Крах - Арне Даль
– Но цистерны с его замороженными жертвами остались в стране, – констатировала Блум. – Только вот где? И кто за ними следил?
– Посмотри еще раз эту сцену, – сказал Бергер, придвинувшись ближе.
Блум сразу поняла, о каком эпизоде он говорит. Ей удалось довольно точно найти нужный фрагмент. И вот на экране она сидит в гостиной в Стэкете и спрашивает: «А какие-нибудь филиалы у „ATСG“ были? Дополнительные помещения?» И ответ: «Насколько я знаю, нет. Мне кажется, за границы своего участка они не выходили».
Блум поставила запись на паузу и тряхнула головой.
– Тебе не кажется, что она ответила слишком поспешно?
– Включи снова, – попросил Бергер.
Они посмотрели фрагмент еще раз. Определить точно все равно было трудно.
– Не знаю, – сказал Бергер. – Довольно быстрый ответ. Как будто эта реплика, в отличие от остальных, была у нее уже наготове.
– Это же очевидно, у них есть филиал, возможно, не один, – воскликнула Блум. – Помещения, где они занимались менее официальной деятельностью. И где предположительно остались такие вещи, как криокапсулы с замороженными людьми.
– Может быть, – вздохнул Бергер.
– Вообще, весь этот разговор – образец двусмысленности, – продолжала Блум. – Что же они за люди?
– Да, похоже на театр абсурда, – согласился Бергер. – Мне это напомнило пьесу Гарольда Пинтера.
– Взглянем на них поближе? Я тут уже попыталась выяснить, кто они такие. На первый взгляд, компания снобов из высшего общества с помешанной на омоложении мамашей во главе. Но что они за типы? Начнем с самой Матильды. Вот, посмотри на ее лицо. Это я поймала ее, когда говорил один из сыновей. Трудно сказать, что читается в ее взгляде. Восхищение? Презрение? Страх? Кто она такая?
– Женщина, которой наплевать на то, что пропал ее супруг, – ответил Бергер. – Она разделяла его слабость к омолаживающим процедурам, но не сильно расстроилась, когда он исчез. Пока деньги никуда не делись.
– Но ведь странно, что они не заявили в полицию?
– Может, они стали такими американцами, которые не доверяют официальным органам власти, – сказал Бергер. – Трамп. Вторая поправка к Конституции. Надо брать закон в свои руки. Никогда ни о чем не заявлять. С властями контактировать по минимуму. Особенно со шведскими. Здесь все сплошные коммунисты. Постоянное недоверие. Поэтому они и согласились с нами побеседовать. Независимые предприниматели. Настоящие частные сыщики. В лучших американских традициях.
– Но мы ведь сказали, что выступаем представителями властей, хоть и американских, – сказала Блум. – Думаешь, они нам поверили?
– Либо после нашего ухода у них состоялись небольшие дебаты, – сказал Бергер, – либо…
– Мне кажется, мы с тобой думаем в одном направлении, – произнесла Блум. – Давай, договаривай.
– Либо они просто хотели выведать, какой информацией мы владеем.
– Для чего?
– Потому что кто-то из них убийца.
Повисла пауза. Полная тишина. Даже залива не слышно.
Наконец, Блум заговорила:
– В таком случае, каков мотив? Все четверо должны быть скорее благодарны Уолтеру за свою привилегированную жизнь?
– Возможно, он их тоже как-то использовал, – предположил Бергер. – И они работали в его фирме. Мы же так и говорили об убийце раньше: он и жертва, и исполнитель. Он просит за что-то прощения – расчесывает бороду – и в то же время его тоже чему-то подвергали.
– И что, все они замешаны в заговоре?
– Вряд ли. А вот покрывать убийцу они могут. Возможно, они поняли, что произошло, и не хотят его выдавать.
– В таком случае, кто из них? – спросила Блум. – Старший брат Юхан вежлив и взвешен, охотно идет на компромисс, настроен философски. У него цепкий взгляд – так и кажется, что он видит тебя насквозь. Похоже, у него искренние и близкие отношения с матерью, и с братьями он держится на равных, не задается. Средний брат, Фредрик, более резкий, не такой обаятельный, довольно напряженный. Он заметно нервничает, не знает, куда деть руки, почти не улыбается. Отношения с матерью у него более сложные. В целом, у него, похоже, сильнее выражена потребность все контролировать, чем у брата. Младший, Микаэль, производит впечатление человека творческого, несколько отстраненного от остальной семьи, но я не уверена, что это его естественное состояние. Симпатичен, как любой мальчик из богатой семьи, но не такой ухоженный, как братья. Возможно, виной тому беспорядочный образ жизни в Нью-Йорке. При этом он гораздо сильнее контролирует ситуацию, чем может показаться.
– Да, он вспомнил название бизнес-парка в Вестеросе, – кивнул Бергер. – Исчерпывающее резюме. Мне, пожалуй, нечего добавить. Кроме одного маленького вопроса: никто из них правда не работает?
– Похоже, каждый из них проживает накопления, – сказала Блум. – Никакой информации о найме я не нашла. Хотя в Штатах такие сведения раздобыть непросто. Но они сами утверждали, что все трое в определенный период работали в фирме отца.
– И кто из них с большей вероятностью может быть убийцей?
Бергер и Блум принялись еще раз внимательно разглядывать портреты, которые Блум вывела на экран. Матильда, Юхан, Фредрик, Микаэль.
– Не знаю, – сказала Молли. – Все они довольно неприятные, но не могу сказать, чтобы кто-то из них выглядел откровенным убийцей или психопатом. А тебе как кажется?
– Не супруга, – произнес Бергер. – А из остальных может быть любой.
– Может бы кто-то из них быть связан с НОУ и Конни Ландином? Почему он так старательно избавлялся от этих расследований? Почему не захотел объединить их в одно дело?
– Скорее всего, шантаж, – сказал Бергер. – Кто из них имеет что-то на Ландина? Все это очень зыбко.
– Придется пока оставить их в покое. Как продвигается охота на «Вольво»?
– Самир прислал список белых «Вольво V70» из города и окрестностей. Он думал, там есть что-то ценное, но, похоже, ничего многообещающего. Возможно, убийца не так часто пользовался машиной, или у него есть еще как минимум одна…
– Думаешь, пора оставить эту затею с «Вольво»?
– Вероятно, – неохотно согласился Бергер. – Похоже, убийца перехитрил и нас, и камеры. И все-таки у меня такое чувство, будто я что-то упустил…
– У нас сейчас нет времени на чувства, – резко прервала его Блум. – Надо досконально проработать эту семью. В Швеции должны быть какие-то их следы.
– Слушай, я тут подумал, – воскликнул вдруг Бергер. – Гиперион. Древнегреческий бог солнца. Во многих отношениях противоположность Абаддону и Аполлиону, ангелам преисподней, воплощению тьмы и бескрайнего ада. ООО «Аполлион» могло быть создано как противовес ООО «Hyperion Biotechnia». Тот, кто основал ООО «Аполлион» в Делавэре, сделал это в знак протеста против «Гипериона». А потом этот человек воспользовался «Аполлионом» и его иудейским соответствием «Абаддоном», чтобы снять квартиры в Стокгольме, необходимые ему для воплощения плана по двойной серии убийств. Мог ли
