Башня ветров - Ирина Грин
– Не знаю, – наконец сказала она. – Насколько я поняла, у Липы Петровны был запущенный случай. Тут написано, что такое не лечится. То есть если бы она обратилась к врачу вовремя, когда зрение только начало портиться… Можно было бы приостановить процесс…
– Предлагаю задать этот вопрос Глебу. Пусть спросит у своих врачей.
Глеб перезвонил через десять минут.
– Наш офтальмолог Липу видел, считает, что ничего нельзя сделать, – сказал он.
– Можно узнать еще одно мнение, – после короткого раздумья предложил Иван. – У Кристининого братика[18]. Заодно узнаем, как они там.
Кристина с Тимуром были уже в больнице, ждали, когда освободится лечащий врач Федора.
Ответ пришел примерно через час. Русский язык Оливера был далек от совершенства, тем не менее Асе с Иваном удалось понять, что при продолжительной слепоте операция способна лишь частично вернуть зрение, человек сможет различать источники света, видеть контуры предметов и очень крупные объекты.
– Но ведь Липе Петровне обещали полное восстановление зрения, – сказала Ася. – Мошенники?
– Скорее всего, – подтвердит Иван.
Щедрый позвонил только на следующее утро.
– Держи адрес, – сказал он. – С тебя пиво. Нет, два пива.
– Так и быть, три, – не стал торговаться Рыбак.
Наташа Воронцова – выйдя замуж, она не стала менять фамилию – проживала в Москве, на Кутузовском проспекте.
– Отправим туда Кристину с Тимуром. Нечего в больнице высиживать, все равно к Федьке сегодня вряд ли пустят.
Кристина перезвонила через три часа.
– Встретились мы с этой Наташей, – рассказала она. – К матери у нее отношение самое негативное. Говорит, что та ее бросила в трехлетнем возрасте под предлогом необходимости ухода за больной матерью и больше в жизни дочери не участвовала.
Она поселилась в Крыму и жила там в свое удовольствие, постоянно требуя у отца большие суммы денег. Когда тот умер, даже на похороны не приехала. Два месяца назад Наташе позвонили из больницы в Рослани и сказали, что у них находится ее мать в тяжелом состоянии после перенесенного ковида. Наташа, конечно, поехала. Мать в результате болезни ослепла, постоянно что-то твердила об операции по возвращению зрения и о наследстве, полученном от родственников отца. Наташа была возмущена: ведь она тоже является наследницей. Проконсультировалась у врача, возможно ли вернуть матери зрение. Тот ответил отрицательно, и тогда женщина со спокойной совестью забрала у матери банковскую карту, на которой лежали деньги от продажи квартиры, полученной в наследство, и телефон, пообещав все вернуть, когда та выздоровеет и приедет домой. Она бы и паспорт забрала, но тогда мать не смогла бы приехать. Но та и с паспортом не приехала. Когда полтора месяца спустя Наташа позвонила в больницу, ей сказали, что Олимпиада Воронцова выписана, где сейчас находится – неизвестно.
Асиному возмущению не было предела. Ведь на самом деле история, рассказанная дочерью, не соответствует действительности! Как она могла не знать, что Липа Петровна ослепла уже давно? И как можно было бросить незрячего человека без денег в чужом городе? Может быть, ей удалось каким-то образом сообщить о своем положении Новикову, и тот понесся ей на помощь, позабыв обо всем на свете? Нет, даже если бы дело обстояло именно так, он все равно кому-то сообщил бы. Вот только кому?
– Вань, тут все равно делать нечего, – она состроила смешную гримаску, – давай съездим в Рослань, поищем следы Олимпиады.
– Ты правда этого хочешь?
– А ты?
Он хотел. Хотел поставить точку в этой истории, вернуться домой, в офис на Гагаринской. Купить новую машину, только не привязываться к ней, как к старому «Форду». Хотел, чтобы Аська наконец пошла к своему врачу в перинатальном центре, которому они отвалили столько денег. Да мало ли чего он хотел! Дело за малым – найти Новикова, живого или мертвого.
– Поехали, – сказал он.
Быстро собрав все в ту же корзинку провизии, прихватив воды и кое-что из одежды, они предупредили Глеба, чтобы не числил их пропавшими, и отправились в путь. По дороге заночевали все в той же «Легенде», а пообедали уже в Рослани.
Больница, в которой когда-то лежала Олимпиада, была совершенно новой, очевидно, построенной специально для лечения ковида. Когда же пандемия пошла на убыль, здесь разместились терапия, хирургия и травматология.
В терапии Олимпиаду помнили.
– Хорошая такая женщина, – сказала медсестра с бейджиком «Мелисса» на груди, – добрая. Дочка у нее стерва настоящая. Прискакала, отняла у матери телефон, та даже позвонить никому не могла.
– А хотела позвонить?
– Хотела, только она же слепая. У нее все контакты были закодированы. Телефон кнопочный, и она знала – нажимаешь кнопку «1», а там, к примеру, Иванов. Кнопка «2» – Сидоров. А без телефона номеров не знала. Она попросила меня зайти на сайт и написать сообщение администратору. А потом еще одно.
– Какой сайт? – быстро спросила Ася. – Даниэллы Купер?
– Нет, «Небо в алмазах» называется.
– А можете найти в своем компьютере этот сайт и сообщение? – спросил Иван. – Пожалуйста, это очень важно!
– Я в телефоне, – сообщила Мелисса, достала смартфон и после непродолжительного листания протянула его Ивану. – Вот эти сообщения.
Первое: «Я заболела, нахожусь в больнице. Потеряла деньги и телефон». Сообщение было отправлено в день исчезновения Новикова. Второе ушло через четыре дня: «Сережа здесь. Болеет. Скажи, чтобы его не искали».
– А вы его видели, этого Сережу? – спросил Рыбак медсестру.
– Конечно. Он же и забрал Олимпиаду Петровну.
– А куда они поехали, случайно, не знаете?
– Нет, но после выписки Олимпиада Петровна еще неделю ходила на уколы, поэтому, думаю, они где-то здесь рядом живут.
– Не напрасно Марс говорила, что Новиков жив и не хочет, чтобы его искали, – сказал Рыбак, когда они вышли из больницы. – Она прекрасно знала, что это действительно так, но ей нравилось изображать из себя ясновидящую. Люди мерзли, сбивали ноги, а она сидела в тепле и посмеивалась. И ноутбук спрятала, чтобы никто случайно не прочитал ее переписку.
– Да не посмеивалась она, – пустилась на защиту Ася. – Она хотела, чтобы история развивалась сама по себе, без вмешательства спасателей и детективов.
– Как по мне, это безответственно, возмутительно и предосудительно. Впрочем, все писатели немного страдают этими качествами. Взять того же Алексея, что живет в доме Новикова… Кстати, Алексей! Что он нам говорил по поводу дома? Снял его на два месяца, и через неделю они заканчиваются. Что, если Новиков не хочет выгонять Алексея раньше срока и ждет, когда закончится эта неделя? Вернее, уже три дня.
– Логично, – одобрила Ася.
– Предлагаю вернуться в дом Ермолаевых, а через три дня нагрянуть в лесной домик Новикова. Нет возражений?
Возражений не было.
Глава 54
Вечером следующего дня Ася с Иваном снова пролеживали бока на кровати в доме Ермолаевых. За окном бушевал ветер, а в комнате было тепло и уютно.
Федор пришел в себя и потихоньку восстанавливался. Он так настойчиво требовал хоть какой-нибудь компьютер, что лечащий врач наконец сдался и дал «добро».
Так как ноутбук Федора пропал, Тимур срочно купил новый, и теперь Федор спал и ел, не выпуская его из рук.
На следующий день истекал срок аренды Алексеем домика Новикова, и Ася с Рыбаком чуть свет отправились туда караулить возможное возвращение пропавшего капитана первого ранга. В течение трех часов Рыбак наблюдал, как Ася с Алексеем, горе-писателем, обсуждают написанный им текст. Алексей к выселению был готов, однако надеялся, что оно не случится, так как его гениальный роман не был написан даже до половины. Иван чувствовал, что засыпает, как вдруг за окном хлопнула дверца автомобиля. Он подошел к окну и увидел, как из такси – желтой «Тойоты» с шашечками – осторожно выбирается женщина, опираясь на руку высокого мужчины в черном стильном пальто и абсолютно неуместном ярко-оранжевом шарфе, несколько раз обмотанном вокруг шеи.
Скрипнули ступеньки крыльца, пара зашла в дом. У Аси даже дух перехватило. Какие же они оба красивые. Немолодые, да, но красивые! Наверное, потому, что лица светились от счастья.
Иван встал, церемонно раскланялся с вошедшими:
– Здравствуйте, Сергей Егорович! Здравствуйте, Олимпиада Петровна!
Если появление Ивана и напрягло Новикова, то по его виду сказать это было невозможно.
– Здравствуйте, молодые люди. – Он вежливо склонил голову. – Чем обязан?
– Я частный детектив Иван Рыбак, это моя напарница, Анастасия Субботина.
Ася тоже встала и слегка прогнулась в пояснице, чтобы стал заметен живот.
Новиков снова склонил голову, теперь уже перед Асей. Слегка, чуть заметно, но с каким достоинством! И как это у него так получается? Надо потренироваться.
– Вы садитесь, пожалуйста, – попросил Новиков Асю, – и ты, Оля, садись. Скажите, молодые люди, чему я
