Майнет Уолтерс - Разрушитель
Сдавленные рыдания вырвались из груди мужчины.
— Я так ненавидел ее… Я понял, что Стив был больше чем просто случайным знакомым, когда она сказала, что больше не желает видеть его в нашем доме. С самого начала она флиртовала с ним, затем озлобилась, обзывала всякими словами… Я догадался, что она надоела ему…
— Это произошло, когда он показал тебе свои фотографии?
— Да.
— Почему он сделал это, Уильям?
— Он сказал, что хочет, чтобы я показал их Кейт, но… — Уильям поднес дрожащую руку к губам.
Гелбрайт припомнил то, что сказал Тони накануне вечером: «Единственная причина того, что Стив занимался порнографией, в том, что он знал: рассматривать фотографии будут неадекватные парни. У него не возникало проблем с сексом, поэтому он впадал в эйфорию при одной мысли о том, как они будут корчиться над его фотографиями…»
— Но он действительно хотел показать тебе их?
Самнер кивнул.
— Хотел доказать, что Кейт готова с радостью переспать с любым, даже с мужчиной, который занимается сексом с другими мужчинами, чем со мной. — Слезы струились у него по щекам. — Думаю, она сказала ему, что я был не очень хорош. Я заявил, что не хочу смотреть фотографии, поэтому он положил журнал на стол передо мной и… — Уильям закрыл глаза и произнес через силу: — посоветовал «расслабиться над ними».
— Он сказал, что Кейт спала с ним?
— Ему и не нужно было. Я понял, когда Ханна позволила ему поднять ее на руки на улице, что между ними что-то произошло… она никогда не позволяла мне делать это.
Слезы вновь полились из его усталых глаз.
— Но что же все-таки он сказал, Уильям?
Он собрался с духом и произнес:
— Что Кейт превратила его жизнь в ад, вытирая подгузник Ханны о его имущество, и если я не остановлю ее, он вынужден будет обратиться в полицию.
— И вы поверили ему?
— Кейт была… похожа на то, что он говорил. Она озлоблялась, когда не добивалась того, к чему стремилась.
— Вы показали ей журнал?
— Нет.
— Что вы сделали с ним?
— Хранил у себя в машине.
— Почему?
— Чтобы смотреть на него… запомнить… — Он уставился в потолок. — Чтобы было что ненавидеть, так я считаю.
— Вы обсуждали с Кейт это?
— Не было смысла. Она бы солгала.
— Так что же вы сделали?
— Ничего. Все продолжалось, словно ничего не произошло. Задерживался подолгу на работе… сидел в своем кабинете… избегал ее… Не мог думать, понимаете? Мне было по-прежнему любопытно, моего ли ребенка она носила. — Он повернулся, чтобы взглянуть на полицейского. — А он мой?
Гелбрайт вздохнул.
— Патологоанатом определил, что срок беременности четырнадцать недель. Значит, зачатие произошло в начале мая, а ее связь с Хардингом закончилась в конце марта. Могу попросить патологоанатома сделать анализ на ДНК, если вам нужно абсолютное доказательство, но лично я думаю, что нет сомнений в том, что Кейт носила вашего сына. Она не спала со всеми подряд, Уильям.
Он помолчал, чтобы Уильям понял смысл информации.
— Но нет сомнений и в том, что Стивен Хардинг ошибочно обвинил ее в действиях, которые раздражали его. Да, однажды она вытерла об него подгузник в порыве раздражения, но, возможно, только потому, что сама была недовольна тем, что доверилась ему. Настоящий виновник — друг Хардинга. Кейт отвергла его, поэтому он использовал ее в качестве щита для собственной мести, даже не рассматривая опасности, которой подвергал бедную женщину.
— Никогда не думал, что он что-нибудь сделает с ней… Господи Боже! Неужели выдумаете, я хотел, чтобы ее убили? Она была печальным человеком… одинокая… тоскливая… Боже, если бы с ней что-то происходило, она держала бы это в строгой тайне… Послушайте, я понимаю, прозвучит недостойно, сейчас я не горжусь этим, но мне было смешно, как Стив реагировал на нее — до ужаса боялся. Эта ерунда, будто она пряталась за углами, — правда. Он думал, что она собирается напасть на него посреди улицы, если ей удастся застать его врасплох. Он постоянно говорил о фильме «Фатальная страсть», повторяя, что ошибка Майкла Дугласа в том, что он не позволил героине Гленн Клоуз умереть, когда она хотела покончить с собой.
— Почему ты не рассказал нам об этом раньше? — спросил Карпентер.
— Потому что сначала нужно поверить в виновность кого-то до того, как сам попадешь в беду. И через тысячу лет я бы не поверил, что Стив имеет какое-то отношение к этому. Он совершенно не жестокий.
— Скажи лучше — не насильник, — буркнул Карпентер. — Без подготовки можешь ли ты назвать кого-нибудь или что-нибудь, чего не осквернял твой друг? Гостеприимство… дружба… брак… женщины… молодые девушки… любой из чертовых законов, какие только можно вообразить. Тебе никогда не приходило в голову, Тони, что такой социопат, как Стивен Хардинг, такая личность с интенсивной социально обусловленной дисгармонией, безразличная к восприимчивости и уязвимости других людей, может представлять опасность для женщины, которая, как он думал, терроризирует его?
Самнер по-прежнему пристально всматривался в потолок, будто ответы были где-то там, в его белоснежной поверхности.
— Как же ему удалось привести Кейт на лодку, если она больше не интересовалась им? — спросил Карпентер. — Вы говорили, больше никто не видел ее с ним после того, как они разговаривали возле магазина «Теско».
— Она улыбнулась мне, словно ничего не происходило, — заявил им Хардинг, — спросила, как я поживаю, как дела на сцене. Я сказал, что у нее чертовски крепкие нервы, если осмеливается разговаривать со мной после того, что вытворила. Она просто рассмеялась в ответ и велела мне подрасти. «Ты сделал мне одолжение, — сказала Кейт. — Научил меня ценить Уильяма. И если у меня нет недоброжелательности, то почему у тебя-то она должна быть?» Я ответил, что она-то должна точно знать, почему я недоброжелателен, а она сразу разозлилась.
«Это своего рода расплата, — пробормотала она. — Ты всегда был дерьмом». Потом она ушла. Думаю, это разозлило меня. Ненавижу, когда люди уходят от меня. Но я знал, что женщина из магазина «Теско» наблюдает за нами, поэтому я перешел Хай-стрит и пошел дальше за рыночные ларьки с другой стороны дороги, наблюдая за Кейт. Я хотел порвать с ней, сказать, мол, ей повезло, что я не обратился в полицию. Вот все, что я планировал сделать…
— Субботний рыночный день на Хай-стрит в Лимингтоне, — произнес Гелбрайт, — должно быть, полно народа. В толпе никто ничего не замечает. Он шел за ней на расстоянии, поджидая, когда она снова повернет к дому.
«…У Кейт был довольно сердитый вид, поэтому я подумал, что расстроил ее. Она повернула на Кептинз-роу, и я подумал, что, возможно, она идет домой. Я дал ей шанс, будет вам известно. Подумал, если она пойдет по верхней дороге, я позволю ей уйти. Но если она пойдет за яхт-клубом и гаражом Тони по нижней дороге, я проучу ее…»
— Он пользовался гаражом, находившимся приблизительно в двухстах ярдах от вашего дома, — продолжал Гелбрайт. — Он догнал ее, когда Кейт проходила мимо гаража, убедил войти внутрь с Ханной. Она бывала там несколько раз и раньше с другом Хардинга, Тони Бриджесом, поэтому ей, очевидно, и в голову не пришло, что стоит опасаться чего-то.
«…Женщины такие глупые суки! Они идут на все до тех пор, пока парень им кажется искренним. Все, что мне нужно было сделать, просто сказать, что я сожалею, и уронить пару слез. Я же артист, и у меня хорошо это получается. Она снова заулыбалась и сказала, мол, тоже сожалеет, не хотела быть грубой, пусть прошлое останется в прошлом и нельзя ли нам остаться друзьями. Я согласился, предложил угостить ее шампанским из гаража Тони, просто чтобы показать, что между нами не осталось ничего неприятного. „Можешь выпить его с Уильямом, — сказал я, — если не скажешь, что я дал тебе его“. Если бы кто-нибудь оказался на улице или старик Бриджес смотрел из-за занавесок, я бы ничего не сделал. Но все оказалось чертовски легко. После того как я закрыл двери гаража, я знал, что могу делать все, что пожелаю…»
— Тебе необходимо помнить, насколько мало она знала о нем, Уильям. По словам Хардинга, представление Кейт о нем сложилось в результате двухмесячного обольщения и внимания к ней, пока он хотел завладеть ею в постели. Затем краткий период занятий любовью, который не принес удовлетворения обоим и закончился тем, что он недружественно проявил себя по отношению к ней, а она лихо отомстила, вымазав простыни в каюте подгузником Ханны. За этим последовали еще четыре месяца, когда они взаимно избегали встреч друг с другом. Кейт считала это старой историей. Она не знала, что машину Стивена измазали фекалиями, не знала, что он приходил к тебе и говорил, чтобы ты предупредил ее, поэтому, принимая бокал шампанского в гараже из рук Хардинга, она искренне считала это предложением мира, как он сказал.
