Инна Бачинская - Пепел сердца
Федор с разбега бросился в озеро, в его теплые и мягкие, не остывшие за ночь воды, и поплыл на противоположный берег. Ему показалось, он понял… Он понял! Он понял одну нехитрую вещь: не отказывайся ни от чего, а когда придет время платить… что ж, тогда заплатишь. Только и всего. Он даже рассмеялся оттого, что эта простая мысль не приходила ему в голову раньше. Философ!
* * *…Володя выпил лишнего, безбожно хвастался, хватал Тюрина за руку, обещал, что они еще намутят такого, что чертям тошно станет! Положись на меня, я в этих делах волоку, кричал Володя. Вы тут в провинции закисли, но ничего, мы с тобой еще наворочаем дел! Тюрин неопределенно молчал, вежливо улыбался. Раз или два зевнул украдкой. Лина накачивалась шампанским, иронически хмыкала, подмигивала Ние – во дает мужик! Ния отвечала вымученной улыбкой, мол, все в порядке, ну, перебрал малость, с кем не бывает. Ей было неловко за мужа – после слов Лины, сказанных на кухне, она отчетливо поняла: не будет общего бизнеса, не будет ничего. Непонятно, зачем Тюрины ходят к ним… Хотя Лина всегда повторяет, что не любит сидеть дома, что Слава ей осточертел, а тут цирк с записным клоуном – вон как распинается, обещает золотые горы. Морда красная, руками машет… да и Нию приложить не грех, эту импортную высокомерную штучку, смотрит на тебя и морщится, ах, красивое платье, ах, твой Слава такой джентльмен, ах, у вас тут не то что у нас в Вене или в Нью-Йорке! Провинция. Лина смотрит на Нию, они улыбаются друг дружке. Лина поднимает бокал – за тебя, подруга! Ния кивает. Она не пьет, сказалась нездоровой. Не будет она пить с этой… Она перехватывает взгляд Славы, он смотрит на нее серьезно, и она вдруг понимает, что он здесь ради нее. Ния отводит глаза и натыкается на ненавидящий взгляд Лины. Она поспешно поднимается и говорит:
– Кофе?
– Я хочу домой! – твердо выговаривает Лина и, покачнувшись, встает. – Слава, мы уходим! Вызови такси!
Володя, прерванный на полуслове, начинает уговаривать ребят остаться, но Слава поднимается вслед за женой и благодарит за прекрасный вечер. Следующий раз у нас, говорит он. Лина молчит. Разочарованный Володя выходит проводить гостей, до приезда такси они стоят на крыльце. Ния осталась одна. Она испытывала гадкое чувство от последней сцены, ей казалось, ее окунули в грязь. Нужно поговорить с Володей, открыть ему глаза… Неужели он не понимает, что никогда им не стать партнерами! Лина откровенно насмехается… А Володя возразит: если бы Тюрин не был заинтересован, он бы не приходил, а ты – маленькая дурочка и ничего в мужских делах не понимаешь. Он притянет ее к себе на колени, полезет целоваться… от него пахнет водкой и копченой рыбой… Нию передернуло.
Хлопнула дверь. Вернулся муж.
– Проводил, – сказал Володя. – Хорошо посидели, Славка отличный мужик! Слишком осторожный, но я его дожму. Линка мне глазки строит, она, конечно, стерва, но умная баба. Вообще, меня бабы любят, у меня кураж! Славка чмо и трус… – Он упал на диван, схватил со стола бутылку виски, вылил остатки в стакан. – За тебя! Ох, и люблю я тебя, огонек ты мой ненаглядный! Куда этой простухе Линке до тебя! Ты у меня… европейский стандарт! Я видел, как Славка на тебя косяки кидал… Ох, смотри, Агния, не вздумай! Убью обоих! – Он сжал кулаки. – Иди ко мне!
– Сейчас! – Ния вскочила. – Я только посуду уберу. Кофе хочешь?
– Потом! Иди сюда, я сказал.
– Володя, может, ну их к черту, этих Тюриных? Линка просто мерзкая, а Слава ни да, ни нет, только улыбается…
– К черту, а что дальше? – неожиданно трезвым голосом произнес муж. – Начинать с нуля, сама знаешь как… а у Славки раскрученный бизнес, мы с ним сто лет знакомы… А больше и нет никого, друзья-товарищи разбежались как крысы. На жизнь нам хватит, бедствовать не будем, но я не привык лежать на печи, мне нужно дело, понимаешь? Линка вот меня понимает, говорит, Славка слабак…
Ния вздохнула. Муж все видит по-своему, и переубедить его невозможно. Лина открыто издевается, а Володя принимает ее словеса за чистую монету. Уже в который раз Ния подумала, что их так легко обвести вокруг пальца, даже самые жесткие, самые умные в чем-то всегда остаются беззащитными… Почему? Наверное, потому, что уверены – никто никогда не посмеет нанести им удар. Бьют слабых, а они сильные. Слабые готовы к удару, а сильные – нет. Слабый поднимется с земли, отряхнется, утрет разбитый нос и пойдет себе. А сильный… вот тут-то и случаются трагедии.
Володя уснул на диване. Пустой стакан упал на пол. Ния укрыла мужа пледом и, стараясь не шуметь, принялась убирать со стола.
…Она лежала в супружеской постели, перебирала в мыслях встречу с Федором, прислушиваясь к храпу внизу. Вспоминала лицо Федора, его взгляд, серьезный, внимательный, как будто он пытался понять… свое острое желание погладить его по щеке… у него седые виски, морщинки в уголках глаз… жесткий рот… мужественный подбородок… Не мальчик, но муж. Дура, перестань о нем думать, одернула она себя. Ничего не будет, а если и будет, то это тупик, неужели непонятно?
Господи, что же делать? Что делать? Должен быть выход… не может не быть. Нужно только нащупать дверь…
Она проворочалась до утра, встала с головной болью, в дурном настроении, злая. Накинула халат, спустилась в гостиную. Муж возился на кухне, жужжала кофемолка, пахло поджаренным хлебом.
Она стояла на пороге, наблюдала. Здоровый, широкоплечий, с крупной седой головой… каждое его движение было скупо и выверено, муж передвигался по кухне, будто танцевал… Хищник, подумала Ния. Не отпустит… Что же делать?
– Как ты спала, девочка? – Володя заметил ее, подошел, поцеловал в лоб. – А я уснул на диване! Хорошо посидели вчера, правда? Мы договорились с Тюриным обсудить кое-что сегодня. Лина сказала, что он почти готов.
Лина сказала… Ния раздула ноздри.
– Хорошо. Володя… – начала она нерешительно, – подожди, не спеши. По-моему, Тюрин не готов, провинциалы такие осторожные, а ты прешь как танк!
– Не говори, чего не понимаешь, девочка. Все будет хорошо. Знаешь, я вдруг понял, что не хочу назад в Европу, устал я от них, а здесь я дома. Как сказано в Библии, время разбрасывать и время собирать… правильно сказано! Наш урожай теперь здесь.
– В Библии сказано про камни, – заметила Ния.
– Какая разница! – рассмеялся муж. – Главное, процесс пошел! У нас осталось мясо? Ну-ка, доставай, и прошу к столу!
Глава 6
Друзья
Всю дорогу капитан Астахов ворчал на Савелия Зотова за то, что пошел у него на поводу, поддался уговорам, позволил сделать из себя идиота. Савелий молчал, прекрасно зная, что отвечать не имеет смысла, так как Коля слышит только себя и ему необходимо выговориться. Настроение накатило. Главное то, что они все-таки едут искать Федора. Впервые за последние три дня у Савелия отлегло от сердца – сейчас они увидят Федора, убедятся, что все с ним в порядке, выгрузят продукты и сырую рыбу, и Савелий примется стряпать уху.
Коля бубнил недовольно, машина рывками продвигалась по неровной проселочной дороге, Савелий сидел тихо как мышь под веником, ухватившись за ручку на потолке. На очередном ухабе Коля прикусил язык, резко выразил свое неудовольствие и заткнулся.
Внезапно открывшееся Магистерское озеро сверкнуло синевой им в глаза, и Савелий обрадованно закричал:
– Приехали!
Он выскочил из машины, побежал к хижине дяди Алика, распахнул дверь. Хижина была пуста. Савелий растерянно стоял на крыльце.
– Ну что? – спросил Коля. – Где Федор?
– Его… нет, – произнес Савелий.
– Ну, значит, на пляже. Вот машина стоит – значит, здесь. – Он махнул рукой на припаркованный у домика белый «Форд» Федора.
Крошечный песчаный пляжик был девственно-чист и пуст. Савелий и Коля переглянулись.
– Прекратить панику, Савелий! – приказал Коля. – Сейчас найдем. Иди посмотри за домом, а я пройдусь вокруг озера.
Они разбрелись. Савелий прикладывал ладони рупором ко рту и звал Федора. Молчание было ему ответом.
Минут через двадцать Коля вернулся. Савелий бросился ему навстречу. Коля развел руками. Савелий судорожно сглотнул, хотел что-то сказать, но не сумел выдавить из себя ни звука.
Изумительный августовский день на глазах померк и стал зловещим. От шелеста камыша мороз пробежал по спине Савелия. Нарядное озеро сверкало, безмятежно покачивались желтые кувшинки да мял траву легкий ветерок. Тишина вокруг стояла кладбищенская, от нее закладывало уши; нигде не было видно ни души. Савелий почувствовал дурноту и головокружение и сел… почти упал на песок. Он подумал, что никто не знает, что здесь произошло, а природа – молчаливый и равнодушный свидетель – ничего не расскажет. Коля поспешно разделся и бросился в воду. Нырнул. Савелий видел, как он опустился на дно и зашарил руками в водорослях. Вынырнул, с шумом вдохнул воздух и нырнул снова. Савелий закрыл лицо руками. Коли все не было, и Савелию стало страшно. Он сбросил кроссовки и вошел в воду, стараясь рассмотреть на глубине Колю. Он так увлекся, что не услышал шагов за спиной. Федор встал рядом на берегу и сказал:
