Светлана Алешина - Крах по собственному желанию (сборник)
– А ты не нормальный муж, а любящий, – канючила я, расстегивая пряжку на туфле, и добавила: – И любимый.
Уже в прихожей ощущался запах вкусного ужина, поэтому я нетерпеливо прошла на кухню и заглянула в кастрюли и сковородку на плите. Так! Картошечка готова, но запах не от нее. Заглянув в духовку, я обнаружила слегка остывшую курицу, которая зажарилась до коричневой корочки. Просто и со вкусом!
– Есть хочется ужас как! – нетерпеливо сказала я.
– Сначала руки вымой, – приказным тоном отозвался Володька.
Я послушно поплелась в ванную, вымыла с мылом руки на радость Володьке. Валерка же воспользовался раковиной в кухне.
Через несколько минут мы уже сидели все вместе за столом. Володя расставлял тарелки и чашки, а затем водрузил на стол курицу в румяной корочке.
– Ба! – не удержался от восхищения Валерка. – Такое даже в ресторане не попробуешь!
– Чего же тут такого? – смутился Володька, разрезая сочное мясо ножом и заметно добрея. – Налетайте!
Валерка без стеснения отхватил себе одну из ножек и наложил в тарелку картошки. Мне достались крылышки, которые я любила больше всего. Проголодались мы с Гурьевым ужасно, поэтому уже через четверть часа от курицы остались только косточки и один небольшой кусочек, который никто из нас не решался положить себе в тарелку. С набитым ртом Валера рассказывал мужу о наших злоключениях. Володька слушал не перебивая и только искоса поглядывал на меня. Ничего, через полчасика он сам сделает первый шаг, тогда и поговорим!
– А уже за полночь, – намекнул Гурьеву Володька, посматривая на часы.
– Можно расценивать это как просьбу удалиться? – уточнил Валера. – Мол, поужинал и вали отсюда, а то завтра работать надо.
– Всем завтра работать, а сейчас уже спать пора, что-то я сегодня устала, как никогда! – зевнув, сказала я. – А тебя мы не гоним, просто ты позже уже не доберешься до дома. У нас транспорт, сам знаешь, как ходит.
– Знаю, – вздохнул Валерий. – Но уходить из вашего уютного гнездышка ужас как не хочется.
– Не-е! Ночевать ты не останешься! – Я уже догадалась о намерениях Гурьева. – Так что давай собирайся!
– Даже и чай не попили, – возмутился Валера и взял в руки полную чашку, ему предназначенную.
– Вот допивай и иди, – повелительно сказала я. – Валер, я бы на твоем месте совесть имела, все-таки в гостях так не задерживаются.
Мое замечание не смутило Гурьева: ведь он чувствовал, что я не испытываю к нему неприязни, и если настаиваю на его уходе, значит, и в самом деле хочется спать. Допивая свою чашку чая как можно медленнее, Гурьев обсудил с Володей самые разные темы, начиная от прелестей семейной жизни и кончая футбольными новостями. Когда же сделал последний глоток, я строго посмотрела на него, и он встал, направившись к выходу.
После ухода Гурьева я с еще большей силой ощутила дневную усталость. Володя понял по моему рассеянному взгляду, что ничего, кроме мягкой постели и любимой подушки, мне в данный момент не надо, еще в прихожей подхватил меня на руки и отнес в спальню. Муж даже догадался включить для меня любимую музыку, выбрав последний купленный мною диск Джо Дассена. Разделась я сама в то время, пока Володька наводил порядок в кухне. Усталость окончательно свалила меня, не позволив дождаться мужа, и я быстро уснула под музыку, которая усыпляюще лилась из магнитофона.
Глава 12
Как это, интересно, я умудрилась не опоздать на работу? Подходя к зданию, где располагалось наше ГТРК, я посмотрела на часы: без четверти девять! Обычно в это время я еще толкаюсь в троллейбусе или же автобусе и думаю о том, что опоздания не избежать. Но сегодня у меня было просто потрясающее настроение. Как говорится, душа пела!
Даже охранник на проходной показался мне не таким мрачным и строгим, хотя, как обычно, он просмотрел мое удостоверение и пожелал удачного рабочего дня. Подходя к кабинету, я уже нащупывала в сумочке ключи, полагая, что на этот раз явлюсь на работу первой. Вот все удивятся!
Я достала связку и, чтобы убедиться, что пока еще никого нет, толкнула дверь. Мои ожидания не оправдались: как ни странно, в кабинете собрались уже все сотрудники, причем не просто пили утренний кофе, а работали в самом прямом смысле этого слова.
Лера что-то черкала в разложенных на столе бумагах и была так увлечена, что даже не отреагировала на звук открываемой двери. Галина Сергеевна с кем-то разговаривала по телефону. Как я поняла по ее репликам, о чем-то договаривалась с работниками технического отдела. И даже Пашка Старовойтов был занят: просматривал смонтированный материал вчерашних съемок.
Я глубоко вздохнула! Получается, я опять пришла почти позже всех, да еще и бездельничаю, когда все остальные уже вкалывают.
– Как ты себя чувствуешь? – поздоровавшись, спросила я Старовойтова.
– Нормально, – пробурчал он в ответ.
– Тебе Валера не показывал остатки твоей записной книжки? – поинтересовалась я. – Мы ее вчера в подъезде по листочкам собрали. Кстати, обложка практически сохранилась.
– Какая теперь разница! – равнодушно откликнулся Пашка. – Придется пользоваться старой.
– Павлик, что случилось? – Лере стало интересно, о чем это мы.
Павлик буркнул что-то невнятное и снова занялся своей камерой. Я же поведала о том, как на Старовойтова напали подростки в подъезде, упомянув и о том, что нам пришлось увидеть за вчерашний вечер. Выслушав меня, Галина Сергеевна недовольно поморщилась, заметив, что подготовкой очередной программы «Женское счастье» занимается только она, поэтому слушать мою болтовню не намерена. С утра у Моршаковой была назначена встреча с Какулиной, поэтому недовольный режиссер демонстративно вышла из кабинета, надеясь, что это хоть каким-то образом повлияет на остатки моей совести. Но старания Моршаковой на сей раз оказались бесполезными: как можно думать о программе, когда на моих глазах происходит такое!
– Ира, клянусь, ты сейчас упадешь со стула! – Возбужденный Валерка ворвался к нам в кабинет, столкнувшись в дверях с Моршаковой, и плюхнулся на ближайший стул.
– Где моя записная книжка? – перебил его Старовойтов.
– Подожди, сейчас не до нее, – отмахнулся Гурьев. – Между прочим, мне все-таки еще кое-кого удалось отыскать!
– Кого же? – нетерпеливо спросила я, поднявшись со своего места.
– Татьяну Алексеевну Балашову, – гордо ответил Валерка. – Только спешу вас огорчить: ее тоже убили!
Я вскрикнула от неожиданности, опять опустившись на свое место. Еще одно убийство?! А не многовато ли за каких-то несколько часов? Такое ощущение, что мы идем по следу маньяка.
– Я сегодня с утра ее видел собственными глазами, – сообщил Гурьев и тут же перебил самого себя: – Нет! Расскажу все по порядку!.. Рано утром, часов в семь, ко мне позвонили: выезжай, мол, на место преступления и подготовь свежий материальчик! Бомба, так сказать! Работа есть работа, поэтому я, хоть и хотел спать, не сопротивлялся и отправился на эту стройку. Сторож обнаружил труп молодой женщины с многочисленными ножевыми ранениями, от которых она и скончалась. Это я узнал от сторожа, интервью с которым я тоже снял. Так вот, вокруг, как всегда, суетились менты, эксперты. Я сначала в общую кучу не лез. Все равно съемки никакой не получилось бы, а потом, когда немного поутихло, я подошел к убитой. И представьте, каково было мое изумление, когда я узнал Татьяну Алексеевну Балашову. Это оказалось не трудно: она была в том же костюме, в котором мы ее видели первый раз.
– Ну… и как она? – выйдя из оцепенения, заинтересованно спросил Павлик.
– Замечательно, спокойно и тихо, – с издевкой ответил Валерий. – Только вот менты вокруг нее суетились, мешали отдыхать.
– А что говорят сотрудники правоохранительных органов? – уточнила я.
– Разбойное нападение с целью ограбления, – отчеканил Гурьев. – На ней костюм был дорогой, к которому обязательно полагались какие-то аксессуары. А при осмотре не обнаружено ни одного кольца, ни одной цепочки. Даже сумочки! Все подчистили!
– Интересно, что же такое Татьяна делала на стройке в ночное время? – задумчиво спросила Лера.
– Понятия не имею, – признался Валера. – Наверное, воровала стройматериалы… с ее-то наклонностями. Врачи зафиксировали время смерти: между полуночью и часом ночи.
– Значит, Покровский был убит раньше ее, – заметил Павлик.
– Странно все это. – Я встала со своего места и, подойдя к окну, выглянула на улицу. – Покровского убили, подстроив самоубийство, а Балашову вообще затащили на стройку, чтобы все выглядело как рядовое ограбление. Не сомневаюсь, что эти убийства как-то взаимосвязаны между собой!
– По крайней мере, то, что и Татьяна была знакома с Виталием, настораживает, – поддержала меня Лера.
– Чего уж тут думать?! – закричал Старовойтов, поворачиваясь на кресле в мою сторону. – Кто-то умело расправляется с ненужными свидетелями…
