Время милосердия - Джон Гришэм
Бафорд посмотрел на часы, будто адвокат опоздал.
– Мне нужно взглянуть на это, – сказал он, указывая на чемоданчик Джейка. Тот откинул крышку. Бафорд заглянул внутрь и не увидел ничего недозволенного.
– Что у вас здесь? – спросил он, указывая на сумку Карлы.
– Учебники, тетради, – ответила она.
Бафорд покопался в сумке и ничего из нее не достал.
– Следуйте за мной.
Как Джейк ни успокаивал жену, она была напряжена как струна. Карла еще не бывала в тюрьме и ждала, что на нее станут таращиться из-за решеток преступники. Но здесь не было камер, только темный узкий коридор с ветхим ковром на полу и двери с обеих сторон. Они остановились у одной из дверей, Бафорд отпер ее ключом из большой связки.
– Оззи разрешил на два часа. Я вернусь в одиннадцать.
– Я бы с радостью ушел через час, – сказал Джейк.
Бафорд безразлично пожал плечами, мотнул головой, приглашая их войти, и опять запер дверь.
Дрю сидел за маленьким столиком в своем привычном выцветшем комбинезоне. Он не встал и не поздоровался. В руках у него была колода карт.
– Дрю, это моя жена, миссис Брайгенс. Можешь называть ее мисс Карла.
Дрю улыбнулся, потому что не улыбнуться Карле было нельзя. Они опустились на железные стулья по другую сторону узкого стола.
– Рада с тобой познакомиться, Дрю.
– Как я вчера тебе говорил, Дрю, мисс Карла будет приходить к тебе два раза в неделю. Она составит для тебя учебный план, – объяснил адвокат.
– Хорошо.
– Джейк говорит, что в прошлом году ты учился в девятом классе, – начала Карла.
– Ага.
– Я бы хотел, Дрю, чтобы ты завел привычку говорить «да, мэм» и «нет, мэм», – заметил Джейк. – «Да, сэр» и «нет, сэр» тоже было бы неплохо.
– Да, сэр.
– Умница.
– Я говорила с твоими учителями, – продолжила Карла. – По их словам, твоими предметами были история Миссисипи, алгебра, английский, естествознание. Правильно?
– Да.
– У тебя есть любимый предмет?
– Вообще-то нет. Мне ни одни не нравился. Я ненавижу школу.
Учителя это подтверждали. Они были единодушны во мнении, что Дрю безразличен к учебе, с трудом дотягивает до удовлетворительных оценок, имеет мало друзей, нелюдим, в школе ему некомфортно.
Первое впечатление Карлы походило на то, что ей описывал Джейк. Этому пареньку трудно было дать шестнадцать лет, скорее тринадцать. Субтильный, тощий, с давно не стриженной копной светлых волос. Неуклюжий, робкий, не смотрит в глаза. Не верилось, что он совершил такое ужасное преступление.
– Что ж, – сказала Карла, – многие ребята ненавидят школу. Но без образования нельзя. Давай договоримся, что у нас с тобой не школа. Назовем это частным наставничеством. Я хочу уделять каждому предмету по полчаса и давать тебе домашние задания.
– «Домашнее задание» звучит по-школьному, – усмехнулся Дрю. Все трое рассмеялись. Джейк усмотрел в этом крохотный прорыв, первую попытку своего клиента пошутить.
– Наверное. С чего бы ты желал начать?
Он пожал плечами:
– Мне безразлично, вы – учитель.
– Тогда начнем с математики.
Дрю нахмурился, Джейк пробормотал:
– Я тоже в ней не силен.
Карла вынула из сумки тетрадь и положила на стол. Достав из нее листок, она сказала:
– Тут десять базовых примеров, хочу, чтобы ты их решил. – Карла дала Дрю карандаш. Это были простейшие примеры на сложение, любой пятиклассник решил бы их в считанные минуты.
Чтобы снизить давление на парня, Джейк достал из портфеля папку и углубился в чтение какой-то юридической казуистики. Карла стала листать учебник истории. Дрю приступил к решению примеров, не выказывая никакого рвения.
Учился он, мягко говоря, неровно. Парень уже успел поменять не менее семи школ в разных округах и штатах. Дважды его отчисляли, несколько раз переводили. Он пожил в трех приемных семьях, в одном сиротском приюте, в двух семьях родственников, в арендованном трейлере, четыре месяца провел в колонии для несовершеннолетних (за кражу велосипедов), вкусил бездомной жизни, в которой не было места школе. Самым стабильным периодом было время от одиннадцати до тринадцати лет, когда его мать отбывала тюремный срок, а их с Кирой отправили в баптистский приют в Арканзасе, где было хорошо и безопасно. После досрочного освобождения Джози забрала детей, и семья продолжила скитаться.
С письменного согласия матери Порсия прилежно изучила оценки Дрю и Киры, составив две короткие и печальные биографические справки.
Джейк, изображавший вдумчивое чтение, на самом деле размышлял о том, какой значительный путь проделал его клиент за истекшие одиннадцать недель. На их первых встречах Дрю пребывал в ступоре, потом стал цедить хотя бы какие-то слова, провел две недели в Уитфилде, вынужденно смирился с безотрадным сидением в одиночке и теперь уже мог поддерживать подобие беседы и даже спрашивал о своем будущем. Почти не приходилось сомневаться, что ему помогают антидепрессанты. А также и доброе отношение Зака, одного из надзирателей, иногда уделявшего ему внимание. Зак носил парню шоколадные пирожные, которые пекла его жена, и комиксы; он дал Дрю колоду карт и научил играть в кункен, в покер и в очко. В часы затишья Зак заглядывал к Дрю и играл с ним партию-другую. Он был противником одиночного заключения.
Джейк заглядывал к Дрю почти ежедневно. Они часто играли в карты и говорили о погоде, девчонках, друзьях, детских играх. О чем угодно, кроме убийства и суда.
Адвокат до сих пор не был готов задать своему клиенту важнейший вопрос: «Ты знал, что Кофер насиловал Киру?» Не мог, поскольку не был готов к ответу. Если да, то появлялся мотив мести, а месть означала, что Дрю действовал с расчетом защитить сестру. А расчет был равен преднамеренности, из чего вытекал смертный приговор.
Вероятно, он так никогда и не задаст этот вопрос. У него все еще возникали серьезные сомнения, надо ли заставлять Дрю выдерживать вялый перекрестный допрос в исполнении окружного прокурора.
Наблюдая, как он решает арифметические примеры, Джейк не представлял, как отдать парня на растерзание перед присяжными. У адвоката всегда оставалось право тянуть с этим решением до последней минуты. Штат Миссисипи не требовал от защиты раскрывать до суда, выступит ли подзащитный с показаниями. Джейк намекал судье Нузу и Лоуэллу Дайеру, что Дрю не выступит, но это была ловушка, попытка принудить обвинение вызвать свидетелем Киру. Кроме брата, в этом деле она являлась единственным очевидцем.
– Вот, – сказал Дрю и отдал Карле листок. Та с улыбкой протянула ему другой.
– Хорошо, теперь попробуй решить вот эти. – Примеры тоже были на сложение, но немного посложнее.
Пока он пыхтел, Карла проверила первое упражнение. Дрю ошибся четыре раза из десяти. Впереди ее ждал непочатый край работы.
Через час, когда вернулся сержант Бафорд, Джейк уже собирался уходить. Он попросил Дрю встать, твердо пожать ему руку и попрощаться. Карла в это время готовилась к короткому уроку об индейцах, когда-то живших в их штате.
Джейк ушел из тюрьмы пешком и прошагал три квартала
