Евгения Михайлова - Вечное сердце
Потом ни Таня, ни Дэвид не могли в точности вспомнить, какие вопросы задавала им Валентина. Они ответили на все. Александр промолчал весь вечер, только когда Валя перестала спрашивать, сгорбившись в кресле, он обратился к Дэвиду:
– Вы работаете в «Скорой». Вы, наверное, можете сказать, как часто находят… убийц. Ищут ли их вообще?
– Конечно, – постарался бодро ответить Дэвид. – Но это сложно, сами понимаете… Очень много преступлений. Мы с Татьяной подумали о том, что, если вы захотите, можно обратиться к частному детективу. Тем более мы как раз ищем. У наших соседей сгорела квартира, возможно, это поджог… У меня есть знакомые адвокаты… Мне порекомендовали одного человека.
– Ты хочешь этого, Валя? – спросил Александр.
– Конечно, – не сразу ответила Валентина.
– Тогда мы будем вам благодарны за рекомендацию. Думаю, тянуть не стоит. Знаю, что это недешево, но я продам машину, возьму кредит, ссуду… Я работаю в нормальной фирме…
– Не спешите с этим. У вас сейчас будут другие расходы, – выпалила Таня. – Я попробую… Понимаете, у меня выгодный договор со швейцарской фирмой приправ…
– Не понял, при чем здесь?..
– Не обращайте внимания, – улыбнулся Дэвид. – Таня очень переживает из-за того, что произошло. Даже заболела немного.
Когда они сели в машину, Таня посмотрела на него с возмущением.
– Что ты себе позволяешь! Ты практически сказал этим людям, что я неадекватна.
– Танечка, – виновато произнес Дэвид, – я не хотел тебя обидеть. Я очень хорошо понимаю твои чувства. Но не спеши ты так… с этими приправами. Ты прямо не знаешь, куда вложить то, чего у тебя пока нет. Они почти незнакомые нам люди, еще неясно, как все пойдет. Поживем – увидим…
Она с беспокойством взглянула на его серьезное, нахмуренное лицо.
– Дэв, в чем дело? Что я не так сказала?
– Ты все всегда говоришь правильно. Как чувствуешь, так и говоришь. Просто я подумал… Понимаешь, во Франции живут моя бывшая жена с моим сыном. Я должен их содержать. Пока это все, с чем я кое-как справляюсь. Мне понадобится немного времени, чтобы все изменить…
– Почему именно сейчас и что изменить?
– У меня есть ты. Я давно собирался открыть свою клинику. Знаешь, я очень неплохой хирург, ко мне пришли бы серьезные ребята, настоящие профи… До сих пор… как-то вроде бы и ни к чему было это затевать.
– Ничего себе! – не смогла сдержать чувства Таня. – Дэвид, я очень стараюсь не говорить вслух глупости, но, мне кажется, у тебя серьезные намерения.
Он быстро взглянул в ее округлившиеся от изумления глаза, и они, как уже повелось, вместе расхохотались. Приехали к Тане в приподнятом, несмотря на все пережитое, настроении, дружно гуляли с Жулькой, бегали за ней, когда она пыталась отобрать у какого-то щенка палку, весело ее отчитывали… Ужинали, пили чай, радостно и жарко бросились друг к другу… А ночью Дэвид вдруг услышал что-то, похожее на всхлипывания. Он провел рукой по Таниному лицу: оно было мокрым.
– Ты о чем-то подумала?
– Да. Я ждала ребенка в первом браке. Была на седьмом месяце. Однажды шла куда-то утром, был гололед, меня кто-то толкнул нечаянно, я упала… Девочка родилась мертвой. Я сказала себе: она у меня была и есть. Я ее никогда не предам. Других детей не будет. И до сих пор люблю ее… Я только что подумала о Валентине. О том, что ее девочка родилась и прожила с ней девятнадцать лет…
– Ах ты, моя маленькая, – расстроенно произнес Дэвид, прижимая ее к себе.
– Говори, – всхлипнула Таня. – Скажи, пожалуйста, что я Дюймовочка.
Глава 11
Утром Дэвид высадил Таню у ее фирмы, поцеловал в щеку и уехал. Таня, как всегда, энергично и решительно вошла в свой кабинет, никто бы и не подумал, что ее вдруг облепила паутина одиночества. Она сняла пальто, села за стол, как школьница-отличница, сложив перед собой руки: ладошка на ладошке, локти врозь. Потом опустила на руки подбородок, задумалась. Пару дней назад ее подвез мужчина. Просто хотел подработать. Так получилось, что она втянула его в свои дела, потом они попали черт знает в какие передряги… Он ее поддерживал. Им было хорошо вместе. Он – страшно обаятельный, красивый, умный, ну и так далее… Вроде бы она ему понравилась. Но! Он сейчас или завтра может подвезти другую женщину, в тысячу раз красивее, чем она. И тоже возьмется ей помогать: он ведь такой отзывчивый. Да, собственно, можно и не подвозить. Вокруг него масса женщин. Всякие молоденькие сестрички, пациентки, среди которых могут быть даже актрисы или модели. То есть нужно срочно принимать решение, чтобы не оказаться в дурацкой ситуации. Звонить ему – исключено. Звонка его она не ждет. Как говорится, две совместно проведенные ночи – не повод для знакомства. И пусть прекратит скулить некто, инфантильный и сентиментальный, живущий в ее душе. Она останется сильной женщиной и, грубо говоря, хозяйкой своей жизни. Тьфу, какая пошлятина. Тем не менее она не сунет ногу в этот капкан возможных страданий. Интересно, откуда в ее голове такие странные образы. Оттуда! Из страданий, которые позади. Впереди – дело. И дела. Она в крайнем случае и сама знает, как помочь соседкам-погорелицам, родителям Марины… Но сейчас и об этом нельзя думать: страшно, если честно.
Дверь кабинета открылась, вошла Юля, заместитель, буркнула приветствие, подозрительно на нее посмотрела.
– Ты работать пришла или просто так?
– Не поняла тебя. Юля, ты не можешь выражать свои мысли конкретно?
– Чего тут выражать. Захотела – приехала на работу на два часа с мужиком. Захотела – вообще не приехала… Нам звонят из швейцарской фирмы, спрашивают, когда можно документы подписывать. Мы, говорят, с вами договорились. А я откуда знаю, когда. Ты позвонила Поле, что заболела гриппом и чтобы тебя не беспокоили. Рассказать, чего у меня болит? То есть что у меня еще не болит?
– Да… Ну, ты навалилась. Другой начальник сразу бы уволил.
– У другого начальника не трое подчиненных, которые пашут, как волы, не зная, сколько им заплатят, и вообще…
– Юлька, кончай, а? Я действительно заболела… Ну, не грипп, конечно. Но случилось такое, что… Как-нибудь потом расскажу.
– Да все мы поняли, что у тебя случилось. Негр-блондин у тебя случился. Честно, я не ожидала. А Полька говорит, она бы на твоем месте тоже… Что называется, дурной пример заразителен.
– Какие же вы… Ну, дуры просто, извини, конечно. Дело совсем в другом. Беда у людей случилась. Да ладно: оправдываться еще тут буду… Звони на швейцарскую фирму, договаривайся о встрече. Только не сегодня. Мне нужно что-нибудь приличное купить. Как ты думаешь – платье или костюм? Брючный или с юбкой? Черный или нет?
– Ты еще спроси: с рюшами или без. Я удивляюсь. Конечно, черное строгое платье. Чтоб стройнило и вообще… Ты у нас – не птичка райская, не Мальвина с голубыми волосами…
– Юля, – обрадовала ее Таня, – самую большую гадость ты мне сказала именно сейчас. Но я учту, разумеется, твое мнение.
– Учти, – буркнула Юля и пошла к выходу. – Нам тоже, что ли, нарядиться?
– Разумеется, – кивнула Таня. – И вовсе не в черное. Не ритуальная контора, чай.
Когда Юля вышла, Таня достала из ящика стола зеркало и внимательно на себя посмотрела. Она не бледная, в черном ей будет нормально. Но Юлька имела в виду совсем другое: мол, ей нужно себя спрятать, что ли. Чтоб не выглядела коровой-колбасницей… Ужас. Тане страшно захотелось посоветоваться с Дэвидом: у него по любому поводу есть свое, очень мужское мнение… Но она же не будет ему звонить… И тут раздался звонок, Таня посмотрела на номер, и у нее дыхание перехватило от радости. Он!
– Привет. Не отвлекаю?
– Да нет. Я просто думала.
– О чем, если не секрет?
– Нет, наоборот. Я с тобой хотела посоветоваться. Ну, насчет договора со швейцарской фирмой. Они звонили вчера. В общем, я не знаю, что мне купить из одежды. Нет ничего подходящего, хотя шкаф забит. Юля говорит, черное платье…
– Только не черное, – авторитетно заявил Дэвид. – Это сделка. Ты должна не скрывать свою яркость, а мягко ее подчеркнуть.
– Это как?
– Женственный фасон, не брюки, но главное – цвет… Какой цвет?.. Знаешь, какой? Виноградный или шоколадный, чтобы сияли твои глаза и губы. Твое чудесное лицо.
– Ой, Дэвид… Ты все это по доброте душевной говоришь, а у меня от твоих слов и такой перспективы даже все похолодело внутри. Мои не поймут, если я начну сиять… Юля этого не одобрит.
– Ты должна сиять. И никакой моей доброты душевной в этом нет. Говорю категорично, как хирург.
– Дэв, – Таня смеялась до слез, почувствовав невероятную легкость. – Ты такой смешной.
– Да? Ладно, я приехал на вызов. Ночью работаю. Позвоню завтра утром.
И день задался. Договорилась о завтрашней встрече. Позвонила подруге Алене, чтобы вечером сходить в какой-нибудь бутик. Работала, шутила, ругалась по телефону, с удовольствием перекусывала время от времени, радуя своим аппетитом Полю с ее милой улыбкой и ямочками на щеках. Таня поймала ее взгляд и сказала:
