Франк Тилье - Пандемия
– Но они были не только из Польши, – добавила она. – Посылки, за которые этот тип мне платил, приходили еще из Мексики, Португалии и Румынии.
– Всегда с одним и тем же содержимым, как по-вашему?
– Я не знаю. Это были маленькие сверточки, хорошо упакованные и очень легкие.
– Вы помните, из каких городов они были отправлены? Какие стояли штемпели?
Она покачала головой:
– Не помню… В Мексике, кажется, Мехико. В Португалии Лиссабон. Всегда большие города.
Казю вздохнул. Добраться до отправителей было нереально.
– Идемте на кладбище.
Она тепло одела ребенка. Все вместе они отправились на кладбище. Тайник находился на его западной оконечности, место было хорошо скрыто деревьями и растительностью. За большинством могил в этой части давно никто не ухаживал. Жак Леваллуа приподнял тяжелую жардиньерку, наполненную камнями. Разумеется, под ней ничего не было. Он выпрямился, потирая руки, сделал панорамный снимок местности.
– Это ничего не даст.
Оставалось наведаться по другим адресам, сообщенным Шарко, но, скорее всего, они столкнутся с той же схемой, с тем же «модус операнди». Если только не взять получателя с поличным, не подкопаешься.
Бертран Казю грустно улыбнулся ребенку. Его мать была лишь побочной жертвой системы, но ей предстояло дорого за это заплатить. А этот мальчуган, где он кончит? Какое будущее уготовано ему среди всей этой жестокости?
Он отвернулся, когда малыш ответил на его улыбку.
90
Время остановилось перед дверью подпольной лаборатории.
Четверо полицейских смотрели друг на друга, не понимая, что происходит. Не в силах поверить словам, которые произнесла молодая исследовательница. Амандина прислонилась к стене, ей было плохо. Она не сводила глаз со своего пальца под латексной перчаткой.
– Не исключено, что… что в этой лаборатории содержатся бактерии чумы.
Чума, страшное слово, всплывшее из глубины веков. Синоним смерти и ужаса. Перед глазами Николя встали четыре всадника Апокалипсиса, вооруженные бедствиями. Он подумал о «сеятеле смерти», пришедшем распространить болезнь и уничтожить мир.
Мужчины запаниковали, побледнели. Один из них нервно взъерошил волосы и сплюнул в угол. Клод Ламордье провел рукой по лицу. Он не был уверен, что все правильно понял.
– Боже мой, вы говорите нам, что чума, та самая пресловутая чума, убившая миллионы людей в прошлом, здесь, за этой дверью?
Амандина ответила не сразу:
– Это только предположение, я не хочу быть категоричной. Блохи и крысы в таком окружении наводят на мысль о чуме. Но… Это худший из возможных сценариев. Речь может идти о других болезнях, переносимых риккетсиями[26] и бактериями-паразитами. Мышиный тиф, туляремия…
Для микробиолога это был кошмар наяву: столкнуться, возможно, с худшим из микробов, тем, который прячут в самых стерильных и недоступных лабораториях мира. Вдруг глаза ее расширились. Она испуганно посмотрела на полицейских:
– Я сейчас вспомнила венецианскую маску, силуэт, который видела ночью. Этот человек как будто… был в одежде, которую носили врачи в четырнадцатом веке, чтобы защититься от эпидемии черной смерти. Они одевались именно так. Их называли чумными докторами.
Один из полицейских, даром что крепыш, сполз по стене.
– Где могут быть бактерии? – спросил Ламордье. – В морозильнике?
– Да, в мешочках с кровью. Но также и в крови этих крыс, и в пищеварительной системе блох. Вся правая часть лаборатории, возможно, заражена микробом, который убивает крыс.
Николя смотрел на закрытую дверь так, будто ждал, что она откроется и вырвется чудовище. Он испугался, когда увидел, как исказилось лицо Амандины. Молодая женщина была на грани паники. Речь шла не об анализе чумных бактерий в ультрастерильной лаборатории уровня биологической безопасности NSB3+ или NSB4, за непроницаемыми комбинезонами и выверенными до миллиметра протоколами. Речь шла о разведении блох в виварии и животных – носителей страшной бактерии в простых клетках за запертой на замок дверью. Она попыталась успокоиться, сказав себе, что пока все это лишь предположения. Впервые в жизни она надеялась ошибиться.
– Вас укусили, – сказал Николя. – Вы…
Амандина провела рукой по лбу. Глаза ее закатились.
– Мне нехорошо. Дайте мне телефон, я срочно вызову группу микробиологического реагирования.
Николя протянул ей свой, Ламордье между тем тоже достал мобильник:
– Мне надо вызвать команду к телу Кремье.
– Нет. Никто не подойдет к этому телу, пока один из наших экспертов не укажет порядок действий. Какой бы ни был микроб в этой лаборатории, он убивает. Он невидим, он может быть повсюду, в том числе и на трупе. Ни в коем случае нельзя рисковать, надо следовать протоколам… – Амандина перевела дыхание. – Я думаю, после того, что произошло с гриппом в ресторане Дворца правосудия, вы прекрасно понимаете, о чем я говорю.
Она с трудом набрала номер, так дрожали руки.
Yersinia pestis. Чума.
Ожидая ответа Жакоба, она обвела всех пристальным взглядом и заявила:
– С этой минуты никто ни с места.
91
Александр Жакоб почувствовал, что мир рушится, когда позвонила Амандина.
Подпольная лаборатория посреди Парижа? Крысы, блохи, агонизирующие животные в клетках? Амандина, укушенная крысой? И все это связано с тем или теми, кто распространил грипп птиц?
Он немедленно вызвал четырех членов ГМР, брошенных на прорыв в Центр изучения гриппа, в том числе Жоана, связался с Себастьеном Садуином, специалистом по патогенным организмам Yersinia из парижского Института Пастера и помчался на место со своей командой и оборудованием в двух машинах без опознавательных знаков. В это воскресное утро он также счел необходимым предупредить по личному телефону директора ИЭН и изложить ему ту немногую информацию, которой располагал.
Улица Фриго. Команда вышла из машин, стараясь не привлекать внимания, нагруженная оборудованием в объемистых кубических чемоданах, вошла в большой квадратный двор и оказалась у главного входа в здание, в недрах которого скрывалась лаборатория. У стены, подальше от посторонних глаз, они облачились в защитные комбинезоны, маски, перчатки, шапочки, бахилы и только после этого вошли внутрь. С ужасом они увидели лежащий посреди коридора труп.
Жакоб запер входную дверь.
– Пьер и Фредерик, вы займетесь телом. Надо будет проинструктировать полицейских насчет дальнейшего. Если потребуется вскрытие, его сделают в лаборатории высокой степени защиты. Чтобы никакого риска.
Двое ученых поставили свои чемоданы, а Жакоб и еще трое осторожно прошли над трупом. Они закрыли вторую дверь и стали спускаться по винтовой лестнице.
Полицейские и Амандина ждали их, напряженные, притихшие. Молодая женщина сидела, прислонившись к стене, в стороне от группы. Жакоб, держась на расстоянии, уставился на ее руку с хорошо видным следом засохшей крови под перчаткой.
– Когда ты надела перчатку?
– Сразу после того, как меня укусили. Предварительно продезинфицировала. Бактерия не вышла из этой лаборатории, я почти уверена.
Руководитель ГМР быстро переглянулся с Себастьеном Садуином и снова повернулся к молодой женщине:
– Сейчас мы установим обеззараживающий душ, и вы все через него пройдете. Амандина первая. Свою одежду лучше больше не надевай. Потом мы отвезем тебя в Сен-Луи. – Он посмотрел на Жоана. – Я предупредил профессора Швейцера, он в курсе дела и ждет вас там.
После этого он обратился к Ламордье:
– Мы обрызгаем вас инсектицидом от блох, а потом из распылителя обработаем ваши тела антибактериальным веществом. Никто, абсолютно никто, кроме присутствующих здесь, не должен знать о том, что происходит. Не говорите ни вашим семьям, ни коллегам, дайте нам делать нашу работу. О чуме речи нет. Этого микроба не существует, понятно? Вы легко можете представить себе последствия, если об этом узнают население или СМИ.
– Хорошо.
– Я рассчитываю на вас, на ваш профессионализм.
Один из членов ГМР поставил на пол большую сумку с укрепленными ручками и достал конструкцию из полиуретана, которая сама надулась всего за минуту. Образовался параллелепипед, два метра в высоту, метр в ширину. Две эластичные трубки свисали с потолка, а объем можно было регулировать с помощью гибких панелей на молнии. Ученый достал также канистру с прозрачной жидкостью и большой баллон инсектицида.
Амандина пошла первой. Она разделась внутри кабины. Ее трясло. Худшая из бактерий, одна из величайших убийц человечества, возможно, угнездилась в ней.
Кто-то снаружи продел руки в два резиновых «рукава», отходящих от одной из стенок, и облил ее инсектицидом и антибактериальным веществом с головы до ног. То же сделали с ее одеждой, которую потом убрали в пластиковый мешок. Она вышла в новеньком комбинезоне, в двойных перчатках, в дыхательной маске FFP2. К ней подошел Жоан с ключами от машины в руке:
