М. Ишкова - Изумрудные глаза
Командующий Брейлин долго и молча рассматривал Сюзанну Монтинье. На Трента он вообще не обратил внимания. Когда заговорил, его английский оказался на редкость правильным, жестяным, словно голос из плохонького динамика:
– Покушение на гвардейца является актом государственной измены, мадам. Любой суд Объединения без долгих проволочек осудит вас за участие в теракте и соучастие в убийстве. За такие преступления, доктор Монтинье, наказание бывает одно – смерть.
Он, по-прежнему не моргая, разглядывал Сюзанну. Та слушала молча, обхватив руками поседевшую голову. Наконец Брейлин вновь включил свой динамик:
– Полагаю, ваше презрение ко всему французскому вряд ли прибавит вам симпатии со стороны судей, хотя по происхождению вы и француженка.
Сюзанна по-прежнему молчала.
Брейлин, не дождавшись ответа, направился к выходу. В камеру вошел миротворец и, сложив руки за спиной, занял позицию между заключенными.
Сюзанна с трудом осознавала, что с ней случилось. С ней творилось что-то неладное. Казалось, она спит и все, что происходит вокруг, долетает до нее как бы через легкую дремотную поволоку. Она была знакома с Брей-лином, знала, какая у него репутация, и не сомневалась, что тот приложит все силы, чтобы добиться суда и смертного приговора
Этого ни в коем случае нельзя допустить! Мысль о возможном суде заставила ее оцепенеть. В случае когда обвиняемому предъявляют столь тяжкие обвинения, его по закону во время предварительного следствия обязаны подвергнуть промыванию мозгов. Сюзанна боялась даже представить себе, скольких товарищей она может выдать! Сколько людей, которым есть что терять, пострадают в результате этого просвечивания! Лучше бы она погибла на улице, а Малко остался жив!
Малко, Малко, полковник Калхари, единственный выживший из отряда «Сынов свободы»! Никто не знал наверняка, но все были уверены – уж кто-кто, а полковник Калхари конечно же состоит в «Обществе Джонни Реба». Террористы из «Эризиан Клау» – это не для него, а вот парни Реба – самая подходящая ему компания. И только Сюзанне было достоверно известно, что Малко никогда не состоял ни в каких подпольных организациях.
А она состояла!..
Сюзанну охватил ужас, она изо всех сил пыталась отогнать от себя страшные мысли. Выхода не было – ей необходимо совершить это! Таков ее долг. Угрозы Брейлина, касавшиеся ее личной судьбы, она едва воспринимала. Что значило любое наказание по сравнению с угрозой просвечивания? Ее ужасала сама мысль о том, что она станет предательницей. Пусть даже невольной. Какая разница тем, кого из-за нее поволокут на электрический стул?
Трент, сидевший на противоположной скамье, пристально, со страхом вглядывался в лицо «бабули», так он про себя называл Сюзанну. Чтение мыслей – не его удел, но душевная буря, родившаяся в ближайшем родственном сознании, всколыхнула и его. Сюзанна подняла голову, взглянула на воспитанника.
– Трент, – окликнула она.
– Не разговаривать! Запрещено! – тут же рявкнул миротворец.
На этот раз Сюзанна с немой мольбой взглянула на мальчика. Тот отрицательно покачал головой:
– Я не слышу.
Миротворец повернулся к мальчишке, шагнул к нему и ударил по лицу. Удар опрокинул ребенка на пол.
– Я же предупредил, разговаривать запрещено, – спокойно проговорил солдат.
Сюзанна напрягла мышцы плечевого пояса. Далее, как учил ее наставник, привела в готовность мышцы спины. Включилось особое реле, встроенное в ее организм в основании черепа, – она даже услышала характерный щелчок. Теперь оставалось выговорить три заветных слова. Как их назвать? Паролем в страну смерти? Молитвой, сохраняющей честь? Какая разница. Главное– выговорить их членораздельно, в нужном порядке. Тогда сдетонирует капсула, встроенная в ее черепную коробку.
Трент вскочил на ноги и вновь сел на скамью. Его била крупная дрожь, хотя он не мог выдавить из глаз ни единой слезинки. Кровь хлестала из раны на щеке. Мальчишка не обращал на нее внимания, только во все глаза пялился на наставницу.
Она улыбнулась ему печально, словно прощаясь, затем закрыла глаза. Удивительно, но она не испытывала страха. Вся перегорела, страдая по Малко. Он забрал ее страхи с собой. Калхари всегда был отчаянным храбрецом, честный, гордый, исполненный благородства. К чему жизнь, если его нет рядом? Жаль малыша, но он пробьется. Он выживет, должен выжить. Сюзанна взглядом спросила: «Ты выживешь?» Он неожиданно кивнул и так же неожиданно разревелся. Сидел, вытирая стиснутыми кулачками кровь и слезы. Вот и хорошо, он все понял, теперь она совсем спокойна. Интересно, говорила ли она Малко, что любит его? Хотя бы разок за всю долгую и трудную жизнь? Наверное, не говорила. Это плохо. Ну ничего, скоро скажет. Они встретятся, и она все скажет. Ах, вот было бы здорово, если бы Трент догадался отвернуться!
Нет, он смотрит на нее. Что ж, выбора нет. Она вскинула голову и членораздельно, с выражением проговорила:
– Боже, благослови Америку!
Тихий свет вспыхнул перед ее внутренним взором.
И погас.
* * *Все находившиеся в комнате, не отрывая взоров, следили за мониторами. Выкрашенные в черное боевые машины со всех сторон продвигались к Комплексу.
На экране, на котором были видны северные ворота, появилось смутно очерченное темное пятно. Разрешающая способность камер не позволяла четко выделить его. Капитан Диверс первым высказал предположение, что это разведывательная голографическая камера. Догадка оказалась неверной – как только пятно увеличилось, стало ясно, что это старый фордовский боевой аэрокар. Диверс передал на крышу предупреждение о возможной атаке. Еще через мгновение стало ясно, что это ложная тревога. «Форд» на несколько минут замер, потом начал отползать назад.
– Что за черт! – выругался начальник охраны и тут же словно язык прикусил. – Они что, самоубийцы?!
В следующую минуту нападению подверглись центральные ворота.
* * *Сидя в боевой машине, в тепле, Мохаммед Вене наблюдал, как городские улицы начинало продувать порывами ветра. Скоро ветер окреп, набрал силу. Из Бюро погоды Венсу сообщили, что дождь ожидается ближе к полуночи. Ждать оставалось недолго.
Неожиданно из динамиков донеслись истошные крики и вопли, следом послышалось низкое, перекрывающее вой ветра и гул толпы басовитое гудение. Мохаммед, напряженно всматриваясь в экран монитора, даже привстал с места. Со стороны проезда на главные ворота Комплекса надвигался тяжелый аэрокар. Не успел Вене сообразить, как поступить с нарушителем, прорвавшимся через оцепление, аппарат на воздушной подушке, резко разогнавшись, ударил в створки. Искры брызнули во все стороны. Толпа через сорванные ворота, сметая охранников, бросилась к зданию. Находившиеся на лужайке перед главным входом телепаты, пытаясь остановить нападающих, открыли огонь из лазерных карабинов.
Вене бросился к выходу.
Хидер медленно приходила в себя. «Эскалибур», который она держала в руках, стал обжигающе горячим. Капельки дождя, попадая на металлические части, отчаянно шипели. Она лежала на животе на открытом пространстве, как раз между главными воротами и центральным входом в здание. Здесь также оборонялись шестеро других питомцев. Командовал Уилли. Он расположился на правом фланге, с самого края. В тот момент когда нападавшие снесли передние ворота, больше никого здесь не оставалось. Никто из телепатов не был даже ранен, в то время как у ворот быстро росла гора разрезанных и еще кое-где дымящихся останков. Число погибших перевалило за несколько сотен. Большинство из них едва успевали вскрикнуть. Затем заработали акустические парализаторы на вышках, и толпа отхлынула. Погибли несколько охранников из службы «Дабл-Си», стоявшие у ворот. Туда теперь, ругаясь и размахивая руками, побежал капитан Диверс, приказал разобрать завал из трупов и вытащить всех, кто был в серой форме охранников.
Между тем демонстранты, выбравшиеся за пределы ограды, начали в панике разбегаться. На бегу затаптывали слабых и раненых. Из Комплекса, из окон первого и второго этажей, открыли огонь лазерные установки, поражающие смешавшиеся ряды демонстрантов.
Через передние ворота во двор вошел в полном боевом снаряжении отряд миротворцев. Двигались без спешки, мерно и целеустремленно. Впереди возвышался огромный гвардеец. Это был Мохаммед Вене. Им навстречу выбежали шестеро детей в возрасте от одиннадцати до четырнадцати. Их поднял Уилли, чтобы остановить приближающихся миротворцев.
Венсу пришлось кричать, чтобы его услышали:
– Позвольте мне пройти! Я должен поговорить с мистером Кастанаверасом!
Возбужденный Уилли подскочил к нему, пригладил длинные волосы:
– Вы же говорили, что прибыли сюда поддерживать порядок! Немедленно покиньте территорию, это частное владение.
