Хизер Грэм - Призрачная тень

— Двадцать четыре, хотя это едва ли имеет значение. У меня уже есть свой бизнес…

— Кейти О’Хара? — Он внезапно засмеялся. — «Кейти-оке»! Это ваш бизнес?

Ее лицо превратилось в ледяную маску.

— К вашему сведению, мистер Беккет, караоке — большой бизнес в наши дни.

— Разумеется, в баре вашего дяди.

— Вы превратились в упрямого осла, мистер Беккет. Я ухожу. Увидимся завтра с моими адвокатами.

— Как вам угодно. Доброй ночи, мисс О’Хара. И простите меня. Я не хотел смеяться над маленькой сестричкой Шона.

Она сердито уставилась на него:

— Меня это не заботит, мистер Беккет. И Шона не заботило бы тоже. Мы оба усердно работали и многого добились. Кстати, я никогда не слышала, что вы друзья с моим братом. Он осведомлен об этом факте?

Дэвид рассмеялся. Неужели это место вновь откроется?

Он уехал отсюда, но никогда не скрывал своего прошлого. Люди знали о Тане и о том, что произошло. Но за пределами города никто не предполагал, что он это сделал и что, несмотря на безупречное алиби, вся семья лгала, чтобы спасти его.

Вернуться сюда…

— Прошу прощения. Я не хотел никого обижать. Ни вас, мисс О’Хара, ни чью бы то ни было сестру, младшую или старшую. Но музей не предназначен для продажи. И по веским причинам. Я не хочу, чтобы история повторилась.

— Посмотрим завтра, — сказала Кейти.

Она отошла, но снова повернулась к нему:

— Мне следовало узнать вас. Ваш дедушка говорил о вас все время. Крейг Беккет был чудесным человеком.

Дэвид удивился тому, что его ужалило замечание. Он любил своего деда, впрочем, как и все, кто его знал, и часто виделся с ним. Только не в Ки-Уэст.

— Благодарю вас, — кивнул Дэвид.

— Я рада, что вы смогли вернуться теперь, так как вас не было на похоронах.

— Если бы вы лучше знали моего деда, мисс О’Хара, то понимали бы, что он не слишком уважал похороны, массивные памятники, гробы стоимостью в тысячи долларов и тому подобное. Память существует в душе, всегда говорил он мне. А любовь не могло стереть никакое расстояние. Поэтому я в ладу со своими воспоминаниями и своей совестью.

— Рада за вас. Лично я считаю похороны особым временем, чтобы вспомнить и почтить того, кого любил, но у каждого свое мнение. Я ухожу отсюда, мистер Беккет. Увидимся завтра в банке.

— С удовольствием, — отозвался он, пожав плечами.

Кейти подошла к двери.

— Насколько я понимаю, вы не планируете оставаться в городе надолго?

— Нет.

Она снова заколебалась:

— Тогда что вас заботит?

Он не ответил.

— Я бы сумела вести дело с достоинством, которого музей заслуживает.

— Извините за грубость. Ваше появление удивило меня. Еще раз простите мне мое оскорбительное поведение.

Кейти кивнула и повернулась, чтобы уйти.

Дэвид наблюдал за ней. Маленькая сестричка Шона Он и Шон играли вместе в футбол в школе. Она этого не помнила, но он бывал у них дома. Тогда у нее была копна почти оранжевых волос, исцарапанные коленки и веснушки, которые теперь словно поблекли. Она, безусловно, была очень красивой молодой женщиной и произвела на него впечатление. Обычно он не вел себя так глупо и не смеялся над попытками других.

И все же… «Кейти-оке»?

Дэвид вздрогнул. В музее внезапно стало холодно. Он вспомнил, что говорят в таких случаях люди: «Как если бы призрак прошел через меня». Казалось, его толкнуло что-то очень холодное. Ну, призраки не ходят вокруг, толкая людей. К тому же он не верил в них.

Дэвид выключил свет и, уходя, крепко запер дверь.

— Я дал ему хороший хук правой в челюсть, — похвастался Бартоломью. — Готов поклясться, что он его почувствовал. Ладно, ладно, он не упал на пол в нокауте, но понял, что получил удар.

Кейти рассеянно махнула рукой:

— Не могу в это поверить. Никто не думал, что он когда-нибудь вернется домой. Он собирался остаться в Азии, Африке, Австралии — одним словом, там, где работал. Почему? Лиам был уверен, что Дэвид согласится с продажей, что он ненавидит это место и не хочет возвращаться.

— Я бы защищал тебя от такого олуха до самой смерти. Хотя я уже мертв. И все же, дорогая моя, я сделал все, что мог.

Кейти поняла, что обидела Бартоломью.

— Прости. Я знаю, что ты бросился защищать меня, и благодарна тебе.

— Я буду стараться, пока этот человек в городе, — пообещал Бартоломью.

— Не понимаю. Он не хочет быть здесь. Он планирует жить в другом месте.

Бартоломью промолчал.

— Его не было здесь десять лет, Бартоломью, — продолжала Кейти. — Дэвиду не нравится это место, и, что бы он ни говорил, он не проявлял к нему уважения и даже не явился на похороны деда.

— Я думал, его не могли разыскать, так как он был где-то далеко, — предположил Бартоломью.

— Ты защищаешь его? — недоверчиво осведомилась она.

— Нет-нет… его поведение с леди было отвратительным — абсолютно неприемлемым. Кроме…

— Кроме чего?

Бартоломью посмотрел на нее и глубоко вздохнул:

— Думаю, я отчасти понимаю его чувства.

— Я бы никогда не позволила такому ужасу произойти снова, — запротестовала Кейти.

— Вряд ли они ожидали, что это произойдет в первый раз.

— Да, они не знали, что это может случиться. А я бы это предвидела. И я уверена — у нас нет убийц, крадущихся по городу, чтобы побезобразничать в музее.

— Но ты должна понимать его чувства. Если я правильно помню, он был помолвлен с той девушкой. А ее нашли мертвой там, где ты наткнулась на него этой ночью.

— Не думаю, что они тогда были помолвлены, — возразила Кейти.

— В том-то и дело. Мотив убийства.

— Значит, ты считаешь, что он сделал это?

— Нет. Но разрушенный роман — веский мотив.

— Ты слишком много смотришь телевизор, — сказала Кейти.

— Хм-м. Телевизор. Удивительное и чудесное изобретение, — согласился Бартоломью. — Но это правда. Он был отвергнутым любовником, и она оставила его ради грубого и никчемного игрока. Это, безусловно, мотив для убийства.

— Его оправдали, — напомнила Кейти.

— Он не был арестован или обвинен. У него было алиби. Правда, это алиби — его семья.

Она резко повернулась к нему:

— Кажется, ты только что сказал, что не думаешь, будто он убил ее.

— Верно, не думаю. Он был груб, но я знаю прекрасных парней, которые могут быть грубыми. Но убийство, особенно из-за страсти… Нет, он не того типа. Такие привлекают женщин, но, даже если те разбивают им сердце, они легко это переживают. Он мог выйти из себя и ввязаться в драку в баре, но убийство… С другой стороны, в мое время многие мужчины выглядели как головорезы и воры, потому что были ими. Но в наши дни… Правда, мы застали его на месте преступления.

— Это не было местом преступления. Ее задушили, но полиция считала, что это сделали в другом месте и только потом принесли тело в музей. Я была ребенком, когда это случилось. Ну, во всяком случае, подростком, и это был скандал, который расстроил Шона… Я смутно припоминаю, что он и Дэвид Беккет были… друзьями. Оба любили спорт, футбол, плавание, дайвинг, рыбную ловлю и тому подобное. Но потом Дэвид уехал и никогда не возвращался. Разговоры прекратились. Думаю, главным образом потому, что все любили Крейга Беккета. Но если Дэвид Беккет невиновен, я не понимаю его и твоей позиции. Ведь он покинул Ки-Уэст.

— Должен признаться, меня восхищает его решительность, особенно потому, что он не хочет здесь оставаться. Он не желает видеть, как нечто подобное произойдет снова, касается это его или нет. Хотя я сделаю все, чтобы уберечь тебя от него! — пообещал Бартоломью.

На улицах было тихо — только изредка слышался отдаленный смех. Час был поздний — вернее, ранний.

Они подошли к дому Кейти. Она оставила свет в кухне, гостиной и на крыльце, где раскачивались двухместные качели. Перед ступеньками была очень маленькая полоска земли, но вход украшали цветущие кусты гибискуса.

На цветном стекле эры Тиффани в двойной двери были изображены викторианские леди и джентльмен.

Кейти отперла дверь и вошла в знакомый мир. Ее родители сейчас плавали вокруг света, брат вечно снимал очередной документальный фильм, и дом полностью был в ее распоряжении.

Кейти любила дом. Она радовалась, что сохранила его для семьи.

И все же, стоя там, Кейти думала о годах, которые Дэвид Беккет провел вдали. Он побывал в экзотических местах. Должно быть, объездил весь земной шар.

Она бы тоже поплыла морем на восток, напомнила себе Кейти.

Бартоломью окликнул ее, и она повернулась к нему.

— В чем дело теперь? — спросил он.

— Ни в чем. Просто я осознала, что сделала остров своим миром.

— Это не так уж плохо.

— Но разве это хорошо? Нет, не отвечай. Я устала и собираюсь лечь.

— Мы должны быть в банке пораньше.

Кейти послала ему воздушный поцелуй.