но в деле вдовы коллекционера она задействовала дедукцию, здесь же это было… Случайность? Улыбка фортуны? Гениальное прозрение? Элементарная случайность?
Случайностей не бывает…
Ни то, ни другое, ни третье. Анна поняла: она знала, как открыть тайник. Знала, и все тут. Только откуда пришло это знание, она сказать не могла.
Чтобы собраться с мыслями, она взяла часы в руки и вдруг заметила на мраморной подставке странную выемку неправильной формы. На скол от удара не похоже – кажется, выемка была рукодельной деталью часов. Точно такая же была и на двух других экземплярах. Девушка вопросительно посмотрела на Михаила Аркадьевича.
– Какова ее функция, мы пока не ведаем! – ответил тот и прищурился. – Может, вы подскажете?
– Удалось выяснить, откуда вообще взялись эти часы изначально? – спросила Анна, понимая, что надо что-то сказать.
Михаил Аркадьевич кивнул и заметил:
– Представьте себе, удалось! Но тут опять какая-то чертовщина. Удалось найти того, кто продал изумруд и другие камешки. А также того, через чьи руки прошли часы номер два. В общем, не буду утомлять вас подробностями: это музей-усадьба «Чертяково».
«Чертяково», «Чертяково»… Где-то она уже слышала это название. Ну конечно же! Музей-усадьба под Питером. Не то чтобы особенно крупный музейный ансамбль или парковый комплекс. Скорее – провинциальный Версаль, публикой и экспертами, однако не особо жалуемый. И еще какая-то история с мистической подоплекой. То ли чудище там какое обитает, то ли монстр…
– Экспонаты похитили оттуда? – спросила Анна, на что главный реставратор ответил:
– В этом-то и суть! Нам удалось выйти на второго в цепочке. Он клялся и божился, что купил часы у того, кто имеет доступ в «Чертяково». Это не так уж и ново: крадут из музея и продают на сторону. Кто именно продал ему часы, этот второй в цепочке сказать не может. Понятное дело, имени он не спрашивал.
– А откуда тогда он знает, что вещь из «Чертяково»? – спросила Анна. – Неужели вор сам признался?
– Нет, конечно! Однако у скупщика краденого есть свои контакты, и он установил, что этот тип является сотрудником паркового комплекса. Только вот в чем проблема: этот сотрудник, некий Олег Леонидович Парамонов, три дня назад бесследно исчез. Пропал – и все тут!
– Сбежал? – предположила Анна, но Михаил Аркадьевич ответил:
– Его квартира в близлежащем городке забита вещами. Там нашли и его права, а также солидную сумму в долларах и рублях. Автомобиль Парамонова был припаркован во дворе дома, где он снимал квартиру. Если он и исчез, то не по своей воле.
Анна поежилась. Наверное, Парамонову помогли исчезнуть. Неужели его убили? И причиной всему – банальное воровство из музея?
– Однако самое интересное, что в экспонатах музея не значились эти самые часы! Их там никогда не было! И это заставляет задаться вопросом: откуда Парамонов взял их?
Михаил Аркадьевич сделал паузу, и тут же сразу заговорил Всеволод Романович:
– Анна Игоревна, здесь все свои, поэтому буду говорить без обиняков. Я предполагаю, что этот самый Парамонов наткнулся на клад семейства князей Святополк-Донских. Вам это имя что-то говорит?
Наморщив лоб, Анна произнесла:
– Старинный дворянский род… Не особо значительный в политическом плане, но очень древний и ужасно богатый… Кажется, один из Святополк-Донских был любовником Екатерины…
– Верно! – вставил шеф. – Недолго ему пришлось ублажать императрицу, потому что Дмитрий Святополк-Донской предпочел стареющей императрице ее молодую фрейлину, чем крайне оскорбил Екатерину. Якобы даже Екатерина застала их, как они предавались любви на ее, царском, ложе. Любой в такой ситуации впал бы в гнев. Однако в итоге она дала согласие на их свадьбу, а в качестве свадебного подарка преподнесла вот это самое имение, где был позднее построен дворец. Только подарок был двусмысленным, Екатерина не забыла оскорбления, которого ей нанес молодой князь. И якобы даже обратилась к помощи колдуньи, которая по велению императрицы его прокляла, заявив, что счастья молодым не будет и что юная княгиня не проживет и нескольких лет после свадьбы. Так, кстати, и случилось. А место, где стоит дворец… Оно уже тогда пользовалось дурной славой. Сейчас бы сказали: геопатогенная зона. Различные странные огоньки, явления неведомых человекообразных существ, исчезновение жителей и туристов…
– А время от времени – жесточайшие убийства! – вставил Михаил Аркадьевич. – Вроде бы и не человеком совершенные, а каким-то… Каким-то демоном! Вот и назвали это место – Чертяково. Потому что, по народным поверьям, там черти на болотах водятся!
Анна припомнила полузабытую историю этого дворцового комплекса:
– Ах, ну да, Екатерина милостиво позволила князю и его избраннице пожениться, но повелела поехать в подаренную ей деревеньку, это самое Чертяково. И жить там безвылазно. Так сказать, почетная ссылка.
– И князь, понимая, что противиться желанию монархини глупо, решил построить там дворец для себя и молодой жены, – ввернул Михаил Аркадьевич. – Только вот счастье семейное длилось недолго, потому что молодую княгиню, которая была на шестом или седьмом месяце беременности, нашли как-то утром в пруду. Конечно, уже мертвую. Сразу заговорили, что это нечистая сила…
Шеф же поморщился и сказал:
– Наверняка ее убил сам князь, потому что он, говорят, был не в себе. И что это у них в роду наследственное. Так что Екатерине еще повезло, что он в ее постели не задержался. А то бы убил великую императрицу в припадке безумия…
Он усмехнулся и продолжил:
– Но княжеский род не вымер. Святополк-Донской быстро заключил мезальянс и женился на французской гувернантке своей покойной жены. В высшем обществе от него отвернулись, но француженка родила ему долгожданного сына. Княжеский род скопил к революции огромные богатства. Последний князь из рода Святополк-Донских был большой эксцентрик и очень, повторяю, очень любил драгоценности. Наследников, во всяком случае, официальных, он не оставил. А потом и сам сгинул летом 1918 года. К тому времени большевики пожелали экспроприировать его знаменитую коллекцию. Но когда нагрянули с обыском, то князя не нашли. И его коллекции драгоценностей, которая занимала две большие комнаты, – тоже. Конечно, дворец был забит под завязку другими шедеврами, но намного более объемными и не столь ценными. По слухам, князь прознал через своих людей о готовящемся аресте и удрал в Финляндию. Но дело в том, что нигде он потом не объявился. И, что самое важное, его коллекция драгоценностей – тоже. По другим слухам, князя забрал к себе черт. Князь все предлагал рогатому в обмен на свою жизнь драгоценности, тот их прикарманил, а князя обманул. И утащил за собой в ад…
Он сделал драматическую паузу и заметил:
– Но я думаю, что все намного проще. Князя то ли убили его же слуги, то ли с ним приключился несчастный случай, то ли он бежал и погиб при переходе границы. Коллекция драгоценностей, если ее упаковать, занимала два или три небольших кофра. Так что в случае необходимости один человек мог вполне на себе унести. Если бы, как в случае с Остапом Бендером, драгоценности оказались в руках алчных пограничников или лютых бандитов, то все равно хотя бы какая-то часть уникальных украшений рано или поздно всплыла бы на рынке. Но этого так и не произошло. Конечно, чемоданы могли, к примеру, пойти на дно Финского залива вместе с самим князем, где покоятся до сих пор…
Тут он посмотрел на Анну и сказал:
– Но то, что сейчас невесть откуда взялись эти часы, убедило меня в том, что князь сбежал без драгоценностей, видимо, намереваясь вернуться. А потом погиб. Тайник без малого сто лет был никому не известен, но этот Парамонов обнаружил его и стал потихоньку сбывать ценности. А это значит…
Фразу вместо него завершил Михаил Аркадьевич:
