Ирина Львова - Стелла искушает судьбу
Вызванный начальником к нему в номер Борис Брызгалов ожидал бури, но полученный им разнос превзошел все ожидания. Шеф орал, брызгая слюной и топая ногами. Заклеенная лаком прядь, прикрывавшая его лысину, отлипла и взлетала, как съехавший набок чуб разгневанного запорожца. А уж кары, обещанные Чмырю, вызывали мечты об аде, который казался на фоне высказываний Юрия Венедиктовича не иначе как домом отдыха!
В конце концов Юрий Венедиктович несколько успокоился и спросил у Бориса, где он собирается искать Богданову, на что тот, мгновенно обретя душевное равновесие, со своей неизменной усмешечкой ответил:
— Есть некоторые соображения. Проверю — доложу! Я думаю, наши новые друзья из полиции не откажутся нам помочь.
* * *У маленькой свежеокрашенной пристани покачивался на волнах катер. Ирина смотрела, как грузилась в хлипкое суденышко съемочная группа. Егор Рубцов, оставленный из соображений экономии без второго оператора и потерявший помощника — Кваснина, исчезнувшего в кущах ботанического сада, таскал вместе с механиком оборудование и громко ругался. Режиссер, спрятав глаза за крупными темными очками, делал вид, что ничего не слышит. Мрачноватый Алик запихивал в сумку с махровыми полотенцами и одеялами водку и пластмассовые стаканчики — дублерам предстояло лезть в воду, которая еще не настолько прогрелась, чтобы в ней было приятно плавать. К тому же день выдался на редкость ненастный: Ирина ежилась, поплотнее запахиваясь в свой голубой плащ. Решили, что придется отпаивать и растирать актеров водкой. Передав механику пакет с костюмами, Ирина, исполнившая все, что от нее требовалось, молча наблюдала за погрузкой.
Стелла стояла рядом с ней, так же как и постоянно вертевший головой, умиравший от любопытства Лев Гарькавый.
Режиссера удовлетворил выбор, сделанный Ириной. Он даже похвалил ее за проявленную изобретательность. Причем, когда женщина объяснила, что благодарить следует прежде всего Алика, Михаил Георгиевич недоверчиво хмыкнул и отвернулся — Житков его страшно раздражал, но избавиться от него режиссер не решался, все-таки Алик был очень опытным сотрудником, да и кем его заменять?
Вскоре все: режиссер, оператор с механиком, Эльвира Мирзоева, Стелла и Лев Гарькавый — погрузились в катер. Ирина и Алик остались на берегу, поскольку места было мало да и сцену предстояло снимать с обнаженными актерами, которых не следовало смущать присутствием лишних людей.
— Егор, — крикнула Ира. — Умоляю, проследите, чтобы Стеллу не уморили холодом. На вас одна надежда!
— Не беспокойтесь, Ира, у вашей подруги такой галантный кавалер! — Егор ухмыльнулся, качнув головой в сторону расспрашивавшего о чем-то Стеллу Гарькавого.
Эля многозначительно усмехнулась.
Ирина поджала губы: с некоторых пор Эльвира ее просто бесила, кроме того, ей не понравился тон Рубцова. Впрочем, едва ли он не знал о Стеллином бурном, столь некрасиво закончившемся романе с Огульниковым — только слепой ничего бы не заметил. И пожалуй, девушка в какой-то мере заслужила то плохо скрываемое пренебрежение, с которым к ней стали относиться некоторые, хотя Ира, разумеется, предпочла бы, чтобы на Стеллу смотрели с сочувствием, как, например, Алик, чтобы в ней видели жертву наивности, а не легкомыслия, чтобы не приписывали ей распущенности, которой в ней не было и в помине…
Вода в гроте казалась живым хрусталем, напоенным блеском золотистого света, — солнце наконец сжалилось и выглянуло из-за туч. Стелла, переодевшаяся в платье, которое Ирина, равно как и костюм Огульникова, догадалась отдать в гостиничную прачечную, ожидала начала работы. Платье, побывав в морской воде, стало напоминать отвратительную тряпку, нечего было и надеяться своими силами привести его в порядок, а умелые руки женщин из прачечной совершили чудо. Работницы службы быта с пониманием отнеслись к Ириной проблеме — актриса! где уж ей стирать уметь? — и даже чувствовали себя польщенными, приняв за пять рублей хоть и косвенное, но участие в творческом процессе съемок. Приобщились к высокому искусству на свой лад.
Стелла, не отдавая себе в этом отчета, постепенно стала проникаться Ириным отношением к кино. Реакция прачек ее позабавила. Правда, она понимала, что сама, еще несколько месяцев назад, отнеслась бы даже к такому «приобщению» едва ли не со столь же наивным энтузиазмом. От подобных мыслей ей стало грустно, зато она отвлеклась от изводивших ее воспоминаний об Огульникове. Потные руки, слюнявый рот, сопение, храп… Боже, как она могла?!! Нет, наверное, ей еще не скоро удастся забыть. Ее тело постоянно казалось ей грязным, сколько бы она ни мылась. Брезгливость к самой себе — не самое приятное ощущение. «Я это заслужила!» — неустанно повторяла себе Стелла, но никак не могла понять, за что.
Переодевшийся в костюм Огульникова Гарькавый со спины удивительно напоминал актера, и это ужасно раздражало девушку. Лев Юрьевич совершенно спокойно воспринял известие о том, что ему придется раздеваться перед камерой, особенно его порадовало то, что снимать его вообще будут только со спины. Причем он поинтересовался у Стеллы: а что, если он скажет жене, что выполнял трюк — например прыгал в воду с вертолета? Ведь могло же это, в конце концов, по каким-то причинам не войти в картину? Стелла пожала плечами, а оказавшаяся рядом Эля с милой улыбкой, пряча ехидство, посоветовала ему сказать, что он снялся в сцене в подвале, где ему пришлось избить ужасного мордоворота и оторвать батарею парового отопления. Стелла удивленно на нее взглянула, но промолчала, а Гарькавый пришел в полный восторг.
Как ни странно, девушку не смущали съемки в обнаженном виде. Она как бы не думала об этом, бессознательно цепляясь за то, что на экране все будут видеть Полину Загурскую, а не ее. А может быть, она видела в этом наказание для своего ставшего ненавистным тела?
По сигналу режиссера она сбросила с себя платье и вслед за Гарькавым прыгнула в обжигающе холодную воду.
Едва не потеряв сознание в первый момент, она все-таки нашла в себе силы проплавать несколько минут, но, когда вылезла на камни и Эля накинула ей на плечи полотенце, а затем и одеяло, поняла, что больше не выдержит. Мирзоева растерла ее водкой — над посиневшим Львом хлопотал механик — и заставила проглотить солидную дозу горячительного. Стуча зубами, Стелла опорожнила стаканчик и скоро согрелась. Второй дубль дался ей легче, чего нельзя было сказать о Гарькавом. Однако офицер стоически, без жалоб, вынес пытку. Единственное, что он себе позволил, — это выразил Стелле сочувствие горькой доле актеров (ее-то он принимал за настоящую героиню, и никто его разуверять не стал) и намек на то, что он лично никогда не завидовал участи генерала Карбышева.
«И воды волшебного грота приняли в свои объятия прекрасную Эмму, — подумала слегка захмелевшая Стелла и засмеялась: — Неужели там тоже была такая холодная вода? Не мудрено, что красавица лишилась сознания. Что поделать? Принцесса. А мы попроще — нам все нипочем!»
Вероятно, для того чтобы Стелла не чувствовала себя обделенной приключениями в последний съемочный день, судьба подкинула самоотверженным служителям искусства острых ощущений. Управлявший катером Егор Рубцов, хотя и был первоклассным оператором, едва ли мог считаться асом в деле управления водным транспортом. Проплывая по узенькой пещере, через которую только и можно было попасть в удивительный грот, они едва не перевернулись. Нос катера ткнулся в камень, торчавший из воды. Раздался угрожающий треск. Всех пассажиров окатило водой. Эльвира, вцепившись в борт, истошно завизжала. Суденышко опасно накренилось, но Егор чудом вывернул катер, и опасность миновала. Глядя на побелевшее лицо оператора, который отчаянно матерился, скаля зубы, Стелла думала, что, если бы они сейчас утонули, ее наконец навсегда бы оставили мучительные воспоминания…
«Что за чушь! — одернула она себя. — Тоже мне Том Сойер, мечтающий о собственных похоронах и раскаянии тети Полли!»
* * *Алик устроил Ирине чудесную прогулку по Гурзуфу, заставляя водителя колесить по самым живописным местам. Она сначала беспокоилась — как бы не опоздать к возвращению съемочной группы, но Алик успокоил ее, сообщив, что до грота плыть, как минимум, час, там провозятся, да ведь еще и обратно ехать, и повторил сакраментальную фразу: в кино опоздать невозможно.
Ирина махнула рукой и принялась с удовольствием созерцать гурзуфские красоты.
Они поели в маленькой столовой, на удивление чистенькой и симпатичной, в которой кормили вполне сносно, и отправились к пристани, где их ожидал сюрприз…
Рядом с машиной режиссера и микроавтобусом операторской группы стояла шикарная черная «Волга», в которой сидели солидный мужчина в темных очках, темноволосая ярко накрашенная женщина, уши которой оттягивали огромные, немыслимой формы серьги, и двое беспокойных ребятишек. Мужчина окинул безразличным взглядом вышедших на пристань Алика и Ирину и отвернулся. Они тоже не проявили к чужакам особого интереса — мало ли кому может взбрести в голову помечтать, сидя в машине, на берегу моря?
