Светлана Алешина - Моя опасная леди (сборник)

— Ирина, — подошла ко мне Галина Сергеевна, — пожалуй, ничего не нужно снимать в офисе: все само собой получилось.

— Мне тоже так кажется, — согласилась я. — Скажите, а кто нашел эту замечательную женщину?

— Представь себе, я, — гордо улыбнулась она. — Волкову знает Анна, наша бывшая героиня-гадалка.

— Да-да-да, — подхватила я, — она же говорила нам, что время от времени редактирует книги по магии… А вы что, видитесь с Анной?

— Ну, — отчего-то смутилась Галина Сергеевна, — не то чтобы вижусь, а так, захаживаю иногда… по делу.

— Галина Сергеевна! — я изумленно уставилась на свою коллегу. — Вы пользуетесь профессиональными услугами Анны?! Я правильно поняла?

— Уж больно ты понятливая, — проворчала она. — Ну, пользуюсь. Довольна?

— А если не секрет, — я в легком ошеломлении продолжала расспрашивать, — какие причины у вас есть для этого?

— А причины ты мне регулярно поставляешь, — ехидно пояснила Галина Сергеевна. — У тебя патологическая способность — влипать в недоразумения. Вот и приходится мне, чтобы не заработать инфаркт, обращаться к экстрасенсу Анне.

— А вы про Катю узнавали у нее что-нибудь?

— Конечно.

— И что вам нагадала Анна?

— Ой, Ирина, она такого туману напустила, словно дельфийская пифия. А вывод был куда как занятный: Катя будет жить долго, если не погибнет в неравной борьбе. Вот скажи, как это понимать? В какой борьбе? С отравлением? С врагами? Или на войне?..

— Да, такое предсказание мало что дает, — кивнула я, — но все-таки настраивает на оптимистичный лад.

— Ну и я решила истолковать его именно в этом смысле.

— Вы не устали меня ждать? — обратилась к нам подошедшая Волкова. — Я освободилась.

— Знаете, Татьяна Эдуардовна, — улыбнулась я ей, — а мы уже все сняли. У вас очень интересный стиль работы.

— Рада, что вам понравилось. Тогда, если я не сильно нарушаю ваши планы, предлагаю действовать следующим образом. К пяти часам вы можете подъехать ко мне домой, а потом мы с вами вернемся сюда: в нашем здании помещается прекрасный ресторан, где и будет проходить банкет. Вас устроит такой вариант?

— Спасибо. Вполне устроит, — кивнула Галина Сергеевна. — Мы как раз успеем просмотреть отснятый материал.

— Тогда до вечера?

— До вечера.

И опять Федя нас не подвел. Прав был Павлик, когда говорил, что мальчик — оператор от бога. Федор словно по наитию выбирал самые выигрышные ракурсы и автоматически учитывал изменение освещения. Мы с Галиной Сергеевной даже затруднялись с решением, какие куски оставить для показа в передаче. Пожалуй, об этом мы спорили даже дольше, чем проходила наша съемка. А когда мы пили в нашей комнате чай — все тот же, с лимонником и имбирем, и я даже начала к нему привыкать и находить вкусным, — зазвонил телефон.

— Ирина, это вас, — передала мне трубку Лера. — Какой-то молодой человек, судя по голосу.

— Слушаю вас, — сказала я, слегка напрягшись, так как не ждала звонков ни от каких молодых людей.

— Ирина Анатольевна, это Шурик, — представился голос. — Утренний визитер вернулся и принес лекарство. Вы не могли бы приехать прямо сейчас и захватить по дороге несколько ампул глюкозы по пять кубиков?

— Еду, — коротко ответила я, сразу сообразив, в чем дело, отдала Лере трубку и умоляющими глазами уставилась на своих коллег. — Милые мои, мне срочно нужно поехать в больницу к Кате. Придумайте что-нибудь, а?

— Поезжай, — кивнула Галина Сергеевна. — Если шеф о тебе спросит, скажу, что ты вернулась к Волковой, чтобы лично обсудить кое-какие нюансы. Нюансы сама придумаешь по дороге.

— Обязательно придумаю, — пообещала я, натягивая пальто. — Спасибо вам!

Я помчалась в кабинет Гурьева, так как одной мне что-то было боязно соваться в больницу. Да и заблудилась бы я там всенепременно! Знаю я за собой грешок: когда волнуюсь, запросто могу впасть в топографический кретинизм.

Валерия на месте, как всегда, не оказалось, но Саня Смирницкий сказал, что Гурьев минуту назад куда-то отправился с Шиловым. И как это я с ними разминулась? Пришлось сломя голову нестись по лестнице. Я резво перебирала ногами по ступеням, а в такт бегу в голове проносились мысли: «Только бы они без меня не смылись куда-нибудь… только бы не растянуться… господи, только бы не сломать каблук».

Я успела ухватиться за ручку дверцы машины, когда ее захлопнул за собой Валера.

— Парни, вы куда? — выпалила я.

— О боже! — выдохнул потрясенный Гурьев. — Ирина, ты откуда взялась? Выскочила как чертик из коробки, чуть меня заикой не сделала.

— Бросайте свои дела, едем в больницу! Только что звонил Шурик. Прибыла посылочка от военкома. Но сначала нужно заскочить по дороге в аптеку, купить глюкозу на подмену.

Больше пояснять ничего не пришлось. Когда надо, я тоже умею изъясняться кратко и по существу. Через двадцать минут трио в белых халатах снова стояло в больничном коридоре неподалеку от палаты Кати Гориной. К нам на несколько секунд присоединился Шурик, конфисковал у меня глюкозу и удалился на пару с Гурьевым. Тому досталась почетная миссия отвлечь на некоторое время дежурную медсестру. И этот клоун не придумал ничего лучше, как объявить меня больной!

Что он плел, какую развесистую клюкву затейливо пристраивал на ушах бедной медсестры! Воистину это был шедевр. Я стала подругой детства Кати, которая пришла навестить ее в больнице и вдруг почувствовала себя очень плохо. Пришлось срочно опереться на Костю и изобразить крайнюю степень изнеможения. Меня почти уложили на кушетку, медсестра, которая порывалась принести воды или нашатырного спирта, вынуждена была слушать, какое у меня с детства слабое здоровье, больное сердце, плохие почки, гастрит, миопия и бог знает что еще. Если бы даже половина из всего сказанного Валеркой была правдой, то я вряд ли дожила бы до своих лет.

Эту комедию мы ломали минут пять, если не больше. Потом Валерка вдруг заулыбался и стал настойчиво призывать меня воскреснуть. Ну разве можно было отказать ему в этом невинном желании? Тем более что оно идеально совпадало с моим собственным. Так что я скоропостижно вернулась в ряды бодрых духом и здоровых телом. Медсестра на меня покосилась с некоторым подозрением, но Костя с такой неподдельной бережностью и заботой помогал мне подняться, что ее подозрения испарились. А я-то, наивная, опасалась, что она меня узнает! Как оказалось, есть еще женщины, которые прекрасно обходятся без моей знаменитой передачи.

Шоу завершилось, можно было спокойно уезжать. На выходе нас догнал Шурик и попросил подбросить до центра, а по дороге рассказал, что делал, пока мы отвлекали медсестру.

— Понимаете, буквально через несколько минут начнется врачебный обход и процедуры для больных. Я сам просто никак не мог подменить ампулы, эта мымра сразу же заперла коробку в шкаф, а ключи у нее всегда в кармане. Была возможность сделать подмену только на лотке с лекарствами. Ну, знаете… такая коробка с ячейками и номерами палат… так вот, когда этот тип явился, Славка — это мой одноклассник — сразу обратил внимание на то, что упаковка с ампулами вскрыта. Он не слышал, о чем шептался мужик с дежурной, но заметил купюру, которую тот сунул медсестре в карман. Потом мужик ушел, Клара стала лекарства раскладывать, а ампула-то без маркировки, понимаете? Я вам звонить побежал, Славик на стреме остался. Вот я и успел с глюкозы спиртом маркировку стереть и обменять на эту штуку, держите, — парнишка протянул мне ампулу в маленьком пластиковом пакетике.

— Шурик, — спросила я, пряча добычу, — а как же вы остальной обмен производить будете?

— А, — отмахнулся он, — дальше просто. Клара меняется, а с остальными медсестрами мы хорошо ладим. Они молодые совсем, постоянно отлучаются, частенько доверяют нам уколы делать, так что проблем не будет. А Катя без вас опять просыпалась, — в заключение решил порадовать нас Шурик.

— Так, Ириша, давай-ка сюда добычу, — попросил Гурьев после того, как мы высадили парня, — я ее отвезу в лабораторию для определения, что там за гадость.

— А зачем в лабораторию? — удивилась я. — Володя в университете все это спокойно сделает.

— Ох, не бережешь ты мужа, — укоризненно покачал головой Валерка.

— Почему это не берегу? — возмутилась я. — Очень даже берегу.

— Нет, не бережешь. Сама подумай: если ты попросишь его идентифицировать эту штуку, а там окажется то, о чем мы думаем, что будет с Володькой?

— А что с ним будет? — продолжала не понимать я. — Я же ему ее не пить предлагаю.

— Только этого еще и не хватало! Ирка, да ведь Володька сразу поймет, что ты опять занимаешься тем, чем он тебе заниматься запрещает со всей мужской категоричностью, на которую только способен.

— Ой, а об этом-то я и не подумала…