Анатолий Безуглов - Прокурор
До половины дня Захар Петрович был занят. Приехал из Рдянска Авдеев, чтобы представить коллективу зорянской прокуратуры нового заместителя прокурора города - Геннадия Сергеевича Ермакова.
На что обратил внимание Измайлов: Ермакова повысили в классном чине был юрист первого класса, а теперь младший советник юстиции.
Захар Петрович был назначен на должность горпрокурора юристом первого класса. А сейчас - советник юстиции.
После официального представления сотрудники разошлись по своим кабинетам. Авдеев пошел в горком партии, пообещав вернуться и еще поговорить с Измайловым.
- А вы пока побеседуйте, - сказал он, оставляя прокурора с новым замом.
Они говорили часа два. Конечно, за это время нельзя было исчерпывающим образом охватить все проблемы и дела прокуратуры. Но для начала было достаточно.
Вернулся из горкома Авдеев. Захар Петрович с нетерпением приготовился слушать его. В Рдянск он так после телефонного звонка и не выбрался, когда Авдеев сообщил о смерти Марины.
И действительно, Авдеев поведал о посещении дочери и внука Измайлова.
- Не знаю, мне показалось, не сладкая была у Альбины жизнь, рассказывал Владимир Харитонович. - Мать малюткой отвезла ее к своей тетке...
О тетке Марины Захар Петрович никогда ничего не слышал.
- Та воспитала Альбину, дала образование, - продолжал Авдеев. Правда, не ахти какое - техникум...
- А специальность?
- Маркшейдер твоя дочь. Это специалист по плотинам, шахтам.
- Серьезная специальность, - заметил Захар Петрович. - Мужская.
Захар Петрович с жадностью ловил каждое слово Авдеева.
- Хорошая она, с крепкими добрыми понятиями. Жизнь, наверное, научила... Так вот, она утверждает, что Белоусы, я имею в виду обоих супругов, считай не помогали ей. Один раз прислали посылку с распашонками да ползунками, когда Петька родился, да перевод на двадцать пять рублей... И все.
- Но зачем же тогда Марина врет? - воскликнул Захар Петрович. И поспешно поправился: - Врала. И ее муженек. Якобы постоянно посылали деньги, вещи...
- Не знаю, Захар. Чего не знаю, того не знаю. Наверное, стыдно было. Родную дочь бросила, как котенка. Кому охота признаваться в этом? Конечно, как говорится, о покойниках плохо не высказываются, но, прости меня, насколько я понял, по отношению к своей старшей дочери Марина Антоновна поступала паршиво...
- И младшая с ними почему-то не жила, - задумчиво заметил Захар Петрович, вспомнив, что дочь Федора Белоуса учится в балетной школе-интернате.
- Я тоже об этом думал, - кивнул Авдеев.
- Ну а самоубийство? Что в записке?
- Я помню дословно. "Простите меня, люди, никто не виноват. Я сама виновата. Запуталась".
- В чем? - вырвалось у Измайлова.
Авдеев помолчал, подумал, прежде чем ответить.
- Понимаешь, Захар, Марина Антоновна перед смертью сказала дочери, чтобы та никогда, ни при каких условиях не имела дела с отчимом.
- То есть с Федором Белоусом?
- Вот именно. Марина Антоновна говорила, что он вертел ею, как хотел. Вот и запуталась. А почему и как, объяснить Альбине не успела. А может, не пожелала...
О его, Захара Петровича, делах разговора не состоялось. Или Авдееву было нечего сообщить, или он посчитал, что не к месту. Владимир Харитонович поехал домой. В Рдянск отправлялся второй секретарь горкома и взял его с собой в машину.
В обеденный перерыв Захар Петрович позвонил Гранской (она не вышла на работу) и сказал, что хотел бы подъехать к ней на полчасика. Инга Казимировна очень обрадовалась.
Кирилл Демьянович лежал с забинтованной рукой в постели.
- Захар Петрович, - представила прокурора Гранская, затем повернулась к лежащему Кириллу и сказала: - А это мой муж.
Мужчины пожали друг другу руки. Как всегда в таких случаях, была и некоторая неловкость, и взаимное изучение. Выручила, опять же, женщина.
- Вот, доставили Захару Петровичу лишние заботы да хлопоты...
- Это ты, - с улыбкой произнес Шебеко.
- Почему? - удивилась Инга Казимировна.
- Уверен, это дело рук твоего поклонника, - с нарочитой суровостью заявил Шебеко, показывая на бинты. - Покушение на почве ревности.
- А может, моей соперницы? - в тон ему спросила Гранская.
Во время кофе с бутербродами этой темы больше не касались. Но зато по дороге в прокуратуру (Гранская пошла на работу, так как было много неотложных дел.) прокурор и следователь вернулись к происшествию в сосновом бору. Собственно, ради этого Захар Петрович и пришел к Гранской. Выслушав ее обстоятельный рассказ, Измайлов попросил поделиться с ним своей точкой зрения на случившееся.
- Тут или несчастный случай или покушение на убийство, - ответила Инга Казимировна. - Первое вполне возможно. Сейчас охотничий сезон. Там, где мы отдыхали, много дичи. Отличные угодья - птица, кабаны. Охотники приезжают даже из других областей...
- Охотиться в сумерки, - покачал головой Захар Петрович. - И гроза, как вы говорите, приближалась.
- Аз-арт... А может, кто пьяный бродил по лесу с ружьем и пальнул.
- Всякое случается, - согласился Измайлов. - Ну а если с умыслом?
- У меня, - улыбнулась Гранская, - смею вас уверить, нет страстных поклонников, готовых на подобный шаг. Но я думаю, целили в меня, а попали в Кирилла, - продолжила Гранская. - Перепутали в сумерках...
- Кого-нибудь подозреваете?
- Конкретно - нет.
- А если хорошенько подумать, вспомнить? - настаивал Измайлов. Какие у вас сейчас дела в производстве?
- Со мной могли сводить счеты и за прошлые. Сколько типчиков прошло через мои руки! Сколько из них сейчас отбывают сроки! Ведь мстят не только сами преступники, бывает, кто-нибудь из родственников или дружков-приятелей...
- Это верно. Но вы ведь помните своих подследственных.
- Помню, - вздохнула следователь. - Еще как помню, Захар Петрович!
- Может, кто-то грозил?
- Да грозят многие. Особенно в начале следствия. Схватили, мол, невинного человека, пожалеете! - Гранская махнула рукой. - Таких песен я наслушалась во! - провела она рукой по горлу. - Впрочем вы сами хорошо знаете это...
Они подошли к прокуратуре.
- Познакомлю вас сейчас с новым замом, - перешел на другую тему Измайлов.
- С Ермаковым? Знакомы...
- Представлю официально.
- Давайте отложим, - попросила Гранская. - Надо зайти в милицию. Ребята из угрозыска хотят задать несколько вопросов. Я ведь по этому делу как бы свидетель. А может быть, даже потенциальная потерпевшая...
- Хорошо, хорошо, - согласился прокурор. - Это, как сами понимаете, не к спеху.
Не успел Измайлов зайти в свой кабинет, как приехал Самсонов. Он был точен, явился ровно в 14.00.
- Глеб Артемьевич, - начал после взаимных приветствий прокурор, - мы, кажется, договаривались, что вы представите подробное объяснение.
- Я представил. Чем оно вас не удовлетворяет? - ответил Самсонов.
- Простите, но это просто отписка...
- А я считаю, это ответ по существу. По-деловому, коротко и ясно. По-моему, чем разводить бюрократическую переписку... Я понимаю, ваша работа связана прежде всего с бумагами... А у меня - дело...
- Но за бумагами стоят конкретные факты нарушений. - Видя, что Самсонов хочет что-то возразить, Измайлов остановил его жестом: - Да, да, нарушений. А вы пытаетесь отмахнуться от нас, как от назойливой мухи...
Директор нахмурился.
- Хорошо, в чем суть проблемы? - спросил он сухо.
- Я просил вас ответить прежде всего на вопрос: почему на вашем заводе столько сверхурочных работ? И в будние дни и в выходные?
- Не будьте наивным, - усмехнулся Самсонов. - Сами знаете государственный план!
- Это не оправдание.
- А я и не собираюсь оправдываться, - передернул плечами Самсонов. Кажется, не для себя и не для своей тещи стараюсь. Для общества, государства.
- Нашему обществу не нужны старания, которые противоречат закону, спокойно произнес Измайлов. - Не для того существуют Конституция, законы, чтобы их обходить.
- Только не надо меня агитировать, - поморщился директор. Конституцию я знаю не хуже вас.
- Тогда совсем непонятно, почему вы отнимаете у рабочих право на отдых? Это право закреплено законом!
- Вы слишком легко бросаетесь словами, - покачал головой Самсонов. Отнимаю отдых... Это еще нужно доказать. Это же надо, Самсонов не дает рабочим отдыхать! А кто построил Дворец культуры, профилакторий? Почище какого-нибудь санатория на Черном море! Они отдыхают, а я уже забыл, что такое отдых! За план отвечаю я! Поставки задерживают - верчусь я! Как пустить вставшую автоматическую линию, думаю я! Рабочих рук не хватает опять же выкручиваюсь я!
Подождав конца тирады, прокурор сказал:
- А я думаю, что за все эти неполадки, которые возникают по вине руководства, все-таки отдуваются рабочие и инженеры!
- Вы или недопонимаете, или притворяетесь! - с негодованием произнес Самсонов. - Им-то что? Отработали и домой. А я ночами не сплю. Как между молотом и наковальней! Ей-богу, как в сказке: направо пойдешь - министр вызовет на ковер, налево - прокурор...
