Последнее испытание - Туроу Скотт
– О да, – отвечает Кирил. – С ней все прекрасно. Просто она занята какими-то своими делами. Ты же знаешь Донателлу.
Кирил растягивает губы в вежливой, чуть насмешливой улыбке, которой он часто пользуется, чтобы избежать дальнейших расспросов.
– Надеюсь, завтра она снова будет с нами, – говорит Стерн.
– Я тоже надеюсь, – говорит Кирил.
Стерн, не удержавшись, обеспокоенно качает головой:
– Кирил, я не сомневаюсь, что ей приходится пренебрегать многими своими обязанностями, чтобы быть здесь. Но присяжные уже привыкли к ее присутствию и к мысли о том, что она безоговорочно вас поддерживает. Мне бы не хотелось, чтобы у них возникло ложное представление, будто в показаниях Лепа содержалось что-то такое, что поколебало ее уверенность.
– Да, конечно, я вас понимаю, – говорит Кирил и кивает, но в то же время снова украдкой бросает взгляд на циферблат часов.
– И еще одно. Пока вы здесь, я хочу напомнить вам, что завтра мы, скорее всего, увидим на свидетельской кафедре Иннис.
– А, – произносит Кирил, но этим его реакция исчерпывается. Он нетерпеливо помахивает в воздухе рукой с наманикюренными ногтями, в очередной раз демонстрируя, что Иннис и все, что с ней связано, его больше не интересует.
Стерн рассказывает, что отправил Пинки в офис компании «ПТ» за еще кое-какими документами, касающимися компенсации доктору Макви при увольнении.
– Поскольку присяжным скажут, что Иннис ушла из компании в результате разногласий с вами, будет уместно продемонстрировать, что вы тем не менее были щедры по отношению к ней. Разумеется, если вы считаете, что не существует никаких причин, по которым делать этого не стоит.
– Нет, ничего такого, – говорит Кирил. Стерну, однако, ясно, что ему не удалось в полной мере завладеть вниманием Пафко. Тем не менее еще через несколько секунд он его отпускает.
Несмотря на то что Кирил ясно показал, что его нисколько не волнует предстоящее появление в суде Иннис, Стерн на какое-то время погружается в размышления, пытаясь проанализировать собственный опыт. За полвека адвокатской работы ему несколько раз приходилось подвергать перекрестному допросу людей, которые дружили с подсудимыми, по крайней мере до их появления в зале. Но, поскольку он сравнительно недавно стал одиноким, ему трудно припомнить хотя бы один случай, когда среди этих людей оказалась бы женщина, которая вызывала бы хоть какой-то мужской интерес с его стороны. Возможно, думает он, завтра между ним и Иннис возникнет что-то вроде пикировки, похожей на игру «а ну-ка, попробуй» – при том что каждый будет пытаться избежать открытой конфронтации. Стоя в тишине пустой комнаты, старый адвокат чувствует, как его губы расплываются в улыбке.
Он все чаще ловит себя на том, что при общении с Иннис придерживается линии «ведомого», что иногда уже случалось с ним, когда он был моложе. С одной стороны, рассудок предлагает ему длинный список причин, по которым его общение с доктором Макви как с женщиной – не самая лучшая идея. Но, с другой стороны, мужские инстинкты нашептывают ему совсем другое. Нравится ему это или нет, но есть в Иннис что-то, что влечет его к ней. Об этом красноречиво говорит тот факт, что сегодня утром, приехав в суд, Стерн обнаружил, что оставил свой мобильный телефон на столике в ресторане университетского клуба, где они с Иннис завтракали. Пинки и Вондра немедленно созвонились с менеджером ресторана, и сейчас аппарат ждет его в службе находок. Именно туда Стерн и просит Ардента отвезти его, как только, выйдя из зала суда, садится в «Кадиллак».
На верхних этажах университетского клуба находится отель, где при желании могут разместиться участники, живущие за городом. Комнаты в отеле простые, но чистенькие. Ворсистые покрывала на кроватях, старенькие телевизоры, ванные комнаты с оборудованием, установленным десятки лет назад, – но все это тем не менее прекрасно подходит для людей, путешествующих по делам и старающихся экономить. Сэнди и Марта часто снимали здесь номера для юристов, которые приезжали в округ Киндл, чтобы проконсультироваться с представителями фирмы «Стерн-энд-Стерн». Служба находок расположена рядом с вестибюлем отеля у стойки портье. Подойдя туда, Стерн вдруг видит прямо перед собой, у стойки, Кирила. Ничего не понимая, адвокат поначалу думает, что его клиент по какой-то непостижимой причине оказался здесь, чтобы забрать принадлежащий Стерну телефон. Но эта мысль сразу же улетучивается, так как это явная чепуха. Подойдя ближе, Стерн, стоя позади Кирила, видит, что тот держит в руке карточку-ключ.
– Привет, Кирил, вы что здесь делаете? – интересуется Стерн и похлопывает друга по руке.
У Кирила от изумления широко открывается рот. Узнав Стерна, он с облегчением, хотя и не без труда, изображает губами дежурную, не слишком приветливую улыбку.
– Сэнди, – говорит он. После этого Кирил еще пару секунд смотрит на своего адвоката, ответно похлопывает его по руке и, не сказав ни слова больше, уходит.
Стерн, подойдя вплотную к стойке, начинает рассказывать молодому портье о забытом телефоне – и вдруг умолкает на полуслове. Слишком уж странной была только что случившаяся сцена с участием Кирила. Старый адвокат напоминает себе, что у клиента есть право иметь свои секреты. Но этим ему не удается заглушить внезапно возникшее у него безотчетное чувство тревоги. Коротко извинившись перед портье, Стерн устремляется за угол, туда, куда свернул Кирил.
Он успевает увидеть, как Кирил входит в лифт, держа под руку женщину в стильном пальто. Для Стерна это очень тяжелый момент. Он потрясен, но тем не менее через какие-то доли секунды осознает, кто та женщина, которую он только что видел рядом со своим подзащитным, хотя ему нелегко сразу поверить в свою догадку.
Ольга. Конечно, никаких сомнений. Это была Ольга.
* * *На следующее утро к свидетельской кафедре выстраивается целая очередь людей с бумагами под мышкой – все они хотят предъявить суду самые разные документы, представляющие большую важность для гособвинения. Помимо всего прочего, это биллинг телефонных разговоров по офисному номеру Кирила и данные о сделках, заключенных брокером Пафко-старшего. В какой-то другой ситуации Стерны, вероятнее всего, просто согласились бы на приобщение к делу всех этих бумаг в рабочем порядке, то есть без предусмотренной законом утомительной процедуры объяснений, как тот или иной документ возник, каким образом был получен и как именно хранился. Однако в силу того, что гособвинением принято решение придерживаться определенной тактической линии, его представителям необходим свидетель, который мог бы предоставить суду необходимые сведения по поводу, к примеру, данных о заключенных биржевых сделках. Фелд в конечном итоге настоял и на аналогичной процедуре с данными биллинга. То есть он теперь имеет право привлечь свидетеля, который в своих показаниях лишний раз подтвердит, что по рабочей телефонной линии Кирила действительно происходили те или иные разговоры. В частности, с Венди Хох, находившейся на Тайване, вечером 15 сентября 2016 года. А также серия разговоров, которые произошли двадцать три месяца спустя, 7 августа 2018 года, когда Кирил перезвонил Джиле Хартунг, а затем, положив трубку, еще через несколько мгновений связался с Иннис. Переговорив с ней, Пафко-старший тут же позвонил своему брокеру, молодой женщине по имени Анаит Турчинова.
Однако, как это часто происходит, выяснилось, что подтвердить все эти факты сложнее, чем представлялось Фелду. Потому что звонок Венди Хох был международным и для доказательства факта телефонного разговора нужны два свидетеля. Поэтому с утра Фелд попытался переиграть все обратно и попросил Стернов согласиться на приобщение документов в рабочем порядке, но Марта ответила отказом, понимая, что в предстоящей неизбежной суматохе и волоките присяжные обвинят помощника федерального прокурора.
Когда гособвинение переходит к представлению данных, подтверждающих продажу акций, принадлежавших фонду, который Кирил создал для своих внуков, на свидетельскую кафедру поднимается Моррис Данджи, сотрудник брокерской конторы, услугами которой пользовался Пафко-старший. Это очень худой мужчина – настолько, что воротничок рубашки, стянутый узлом галстука, заметно отходит от тощей шеи. Он совершенно лыс, и у Стерна мелькает мысль о том, что, возможно, свидетель, как и сам адвокат в свое время, недавно прошел курс химиотерапии. Данджи допрашивает Фелд, и ему удается все сделать более или менее гладко – в отличие от допроса свидетелей, представлявших данные по биллингу.
