Мила Бояджиева - Лабиринты надежд
- Я бы не хотела сейчас касаться этого. Мой ребенок от Пламена не родился, что является неоспоримым фактом. К сожалению. - Она опустила голову.
Пламен подавил вздох:
- Я, наверно, был не лучше господина Гудвина в отношении к женщинам. Уж очень много крутилось вокруг красоток. Но то, что у нас было с Ларой совсем другое. Уж это я знал точно. Еще тогда. Я хотел жениться... Но мне помешали серьезные обстоятельства. Лара нашла силы простить меня.
- Это наша проблема. Надеюсь, ты помнишь, что я говорила тебе.
- И помню, как вырвал тебя из рук... - Пламен зло сверкнул глазами в сторону Мухаммеда. - Из рук нашего уважаемого премьера. В то время я охотился за горячими сюжетами. Камера в руках - серьезное оружие, это я понял прежде, чем по имени репортера из фильма Феллини "Сладкая жизнь" возникло название "папарацци"... Меня интересовал восточный "товарищ", поселившийся на уединенной вилле. Прячась в кустах с камерой, я вскоре понял, что господин Мухаммед не такой уж отшельник. Так мне удалось предотвратить его нападение на Лару... Но не все девушки швыряли подарки в лицо насильника. Али Шах довольно часто принимал у себя приглянувшуюся ему красотку.
Пламен сделал паузу. Опустив глаза, Снежина залилась краской.
- Знаете, кто нанес визит восточному гостю? - Пламен обвел сидящих за столом торжествующим взглядом. - Это была ваша девушка, Гудвин. Да, да, Анжела Градова. Думаю, она не случайно попала в дом Мухаммеда, когда вы находились там и увели её с собой... На пляж, как только что признались. Анжела ставила сразу на все козыри.
В наступившей тишине стало слышно, как застучал по балконному тенту дождь.
- Почему она не приехала сюда? - Подозрительно нахмурился Сид.
- Твоя мать серьезно больна. Сейчас она проходит лечение в одной из лучших клиник Америки, куда я её отправил. - подал голос Мухаммед. Позвольте внести ясность. Видимо, не все поняли, что произошло тогда. Я вынужден кое-что добавить.
Судьба заставила меня заняться розыском ребенка. Долгое время я подозревал, что Софи Флоренштайн - моя дочь... Прости, Снежина, наша короткая встреча вполне могла иметь подобные последствия. Во время пребывания в моей стране Софи и Сиднея случилась неприятная история. Негодяи погибли, но и оба молодых человека попали в аварию. Тогда я решился выяснить все до конца, распорядившись взять кровь на анализ. У Сида и Софи. - Мухаммед сделал паузу.
- Ты права, Снежина, Софи - не моя дочь. Но вот молодой человек имел все шансы оказаться моим сыном. Я посмеялся над нелепой случайностью, доказывающей несостоятельность экспертиз. Но на всякий случай велел разузнать о нем все. Оказалось, что Кларк был усыновлен в СССР. Годы совпали. Я отправил в Крым доверенное лицо. Анжела Градова призналась, что родила ребенка и считала его умершим... Бедная женщина сделала это признание на краю гибели - у неё обнаружили злокачественную опухоль и она хотела снять камень со своей души. Я посчитал должным принять участие в её судьбе, определив на лечение в Америку. Для Градовой это было несказанным подарком. По пути сюда я посетил клинику, где она находится, предполагая, что смогу привезти твою мать сюда, Сид.
Проведенные анализ подтвердил предположения... Госпожа Анжелика Градова и я - твои настоящие родители.
- Любопытно все же, как обстоят дела с кладом? - бодрым голосом прервал общее замешательство Пламен. - Подробности родственных отношений, вы, полагаю, сможете выяснить и без нас. Тем более, что дело развивается не по твоему сценарию, Арчи. Прими сожаления, Сид - отличный парень. Он извлек карту из моего самого заветного тайничка.
- И привез её мне. Ведь по изначальной договоренности я принял Сида в долю. С того дня прошло три месяца. Обдумывая возможности изъятия клада, я обратился к премьер-министру Фаруха, ведь часть сокровищ по праву принадлежала ему. Мухаммед Али - Шаху удалось достичь с властями Крыма секретной договоренности, в соответствии с которой акция извлечения и дележки сокровищ не стала достоянием общественности... Премьер выделил громадные средства на строительство родительного дома и детской больницы в городе... Я-то не понимал, почему... Да... а в это самое время за моей спиной он вел расследование относительно своего отцовства! Он уже почти твердо знал, что Сид может оказаться его сыном! - Арчи зло сверкнул глазами на своего соседа по столу.
- Согласитесь, мистер Гудвин, я не имел ни малейшего понятия о ваших планах... То есть о притязаниях на отцовство Сида. Он и сам, как я уверен, не догадывался о подоплеке вашей внезапной "дружбы". Нет, господа, я не нарушал соглашения. Ни материальные, ни этические. Арчи Гудвин стал миллионером - свидетельство тому этот дом, приобретенный всего месяц назад. Неплохое место для пожилого господина, честного рантье?
- Для одинокого старика... - Пробурчал Арчи. - А ведь ещё пару недель назад я радовался, что моя старость может оказаться долгой и вполне идиллической... Последнее время я хворал, но боялся делать обследования. Подозревал самое плохое и торопился довести до конца затеянную авантюру. Уже давно, в клубах сигарного дыма, я видел этот дом, всех вас и, конечно, Сида, роняющего слезы от радости... Прости, парень, и Арчи Гудвин надул тебя. Но не совсем - усадьба "Лето" принадлежит тебе... Прошу вас, друзья, отужинать без меня. Повар очень старался. - Арчи поднялся из-за стола. Немного прихватило сердце.
Арчи заперся в кабинете - чужой комнате малознакомого дома, любовно приготовленного для сына. А сына, оказывается, нет... Он чувствовал себя одиноким, разбитым, смертельно усталым.
В дверь поскреблись, мягкий голос нежно проворковал:
- К вам можно, мистер Гудвин? - Шурша складками пышного вечернего платья, в комнату вошла Софи и огляделась с преувеличенным любопытством. Стильно обставлено. И вообще - вы потрясающий человек, мистер Гудвин. Все умеете. Можно? - Она присела на подлокотник дивана, поближе к креслу Арчи.
- Извини, что не предложил сесть... Задумался. Есть о чем поразмыслить, правда? - Он выпустил дым сигары, заметив с тревогой, что курит без всякого удовольствия. Паршивое настроение, плохой признак.
- Еще бы! Здорово вы тогда все порезвились... Конечно, сейчас молодежь проводит время не менее игриво. Только не все беременеют, мистер Гудвин.
- Предлагаешь написать благодарность в адрес фармацевтических фирм, выпускающих контрацептивы?
- Если честно, то я бы не хотела родить ребенка от парня, который обманул меня... И, наверно, не решилась бы на аборт. Дети должны появляться тогда, когда их по-настоящему ждут. Иначе бы на каждом шагу разыгрывались бы такие драмы...
- Я привязался к нему. К мысли, что у Арчи Гудвина есть сын... Видишь ли, несмотря на обилие женщин, встречавшихся на моем пути, и отсутствии надежных методов предотвращения беременности, я остался один.
- Все не так уж плохо, Арчи! Вы разбогатели. Сид искрене привязан к вам. Разве все, что он пережил по вашей воле, можно забыть?
- Он рассказывал тебе, как мы познакомились? - Арчи печально хмыкнул. - Даже тот случай был для меня знамением... Представь, я был довольно состоятельным человеком, встречал на своем пути достаточно преданных женщин, но ухитрился устроить так, что остался одиноким и нищим. Свои последние деньги вложил в одно рискованное предприятие по совету "друга". Друг здорово подставил меня, обобрав до нитки. И ещё посмеялся, сволочь... Прости, мол, не выгорело дело. Это было весной... Я был занят выслеживанием сына погибших Кларков и уже много знал о нем. Даже фотографий имел кипу. Снятые моим агентом, естественно. Это был ловкий парень, но я уже не мог оплачивать его услуги и нанял плохонького.
Это был тот ещё спец. Но кое-что он умел - выжимать деньги. Для этого, как я и сообразил, он доложил мне, что след Сиднея Кларка обнаружен не где-нибудь, а тут, в Нью-Йорке. Что парень в полном провале, связался с сомнительной компанией, имеет долги. Представляешь, Софи, как мне нужны были деньги?! Ведь я уже знал, что Кларки погибли на глазах семилетнего пацана, что опекун-дядька измывался над ним, а потом - этот самый гомик Гесслер. И так далее... Прямо проклятье какое-то.
"Ты сволочь, Арчи, - сказал я себе. - Беды Сиднея - расплата за твои прегрешения". А потом захохотал: хорошенький сюрприз получит парень, найдя папочку в этой дыре, без гроша.
"Ты повиснешь у него на шее, идиот. Верни свои деньги, Арчи, а уж потом заявляй об отеческих правах". Не поверишь, девочка, в тот вечер я взял автомобиль напрокат, вырядился в смокинг, сунул в карман заряженную "беретту" и отправился в клуб, где имел обыкновение кутить мой должник. Я знал кое-какие его грешки и собирался шантажнуть, припугнув публичным разоблачением. На крайний случай - пристрелить на глазах у всех, как собаку... Вероятно, тогда я был не в себе - злость, обида, страх. Да, страх уйти из жизни обманутым, одиноким. То, что я задумал, было сущим безумием. Позже я понял: меня вела судьба... Представь: в переулке, где я припарковался, какой-то гаденыш сунул мне под ребро ствол и потребовал деньги... Деньги?! - Ха! Видел бы мальчик мой холодильник! Я врезал ему мастерски, а когда склонился над свалившимся налетчиком, увидел игрушечный пистолет, бледное лицо... Бледное, голодное лицо моего сына... - На глзах Арчи блеснули слезы. - Прости, Софи. Сегодня у меня такое ощущение, словно я потерял его... А ведь хотел... воображал, как он бросится ко мне на шею и скажет: "Я всегда мечтал о таком друге, Арчи..."
