Джеймс Чейз - Ты мертв без денег. Скорее мертвый, чем живой. Это ему ни к чему

Дюффи сдвинул шляпу на затылок и присвистнул.

— Наконец-то!

Подойдя к столику, он взял одну из бутылок виски.

— Господа, не желаете ли еще выпить? — предложил он.

В руке Клива появился револьвер, Дюффи удивленно посмотрел на него и повернулся к «малышу».

— Скажи этому цыпленку, чтобы он спрятал инструмент, а то еще зашибет кого-нибудь ненароком. Давай-давай, займись его воспитанием, иначе я сам надеру ему уши.

Клив издал горлом резкий писклявый звук и побледнел. Глаза его злобно сверкнули. Казалось, еще секунда, и он закатит истерику.

— Убери револьвер, — приказал «малыш».

— Я прихлопну его! — трясясь, как в лихорадке, крикнул юноша.

— Сказал же, убери, — повторил «малыш», который был здесь, видимо, главным. Ему не понравилось, что его приказание не исполнили сразу.

Клив поколебался, а потом нехотя опустил револьвер в задний карман брюк.

Главарь вздохнул и сказал Дюффи:

— Видишь, как ты его расстроил!

Неандерталец подошел к юнцу и ласково похлопал по плечу.

— Не обижайся, его нельзя убивать.

Клив посмотрел на громилу с обожанием.

— Я обиделся не на слова, а на тон, — сказал он и вдруг разревелся, не пряча лица и вытирая нос кулаком.

Дюффи с искренним удивлением наблюдал эту сцену.

— Ну давай, — обратился к нему «малыш». — Пора заканчивать.

Дюффи закурил и пустил к потолку аккуратное колечко дыма.

— Разве не видно, что у меня ничего нет? Фотоаппараты не носят в кармане.

— Послушай, — очень серьезно сказал «малыш», — мы пришли сюда за аппаратом и уйдем только после того, как его получим.

— И что я должен сделать? Родить этот аппарат? Мне самому придется его искать.

— Шутки шутишь? Ты, видно, не понял моих слов. Так вот, я сказал, что мы пришли за аппаратом, и мы его получим.

— Я не оглох и повторяю, что у меня его нет.

Отойдя от столика с бутылками, Дюффи прошелся по комнате, сопровождаемый подозрительными взглядами бандитов.

— Дай ему, Жоэ! — нетерпеливо сказал Клив неандертальцу. — Нужно сломать хребет этому грязному подонку!

Дюффи шагнул к юнцу.

— Не смей меня обзывать, понял?

В ту же секунду он выбросил вперед кулак, который с характерным звуком врезался в физиономию юного неврастеника, который повалился, увлекая за собой стул и принялся хрипеть.

Двое других на мгновение онемели.

Дюффи воспользовался моментом, чтобы врезать «малышу». Удар получился не очень красивым, но достаточно сильным. Вожак, ошеломленный фактом, что кто-то решился поднять на него руку, оловянным солдатиком звякнул об пол.

Неандерталец, который внушал Дюффи самые серьезные опасения, посмотрел на Клива, на вожака и вдруг расхохотался.

— Вот это да! — заорал он. — Ну читай молитву, приятель!

По-бычьи наклонив голову, он ринулся на Дюффи, который сразу понял, что пришел конец. Он прыгал из стороны в сторону, стараясь уклониться от этого жуткого тарана, и отступал до тех пор, пока не уткнулся в стену. А гигант все шел вперед, защищая подбородок плечом, что выдавало в нем профессионального боксера.

Жоэ ударил фотографа справа по корпусу, и раздался такой звук, словно стукнули по пустой бочке. Дюффи показалось, что его дом разваливается. Неандерталец выждал, пока он придет в себя, и злорадно поинтересовался:

— Еще хочешь?

Дюффи, почти не размахиваясь, ударил Жоэ в челюсть, отскочил, но наткнулся на стол и упал навзничь. В ту же секунду он снова был на ногах, но верзила снова шел на него неотвратимым тараном. После сокрушительного удара в висок Дюффи потерял сознание и упал возле «малыша», который уже сидел в кресле с самым независимым видом.

Дождавшись, пока фотограф слегка отдышится, вожак достал из кармана револьвер и ударил Дюффи рукояткой в низ живота. Тот свернулся в клубок, стараясь не закричать от невыносимой боли, его тело извивалось в судорогах.

Клив заурчал от удовольствия. Бандитская троица встала вокруг Дюффи, вожак слегка приподнял ему веко, чтобы убедиться, что перед ними не труп. Клив, вглядываясь в лицо фотографа, опустился на колени, Жоэ придерживал болтающийся рукав и смотрел на жертву, словно пес, у которой отняли сахарную косточку.

Дюффи поднял голову, и его вырвало кровью. Он прижал руки к животу, который разрывался от боли.

— Ну и что дальше? — спросил вожак.

Дюффи не мог отвечать. Он молча лежал и с ненавистью смотрел на своих мучителей.

— Всыпь ему еще немножко, Жоэ, — распорядился «малыш».

Неандерталец плотоядно улыбнулся и схватил Дюффи за рубашку. Фотографу показалось, что великан отрывает его от земли с таким же усилием, которое понадобилось бы для того, чтобы поднять соломинку. Он слабо пискнул и изо всех сил ударил Жоэ по глазам.

— Все видели, что эта дрянь мне сделала? — удивился тот.

— Он и на том свете драться будет, — важно заметил вожак. — Ладно, Жоэ, нам некогда возиться здесь. Помассируй его немножко.

Неандерталец только этого и ждал. Держа фотографа одной рукой, он наотмашь врезал ему между глаз. Страшный кулак действовал, как метеор. Дюффи показалось, что в голове его взорвалась динамитная шашка, и он погрузился в темноту. Самое лучшее для него было бы сейчас умереть — переносить такие муки он уже не мог.

— Положи его на диван, — донесся откуда-то издалека голос «малыша», и Дюффи повалился, словно куль с мукой. На его лицо, должно быть, было страшно смотреть.

Вожак склонился над жертвой:

— Где аппарат, упрямый осел?

Дюффи что-то пробормотал, но его губы так распухли, что бандиты не поняли ни слова.

— Клив, принеси мокрую тряпку.

Юнец пошел в ванную. Дюффи лежал неподвижно, его дыхание сделалось частым и слабым. Когда Клив вернулся с мокрым полотенцем, вожак протянул руку, но тот попросил:

— Позволь мне, — и, склонившись над фотографом, выжал на него холодную воду.

Дюффи приоткрыл заплывшие глаза, и тогда юнец вонзил ногти ему в висок и протащил их по всему лицу.

Вожак тут же оттащил Клива, но тот, обезумев, визжал:

— Пусть знает, с кем имеет дело! Как он посмел меня ударить?!

Дюффи с трудом сел на диване. Голова его валилась то к одному плечу, то к другому, руки не слушались.

И тут зазвонил телефон. Бандиты тревожно переглянулись.

— Как некстати, — пробормотал вожак. — Приведи его в чувство, Жоэ.

Неандерталец подошел к Дюффи, схватил его за уши и сильно потянул вниз. Фотограф застонал.

— Готово! — заявил громила.

— Где фотоаппарат?! — крикнул вожак.

— Его кто-то украл.

Дюффи едва ворочал языком.

— Черт возьми! Вы слышите, его обворовали!

Вновь зазвонил телефон.

— Может, это Морган? — предположил юнец.

— Молчи! — «малыш» красноречиво кивнул на Дюффи, немного поколебался и снял трубку.

— Алло?

Некоторое время он слушал, а потом сказал:

— Ошиблись номером!

— А что если его немного подпалить? — предложил Клив.

— Время-то идет!

Дюффи было трудно собраться с мыслями, но он все же понемногу приходил в себя.

— Минутку, — попросил он. — Почему вы мне не верите? У меня выхватили аппарат, когда я уже собирался уходить из того дома. Сюда я пришел с пустыми руками, и теперь сам хочу разыскать негативы.

Вожак посмотрел на Жоэ.

— Может быть, он не врет?

— Такие парни врут и перед смертью священнику, — усмехнулся неандерталец.

— Все это слова! — взвизгнул Клив. — Дайте попробовать мне!

И тут Дюффи заметил совсем недалеко от себя большую медную пепельницу. Он, шатаясь, поднялся, схватил ее и бросил в окно. Стекло разлетелось на тысячу осколков, а пепельница вылетела наружу.

Клив устремился к двери.

— Бежим, пока не явилась полиция!

— Да, похоже, нам пора, — согласился вожак и, повернувшись к Дюффи, сказал: — Мы еще вернемся, приятель.

Но прежде чем выскочить за дверь, он еще разок ударил Дюффи по лицу, а когда тот упал, лягнул ногой в бок.

После их ухода Дюффи некоторое время лежал неподвижно, а потом разрыдался.

Глава 5

— Что это за тип? — раздался чей-то голос.

Дюффи попытался разлепить опухшие веки, чтобы посмотреть, не вернулись ли бандиты, но смог различить лишь смутную тень.

— Вилли!

Нет, пожалуй, это не Жоэ. Похоже на Сэма.

Дюффи со стоном поднял голову.

— Пожалуй, ты запоздал, — произнес он разбитыми губами.

— Боже милосердный! — воскликнул Мак-Гуир. — Кто тебя так отделал?

— Не спрашивай, — Дюффи снова уронил голову и закрыл глаза.

Сэм, раскрыв рот, смотрел то на друга, то на разбросанную мебель и пятна крови по всей комнате.

— Да это же настоящее побоище! — вскричал он. — Что здесь было?