Елена Михалкова - Время собирать камни
Весь день они вытаскивали из двух комнат мебель, старую одежду, какие-то бумаги и относили их на помойку за околицей с помощью двух нанятых Виктором деревенских мужиков. Работа продвигалась медленно и как-то неохотно. У Тони, обычно с жаром бравшейся за любую уборку, опускались руки при виде того, сколько им еще осталось делать. Это дом капризничает, против своей воли думала она. Мешает.
В самом деле, дом не хотел расставаться со старыми вещами. Они цеплялись за все углы, отчаянно протестуя против того, чтобы их уносили на помойку. Когда вытаскивали старый шифоньер, у которого на задней стенке был непонятно зачем намалеван какой-то детский рисунок, он треснул пополам, и одному из мужиков придавило ногу тяжеленной станиной. Пока тот громко матерился, Виктор со вторым мужиком вытаскивали громадину из дверей, поднимали обломившийся низ, а на крыльце вдруг начали отваливаться с неприятным звуком дверцы, и одна из них, упав, оставила заметный след на деревянной ступеньке. Тоня растерянно смотрела на все это, стоя с тряпкой в руке, пока Виктор не отправил ее разогревать обед.
Она включила горелку, поставила на нее кастрюльку с супом. Но тут в мансарде раздались какие-то непонятные звуки, и, пока Тоня ходила выяснять, что там такое, вода выкипела, а лапша намертво приварилась ко дну. Да что за чертовщина, в конце концов! Тоня разозлилась. И вслух воскликнула: «Ну-ка хватит выкаблучиваться!» Это было бабушкино словцо – «выкаблучиваться», и оно подействовало на нее успокаивающе.
Виктор ходил вокруг старого комода и примеривался к нему. В результате он был вынужден признать, что тот совершенно неподъемный, и начал открывать ящики один за другим. В них оказалось старое, пожелтевшее от времени белье, ветхие полотенца, еще какие-то бесполезные тряпки, которые он брезгливо разворачивал и засовывал обратно. Странно, думал он, почему они не увезли вещи с собой? Но потом вспомнил про Мишку, Женьку и Сеньку и поморщился. Понятно почему.
Интересно, что в доме совершенно не было книг. Ни одной. А ведь все трое почтальоновых ребятишек, как их называла Андрюхина мать, были большими охотниками до чтения. Конечно, они читали не то, что Виктор, Хемингуэя и Сэлинджера, а литературу попроще, типа Лондона, или Пикуля, или Дюма, но читали много, взахлеб и потом всегда делились прочитанным. Виктор вспомнил, как тетка Рая гордилась детьми – начитанные! Получается, шмотки старые оставили, а книги увезли до единой. Впрочем, может, они в мансарде?
– Тонь, подойди, пожалуйста!
Она появилась в дверном проеме.
– Слушай, тут весь комод барахлом забит, его нужно выкинуть. Ты сама сможешь?
– Ну конечно, – кивнула Тоня, хотя немного удивилась: – А почему ты сам не разберешь?
– Не хочу с чужими тряпками возиться, – признался он. – И еще… Если бы все тут совсем чужое было, тогда другое дело, а я ведь бывших хозяев знал хорошо, и у меня такое ощущение… неприятное, в общем. Понимаешь?
– Ладно, Вить, я разберу. Мой руки, пойдем обедать.
К вечеру выглянуло солнце и потеплело. Солнечные лучи заливали сад, и яблоки отсвечивали розовым. На их фоне маленькая рябинка у самого дома казалась неправдоподобно красной, слишком яркой. Виктор сидел у дома на бревнышке и хрустел антоновкой, подобранной с земли.
– Тонь, я вот что придумал… – позвал он.
Жена выглянула из окна.
– Давай-ка мы с тобой на пленэре сегодня поужинаем.
– В смысле?
– Ну, на свежем воздухе. У тебя что на ужин?
– Картошка с котлетами, салатик.
– А ты можешь стол во дворе накрыть?
– Могу, конечно. А зачем?
Виктор покачал головой.
– Эх, любимая супруга, нет в тебе романтики! Ведь так хорошо на улице, ну и чего ж дома-то сидеть? Решено, я столик вынесу, а ты пока ужин сооружай.
Вот ерунду придумал, сердилась Тоня, ставя сковородку на огонь и выкладывая салат на широкие зеленые листья. Ужинать на пленэре, наверное, замечательно, конечно, но ведь нужно кучу всего во двор вытащить. А обратно кто все понесет? Ну не Виктор же, конечно! Нет, он будет наслаждаться красотами августовского вечера и уминать картошечку с помидорами. А если выяснится, что на столе не хватает хлеба, то кто побежит в дом? Догадайтесь с трех раз. Тоня перевернула котлеты, мельком глянула в окно на Виктора, устанавливающего маленький столик, и задумалась.
Мысли, пришедшие ей в голову, были совершенно кощунственными. Она не могла их выразить, но понимала, что три месяца назад ей бы и в голову не пришло критиковать Виктора и тем более злиться на что-то. Не такая уж большая трудность – посуду вынести и принести обратно. А муж и не должен ей помогать, он же пашет, как вол, деньги зарабатывает. И большие деньги! У них есть все, что надо: дом, машина. Сама она обута и одета. И на рынок не пешком ходит, как в Химках своих, таща обратно кучу пакетов, а цивилизованно доезжает на машине до супермаркета, грузит все, что надо, в тележку и до машины в ней потом довозит. Что, зажралась, матушка, пришла ей в голову язвительная мысль? С жиру бесишься?
Нет, покачала головой Тоня, не в том дело. Дело в доме. Это из-за него к ней всякие плохие мысли пристают. Она ведь изначально была против покупки дома в деревне, а уж о том, чтобы жить в нем круглый год, и слышать не хотела. Виктор уговорил, и напрасно…
Тоня машинально разложила еду по тарелкам, вынесла во двор небольшую скатерть и уже собиралась возвращаться за хлебом, как вдруг увидела две высокие фигуры, мелькающие между яблонь. Они шли от калитки.
– Вить! – окликнула она мужа, ушедшего куда-то за сарай. – К нам гости!
Виктор, снимая на ходу рукавицы, вышел из-за дома и, увидев высоких, сутулых парней, чем-то неуловимо похожих друг на друга, ахнул, расплылся в улыбке:
– Колька! Сашка! Елки-палки, вот сюрприз!
– Здорово, Вить! Ну ты заматерел…
– Привет, Витек! Слушай, мы без приглашения решили к тебе, ничего?
– Охренели, что ли? Какие приглашения?! За стол давайте, ужинать! Черт, сколько лет…
Глядя из окна на обнимающихся мужчин, Тоня поймала себя на том, что любуется Виктором. В нем чувствовалась порода. Двое пришедших были выше, крепче, со светлыми волосами (а Тоне всегда нравились блондины), но на фоне смуглого Виктора они как-то… Терялись, что ли? Нет, не терялись, просто сразу было видно, кто из них главный. «Интересно, а в детстве, когда они все дружили, тоже так было?» – подумала Тоня и пошла знакомиться.
Через час из дома были вытащены старые подстилки, и все развалились под яблонями, прихлебывая Тонин клюквенный морс. Виктор предложил выпить за встречу, но братья, к удивлению Тони, дружно отказались. Виктор покачал головой, но уговаривать не стал.
Тоня с интересом приглядывалась к сыновьям тети Шуры. Сашка и Колька нисколько не напоминали мать. И друг на друга они вроде походили, а в то же время были разными. Разговорчивый, улыбчивый Сашка постоянно откидывал со лба светлые волосы и восторженно и немного недоверчиво смотрел на Виктора. Николай держался сдержанно, говорил немного и неохотно, и Тоня несколько раз ловила на себе его пристальные взгляды (гость смотрел очень серьезно, без улыбки). Поначалу она объяснила их обычным интересом к жене бывшего приятеля, но через некоторое время такое внимание начало ее раздражать. Улучив момент, когда Саша и Виктор увлеклись разговором, Тоня повернулась к Николаю и спокойно взглянула прямо на него. Тот смутился, немного покраснел и вклинился в беседу:
– Вы о ком, об Андрюхе, что ли?
– Да, я интересуюсь, может, кто из деревенских о нем что-нибудь знает? – обернулся к нему Виктор.
– Не думаю я, – покачал головой Сашка. – Если уж мать, которая с тетей Машей близко общалась, не знает, что с ними случилось, то остальные и подавно. Они же не деревенские, которые у всех на виду, а городские: ну, подумаешь, не приехали на очередной сезон, только и всего.
– Странно, что дом не продают. Кстати, Витька, а ты как узнал, что почтальонов-то продается? Мы вот и слыхом не слыхивали, а то, может, и сами бы купили! – улыбнулся Сашка.
– Но я ведь где работаю – в фирме строительной.
– И что с того?
– А то, что такие фирмы очень быстро узнают обо всех предложениях на рынке жилья. Наша специализируется на коттеджах, которые в различных подмосковных районах строятся, так что нам сам бог велел собирать предложения о продаже домов в деревнях. Ну а я как увидел, что в Калинове дом продают, так сразу собрался и поехал смотреть. Ну и купил, конечно.
– Понятно… – протянул Сашка.
Колька смотрел на Виктора немного недоверчиво, и Тоня его понимала. Между прочим, ей Виктор сказал, что случайно узнал о продаже почтальонова дома от одного из приятелей, с которым столкнулся на улице. Тогда она не стала уточнять, что за приятель, который знает о родной деревне Виктора, но сейчас задумалась. Ей стало очевидно, что никакими предложениями о продаже домов фирма Виктора не занимается, и она не понимала, зачем он говорит неправду.
