Убей меня по-братски - Марина Серова
– И где сейчас эти бумаги?
– У нас дома. В сейфе, в комнате родителей.
– Куда потом вы дели папку? Мы нашли ее совсем в другом месте.
– Я отдал ее на хранение одному знакомому. Заплатил ему за эту услугу. Но, как я понимаю, во время рейда полиция нашла ее.
– То есть ты доверил ценные вещи знакомому наркоману?
– Я не знал, что он потребляет. Клянусь.
– Объясните мне, какой мотив двигал вами обоими?
– По-моему, все просто. Месть.
– Кому? Отцу?
– Разумеется, ему. Этот Григорий мог окончательно разрушить нашу семью. Если бы отец узнал о том, что у него есть еще один сын, да к тому же от той, которую он всю жизнь любит, все бы изменилось. К тому же папа и без того этого Гришу любил. Он его выделял, таскал по сборам и соревнованиям, занимался с ним внеурочно. Говорил, удивительно талантливый ребенок, готовил его чуть ли не к Олимпийским играм, – взрослый, казалось бы, парень говорил быстро, словно боясь передумать и при этом желая выплеснуть все свои эмоции. Ревность к вниманию отца. – Он бы заставил нас всех принять его в семью. Но мы никогда не смогли бы это сделать.
– И решили, что проще убрать его, лишив жизни?
– Все должно было пойти не так. Мы были уверены, что его смерть посчитают естественной. Но никак не предполагали, что на нашем пути встанет частный детектив.
– Да, тут вам не повезло. А что по второму убийству? Это сделал ты?
– Никто не должен был пострадать. Я хотел просто с ними поговорить и заставить отца расстаться с этой женщиной.
– Считаешь, что они стали бы тебя слушать?
– Я планировал только поговорить. Но когда я увидел ее в одном нижнем белье, а его – в трусах, во мне что-то щелкнуло. Я сам не понял, как в моей руке оказалась бутылка. Она стояла на столике. Играла музыка. Такая романтическая. Словно красная тряпка перед быком. Поэтому я схватил ее и ударил по голове. Отец бросился на меня, и тут сработал инстинкт самосохранения. Я нагнулся и взял с того же столика другую бутылку. Но я не хотел, честно.
А я искренне удивилась:
– Послушай, тебе открыли дверь, даже не одевшись?
– Вот, и я тоже… был в шоке. Нет, я, конечно, громко колотил в дверь квартиры. Отец, наверное, собирался со мной через щелку переговорить, денег дать, может быть. Он приоткрыл дверь, а я оттолкнул его и ворвался в квартиру.
– И что было дальше?
– Я убежал.
– Опиши, в чем ты был в тот день.
– Я был в черной кожаной куртке с капюшоном, черных джинсах и кроссовках такого же цвета.
– Куда ты дел эту куртку потом?
– Я подкинул ее в квартиру своего брата. Так же, как и остатки капсул. Так мама приказала.
– Виктор, а ты всегда делаешь то, что мама говорит?
– Конечно, нет. Я видел, как она страдала. И мне надоело терпеть.
– Заманить Татьяну в ваш дом тоже была ее идея?
– Сегодня утром позвонила мамина подруга Виолетта и сказала, что к ней приходила частный детектив. И расспрашивала про меня и калий. Тогда она и предложила идею заманить ее к нам, а потом отравить. Мамина подруга дала пакетик. Сказала, что эффективное средство. И даже при вскрытии его не обнаружат.
– Что вы подсыпали мне в кофе? – спросила я.
– Снотворное, – сразу выпалил он.
– Но почему сразу не убили?
– Мама хотела узнать, что известно полиции про нас. Но все пошло не по плану. Откуда-то взялись эти трое.
– Каким образом она хотела узнать информацию? Пытать меня собирались?
– Типа того.
– Вещество, которым собирались меня отравить, где сейчас?
– Там же дома, в сейфе.
– Гриша упоминал, что за ним за неделю до смерти следил черный «Лендровер». Это был ты?
– Нет. Я не следил. Но думаю, что это мама. Когда мы узнали про то, что он сын моего отца, то мама захотела на него посмотреть. Как-то она приехала поздно вечером вся на нервах. Я спросил, что случилось, а она сказала, что видела его.
– Узнаешь? – я достала из сумки коробку с жучками.
– Да, это подслушивающее устройство.
Головин мрачно посмотрел на меня, я выразительно похлопала ресницами, обещая все объяснить потом, наедине. И положила пакетик на его стол.
– Зачем вы установили их?
– Мама хотела знать, что известно об этом деле следствию.
– Для уточнения: куда вы установили их?
– Два в квартиру Гриши и один в твою машину.
– Почему не забрали?
– У тебя из машины пытались, но ты дня два передвигалась без нее. А потом не до того стало. А в квартире Вероники не нашли… Тогда и решили, что надо с тобой встретиться. Кто бы еще их мог обнаружить? – фыркнул он с очевидным презрением к полиции. – И что теперь с нами будет?
– Будете отвечать по закону.
– А что будет с Вадимом?
– Он не виновен. Учитывая новые обстоятельства, все обвинения с него мы снимем, – объяснил Головин.
За все время моего знакомства с Виктором я впервые увидела панику в его глазах. Похоже, он наконец-то осознал наяву, что натворил. Без мамы рядом он выглядел как слепой котенок. Эта женщина настолько запудрила ему мозги, что он стал совершать необдуманные поступки. Мне даже стало его немного жаль.
Виктора увели обратно. А мне нужно было завершить еще одно незаконченное дело.
– Что с братьями Лобановыми, Валера? – спросила я Головина. – Они ведь тоже не виновны. Нужно сделать ставку на то, что они хотели меня спасти. Ребята они неплохие.
– Мы их отпускаем. Полежаев признался, что оклеветал их. Он действительно считал, что дочь погибла из-за них. Сейчас он в больнице. Ему провели операцию. Врачи говорят, жить будет.
