Советы Богу - Николай Алексеевич Некрасов
Когда преступник понимает, что выхода нет, оставаться с ним в узком закрытом пространстве опасно. Норвежский поднялся, удерживая на мушке Петра Валерьевича.
– Поднимайся, я сказал, – все-таки эмоции было сложно сдержать, сейчас Сергея изнутри разрывали злость и обида.
Нехотя Устинов встал со стула и молча шагнул в тамбур, Норвежский аккуратно ступал за ним, полностью контролируя ситуацию. Убийца перешагнул один порог, другой и вышел под темное в серых тучах небо. Поднял голову к верху и расправил руки.
– Руки за голову, – грубо сказал Норвежский. – В этом лесу я хозяин, выражаясь твоим…
Он не договорил, левая нога предательски запнулась носком о высокий порог входной двери, и Сергей упал на правый бок, больно приложившись рукой о дверной косяк, пистолет вылетел и упал в ноги Устинову. Надо отдать должное преступнику, сейчас возраст не стал помехой его действиям, он резко обернулся на шум и, приняв решение в доли секунды, мощным ударом ноги пнул Норвежского по голове. Сергей еще раз впечатался в дверную коробку и на миг его сознание помутнело. Когда черная пелена сошла с глаз, он, глядя снизу-вверх, увидел направленное на себя дуло своего табельного «Макарова». Петр Валерьевич стоял над ним, как охотник перед потерявшей силы жертвой, одно движение пальца, и все будет кончено. Норвежский сплюнул на землю соленым красным и посмотрел в глаза убийцы.
– Я же говорю, что он, – Устинов кивнул вверх, – меня понимает. Он на моей стороне, и эту партию ты проиграл.
В ночной тишине сельского захолустья звук пистолетного выстрела грянул как залп корабельного орудия.
Сергей увидел, как голова Петра Валерьевича резко дернулась в сторону, и его несостоявшийся убийца грузно упал на сырую жухлую траву приусадебного участка. Сбоку из-за угла дома вышел Максим, сжимая в руке рукоятку черного пистолета, дуло дымилось.
– Партию он выиграл, ну-ну, шахматист херов, – Макс подошел к трупу убийцы своей матери, толкнул его ногой в бедро, затем посмотрел на Сергея. – Живой?
– Нормально, – Норвежский сел на холодную землю и привалился спиной к стене домика. – Сегодня вечером старые друзья открываются для меня с новой стороны. Ты как здесь оказался?
Максим поднял с земли «Макаров» и еще раз взглянул на лицо убитого им человека. Глаза Устинова были открыты, земля под его головой впитывала в себя кровь. Макс сел рядом с Норвежским и протянул ему табельное оружие.
– Саша позвонила, – ответил он на вопрос друга.
– Я тебе сутки звонил.
– Не хотел я ни с кем общаться, с тобой особенно. Я телефон дома оставил и уехал в Светлое к девчонке одной.
Сергей удивленно посмотрел на него. По щеке Норвежского начинал растекаться багряно-синий кровоподтек, он аккуратно ощупал скулу и челюсть. Лицо болело.
– Что ты так смотришь? Мать убили, я уже ничем помочь не могу, тело для похорон быстро не отдадут, я узнавал. Ты мне какую-то чушь городишь. Ты скажи, правда думал, что я мог кого-то убить, а тем более маму? – Макс посмотрел другу в глаза.
– Не знаю я, что тебе ответить. Я по-разному думал, не верил, но думал. Работа такая у меня. Видишь, как в жизни оказывается, кажется, что хорошо человека знаешь, а на самом деле… – Норвежский кивнул в сторону трупа Устинова. – Ты можешь злиться или обижаться, но у меня были все основания думать, что ты причастен к этому.
Норвежский замолчал. В голове шумело, на душе было пусто.
– Сашка что сказала? – спросил он.
– Я вечером домой приехал, телефон посмотрел, кому надо было, ответил. Тут она звонит и говорит, что очень переживает, что ты в засаду сел – убийцу ловить, и чтобы я не обижался на тебя и все такое. Вот я и подумал, что если ты поймаешь маньяка, то я обязательно должен при этом присутствовать. Еле уговорил Сашку рассказать, где ты находишься, а дальше просто: взял вот это, – он показал Норвежскому компактный черный «Вальтер ППК».
– Откуда он у тебя?
– Прикупил по случаю, всегда хотел ствол, как у Джеймса Бонда, – улыбнулся Макс.
– Это статья.
– Это тоже, – Максим показал на труп. – Но по-другому было нельзя, как Цой пел: «Если к дверям не подходят ключи, вышиби двери плечом». Я, когда сюда добрался, вижу яркий свет в окне. Я вообще это место еле вспомнил, и навигатор еще тупил. Ну ладно. Вижу свет, я подошел, в окно смотрю аккуратно, там с краю занавеска отходит, видно часть веранды. Я тебя не видел, слышал только, зато этого старого козла хорошо разглядел, он как раз штаны задирал. Ну а дальше я все слышал. Стоял и охреневал. Знал бы, сколько раз я хотел зайти и сразу с порога выстрелить в эту тварину, но сдержался. Подумал, раз ты его вычислил, то тебе и решать, как с ним поступать. Потом ты упал, он ударил, и у меня выхода не осталось, но, если честно, я с большим удовольствием выстрелил, ни грамма не жалел. Боялся промахнуться, но, видимо, в тир не зря ходил, четко в висок его уложил. Блин, я даже не волнуюсь, наоборот, адреналин зашкаливает, может, я тоже в маньяка превращаюсь?
– Это шок, потом отойдешь, трясти будет. Ты вот что, – Норвежский с трудом поднялся. – Скоро мои коллеги приедут, поэтому давай мне свой пистолет и уходи, чтобы никто не знал, что ты здесь был. Понял? Сашу я предупрежу. Езжай домой и сиди там, в ближайшие дни тебя так или иначе затаскают.
Норвежский посмотрел на часы.
– Завтра москвичи прилетают, очень расстроятся, что зря, и будут пытаться хоть какие-то дивиденды от поездки получить. Будь готов снова подробно рассказывать про Бокову и про последние разговоры с мамой. Хорошо будет, если твоя подруга из Светлого сможет подтвердить, что прошлые сутки ты у нее был, мелочь, но все-таки. Понятно, что против видео, – Норвежский хлопнул себя по груди, где в кармане лежал телефон, – москвичи ничего сказать не смогут, но на всякий случай будь готов.
– Понял, – Макс отдал Норвежскому свое оружие. – А с этим как быть?
– Самоубийство. Выговорился, вышел во двор и застрелился.
– В сериалах говорят, что если застрелился, то пороховой след должен быть и газы всякие.
– Думаю, в этом случае Вадик найдет и след, и газы, не переживай. Иди, только не вдоль дороги, а через лес. Ты машину где оставил?
– Метров восемьсот отсюда. Там, кстати, рядом еще одна машина как будто спрятана, – Макс бросил брезгливый взгляд на труп. – Подумал его, но там не «Нива», а корыто какое-то
