Алексей Макеев - Чистосердечное убийство (сборник)
— Вы что, думаете, с ней что-то случилось?
— А ты как думаешь? — ответил Гуров вопросом на вопрос. — Если женщина ушла почти три часа назад — где она может быть? Причем нам известно, что ей нельзя долго находиться на солнце. Нам надо быть готовыми ко всему.
Семенов позвонил в райотдел в Киржач, после чего они с Гуровым отправились опрашивать жителей поселка. Выяснилось, что обитаемыми на данный момент являются только пять коттеджей: помимо Шаталовых и уже знакомых Гурову Подсеваткиных и Линева, на месте были еще управляющий поместьем Бориса Требенько (сам владелец коттеджа находился, как оказалось, за границей) и жена Анатолия Великанова. Однако никто из них Елизавету Прыгунову в то утро не видел.
В разгар поисков Семенову позвонили коллеги из Киржача. Они сообщили, что опросили всех, кто находился утром на автовокзале, а также местных таксистов и тех, кто занимался извозом без лицензии. Все опрошенные дружно утверждают, что женщины с указанными приметами в городе не видели.
К двенадцати часам приехали на автобусе шестеро полицейских — все, кого мог выделить райотдел, и с ними две служебные собаки. Увидев их, Гуров обрадовался.
— Вот эти четвероногие друзья могут здорово облегчить нам работу, — сказал он лейтенанту. — Без них мы можем лазить по здешним лесам хоть месяц и ничего не найти.
Приехавшие с животными собаководы дали своим питомцам понюхать вещи пропавшей горничной, после чего животных спустили с поводка. Обе собаки дружно устремились в сторону леса. Полицейские двинулись за ними.
Они шли по тропе, уже хорошо знакомой Гурову: это была та самая тропа, по которой они с Шаталовым и Труевым ходили на рыбалку. Дойдя до места, где Виктору Шаталову привиделся призрак, собаки немного покружились, словно потеряли след. Собственно, тропа здесь кончалась, дальше вдоль берега можно было пройти по еле заметной тропочке, скорее даже по прогалу между деревьями. Хорошенько обнюхав землю, овчарки устремились в этот прогал. Люди двинулись за ними. Так они достигли места, где Гуров разговаривал с яхтсменом Линевым. Выше прогала уже не было видно, и казалось странным, что пожилая женщина, нечасто бывавшая в лесу, могла туда пойти.
Овчарки, как видно, тоже пришли к такому мнению, потому что, покружив по полянке, свернули в лес, двигаясь не так уверенно, как раньше, и рыская по кустам.
Так они все прошли метров пятьдесят и оказались на небольшой полянке возле такого же небольшого болота, затянутого мхом. И здесь след потерялся. Собаки напрасно бегали по кустам, тыкались то в одну, то в другую сторону — следа больше не было. И самой горничной Прыгуновой не было тоже.
— Подождите! — сказал Гуров, видя, что поиски зашли в тупик. — Отойдите все, а мы с лейтенантом все здесь внимательно осмотрим.
Они вдвоем с Семеновым вновь прошлись по полянке, тщательно осматривая каждый сантиметр.
— Вот здесь вроде земля утоптана, — заметил лейтенант.
Лев присмотрелся — действительно, участок земли был утоптан так, словно на одном месте толкались несколько человек. Больше никаких следов найти не удалось.
— Теперь пойдем обратно, — приказал он. — Всем внимательно смотреть на ветки — искать сломанные. Смотреть также на землю — может, увидите следы.
Полицейские построились и пошли назад к реке, теперь уже внимательно вглядываясь в каждое дерево и кустик.
— Товарищ полковник! — внезапно позвал Гурова молодой сержант. — Смотрите, что здесь!
Когда Лев подошел к нему, он указал на сломанную веточку молодой березы, причем излом был совсем свежий. Сыщик упал на колени, пошарил глазами по земле и нашел то, что искал: неотчетливый, едва видимый, но все же отпечаток ноги.
— Да, здесь кто-то проходил! Молодец, сержант! Вот так же смотрите и дальше!
Движение возобновилось, но больше никто ничего примечательного не обнаружил. Так они снова оказались на берегу реки.
— Теперь ищите вдоль берега! — крикнул Гуров. — И на воду, на воду смотрите!
Лейтенант Семенов подошел к нему и негромко спросил:
— Вы что же, думаете, что Прыгунова могла переплыть реку?
— Нет, я другое думаю. Но давай лучше не думать, а искать.
Люди медленно двигались по берегу, осматривая землю. Внезапно одна из овчарок сорвалась с места, кинулась к реке и, остановившись у самой кромки воды, начала громко лаять.
— Кому-то придется лезть в воду! — сказал Лев.
— Сейчас! — ответил лейтенант.
По его приказанию двое полицейских разделись и стали по очереди нырять в Киржач. Уже после второго погружения один из них вынырнул с громким криком:
— Здесь! Здесь человек! Зацепился за корягу!
После этого ныряльщики вдвоем дружно погрузились в воду, повозились там и вскоре появились на поверхности, подняв тело женщины, одетой в светлое платье с длинными рукавами. Доставив страшную находку к берегу, вытащили ее из воды, перевернули на спину, и Гуров склонился над ней.
Перед ним на земле лежала Елизавета Прыгунова. Она была мертва. И даже без всякого осмотра у нее на шее четко выделялись темные пятна — следы пальцев, которыми ее душили.
Глава 15
— Надо доставить ее в поселок! — воскликнул Семенов. — Отвезти в Киржач! Пусть ее осмотрит врач!
— Одну минуточку, — остановил его Гуров и, повернув тело на бок, осмотрел спину, затем коснулся пальцами затылка, после чего выпрямился и сказал, обращаясь к стоявшему рядом Семенову: — Ее убили не здесь.
— Не здесь? — удивился лейтенант. — А где?
— Где-то в лесу. Возможно, на той полянке, где собаки потеряли след.
— Почему вы так думаете?
— Смотрите, вот здесь и вот здесь. Видите, ткань слегка порвана? Она за что-то цеплялась.
— Ну да, она ведь зацепилась за корягу…
— Нет, за корягу она зацепилась подолом, тут целая дыра. А здесь структура ткани лишь немного нарушена — словно котенок коготком зацепил. Можно предположить, что она цеплялась в этих местах за ветки, когда убийца нес свою жертву через лес.
— То есть он задушил ее в лесу, а потом принес и сбросил тело в воду?
— Нет, вначале было еще одно действие: он оглушил свою жертву ударом в затылок и только потом стал душить. На затылке я нащупал большую шишку.
— Понятно… — протянул лейтенант. — Но все остальное все равно непонятно. Зачем она пошла в лес? И зачем забрела так глубоко? Там ведь ничего не растет, никакой ягоды…
— Могу добавить еще один вопрос: почему Прыгунова утром выглядела такой довольной, что это бросилось в глаза даже повару? — задумчиво произнес Гуров. — Логично предположить, что в лесу она должна была с кем-то встретиться. Но беспочвенных предположений строить пока не хочу. Ты прав, пусть ее осмотрят врач и криминалист. А когда будут готовы результаты экспертизы по той одежде, которую вы изъяли сегодня в доме Шаталовых, многое станет ясно.
Полицейские соорудили из веток носилки, на которые уложили тело старшей горничной, и процессия тронулась обратно в поселок. Шли медленно, и только спустя час достигли усадьбы. Здесь погибшую погрузили в автобус, и полицейские уехали в Киржач. Семенов собирался ехать вместе с коллегами, но Гуров его остановил:
— Надо провести осмотр комнаты погибшей, и лучше, если мы это сделаем вместе. Уедешь потом, мой друг Глеб тебя отвезет. А еще лучше, если ты заночуешь в доме Шаталовых — если, конечно, хозяйка не станет возражать.
— Чтобы их охранять? — догадался лейтенант.
— Да, чтобы еще кто-нибудь скоропостижно не погиб, — серьезно произнес Лев.
Они вместе прошли в дом, и он сообщил всем о смерти старшей горничной, отметив при этом, что его сообщение не вызвало большого расстройства. Как видно, Елизавету Николаевну никто особенно не любил. Затем сказал Ольге Шаталовой, что они с Семеновым осмотрят и опечатают комнату погибшей, и та согласно кивнула.
Полицейские прошли в комнату горничной и начали методично осматривать все, что в ней находилось, включая содержимое шкафа, прикроватной тумбочки и шкафчика в прихожей. Впрочем, осмотр вел в основном Гуров, а лейтенант сел писать протокол обнаружения тела погибшей.
Следуя своей давней привычке, выработавшейся в ходе многочисленных дознаний, Лев перебирал вещи медленно, не спеша. Осмотрел одежду, висевшую на плечиках, потом один ящик с бельем, второй…
Семенов, сидевший за столиком, то и дело искоса поглядывал в сторону знаменитого сыщика и наконец не выдержал и заметил:
— Вы ее лифчики и трусики перебираете так, словно это какие-то драгоценности. Как вещи любимой женщины!
— А у тебя это все, наверное, вызывает отвращение? Что ж, понятно… Хотя для полицейского отвращение — чувство совершенно недопустимое. Видишь ли, я перебираю не женское белье, а улики. Вещественные доказательства. Я иду по следу, и если иду правильно, то чувствую, как становится все горячее и горячее.
