Сирены Амая - Николай Ободников

– Сюда, Чабан.

У Степана камень с души упал, когда он услышал ответ.

Из-за хвоста вертолета вышла темно-красная фигура в рабочем комбинезоне. Она пнула открытый ящик с инструментами и наклонилась, в раздражении копошась в лязгающем ворохе. Все как обычно. Что-то сломалось, что-то упало, что-то закончилось.

– Зубные коронки потерял, Мир? – Степан хохотнул и направился к вертолету. – Ты хоть в курсе, что твой брат – настоящая задница?

Сердце, что пару мгновений назад успокоилось, опять стало учащенно биться. Фигура развернулась, и глаза Степана заметили матовый блеск оружия. А потом из блеска один за одним родились огненные цветы. Они распускались и умирали. Степан, для которого мир будто остановился, наблюдал за выстрелами с медленно откидывавшейся челюстью.

Первый острый удар в грудь вернул времени привычный ритм. Степана откинуло на спину. Рот наполнился кровью. Боль растекалась по всему телу, напоминая корни, которые пустил ядовитый аконит. Ужас был настолько сильным, что мысли начисто выбило из головы. Ничего. Ни единой мыслишки. Даже прощальной. Даже об Альбине, рассчитывавшей на потомство от такого болвана, как он.

К нему приблизились двое. Мозгу Степана к тому времени катастрофически не хватало кислорода, но он кое-как распознал Жгилеву и сопровождавшего ее парня со слащавой физиономией. Последний как раз стягивал комбинезон, который умудрился натянуть поверх делового костюма.

Рот Степана открылся, но он сумел лишь жалко произнести:

– Мпщему?

К его удивлению, последнему в жизни, Жгилева поняла, что именно он спрашивал.

– Потому что на острове, Чабан, наши нелюдимые друзья. Подыхай с миром. Или бейся в агонии, тупой ты ублюдок.

Она сказала еще что-то, но Степан не услышал: мир уже отторг его.

Тем же вечером произошли еще два события.

О первом на следующий день писали в «Кемском городовом» как о роковом стечении обстоятельств, унесших в огне жизнь Альбины Ермаковой, работавшей в Кемской администрации.

А второй был слишком незначителен, чтобы о нем узнала общественность. В частной и довольно неприятной беседе Усов Мирослав Львович, руководитель департамента береговой охраны по республике Карелия, еще раз подтвердил, что любит своих внуков больше какой-то там вшивой работы.

5

Когда глаза Чабана с изумлением уставились в небо, Уля направилась к темнеющей громаде ангара. Филипп проводил ее взглядом, потом повернулся к Чабану. Достал из кармана брюк голубоватые нитриловые перчатки.

– Не волнуйся, приятель, бумажник можешь оставить себе.

Надев перчатки, Филипп обыскал тело, смутно подивившись тому, как быстро уходит тепло. Его лицо оживилось, когда пальцы наконец нащупали ключ от «Арканы». Не мешкая, Филипп отправился к машине Чабана, завел и подъехал по асфальтированной дорожке для персонала к трупу.

Уля тем временем вышла из ангара, таща брандспойт, за которым тянулся пожарный рукав. Он дулся и вяло брыкался, но напор воды был достаточно слабым для того, чтобы брандспойт могла удержать некрупная женщина.

О лишних глазах они не волновались. Даже о случайных и чересчур зорких. Еще до того, как сюда приехать, Уля и Филипп недвусмысленно дали понять Усову, что его младшему братцу с дружками лучше заняться каким-нибудь другим делом. И желательно – где-нибудь в глуши.

И, конечно же, именно руководитель департамента береговой охраны слил собственного заместителя.

Багажник «Арканы» распахнулся, и Филипп оглянулся на Улю:

– Поможешь с телом?

Брандспойт, тугой и переполненный водой, пружинисто упал. После этого Филипп и Уля подняли Чабана. Мужчиной он был крупным, но подельники не первый раз имели дело с трупами и различными способами их упаковки. Как-то им пришлось впихнуть ожиревшего ювелира в сундук, который был вдвое меньше своего владельца. Полная имитация действий полоумных грабителей.

Почему бы и нет? Статистика показывает, что тело после смерти терпеливо, а фантазия убийц – черна и бездонна.

В итоге Сальников разместился в багажном отделении собственной машины, пусть и без особого комфорта. Колени и голова были прижаты к залитой кровью груди, бледные руки – на ногах. Труп словно готовился совершить кувырок в некой немыслимой плоскости.

Уля с раздражением посмотрела на Филиппа, и тот прекрасно понял почему. Мало кто придет в восторг от капель пота, марающих спину. Он пожал плечами, подобрал брандспойт и мощной струей воды смыл кровь, оставшуюся после Чабана. Заодно сполоснул «Аркану». Спасибо. Пожалуйста.

Наконец они расселись по машинам. Уля поехала на «К5», а Филипп – на «Аркане».

Вскоре они уже были у моста через неглубокую речушку Бабручей, где решили составить дорожную карту ДТП с участием Сальникова. Придумывать особо ничего не пришлось. И не в последнюю очередь потому, что для любого не в меру любопытного носа у них всегда была в запасе понюшка «бюрократической хлорки».

На этот раз Уля не раздражалась из-за того, что приходилось делать что-то самой. Она помогла Филиппу, так и не снявшему нитриловые перчатки, переместить труп за руль.

– Желаете сделать это сами, госпожа немилосердная Ульяна? – в шутку спросил Филипп, пытаясь разрядить обстановку.

Уля окатила его презрительным взглядом, и он понял, что хочет ее. Парень и сам видел, что она не против. Прищур прищуром, но эти приоткрытые губы, взгляд исподлобья.

Захватив из багажника «К5» пожарный топор с красной головкой, Филипп подошел к «Аркане», припаркованной перед началом барьерного ограждения, ловившего зазевавшихся водителей со стороны Кеми. Затем нанес машине три удара по касательной, целясь в дверку водителя и переднее левое крыло. В сумерках он напоминал безумца, высекавшего искры, чтобы разжечь костер. Потом безумец нанес в те же места несколько ударов ногой, создавая вмятины.

– Готово, – выдохнул Филипп и передал Уле топор.

Через приоткрытое окно он положил руку на руль и принялся толкать «Аркану» к обочине. Повисший на ремне безопасности мертвец не возражал. Машина с шорохом и скрипами соскользнула вниз и тяжело встала на правый бок, в пяти метрах от кромки воды. Труп внутри мотнуло, и «Аркана» неторопливо завалилась на крышу, подмяв кустик. Стекла треснули. Только после этого Филипп снял перчатки.

Конечно же, любой умник мог задаться очевидным вопросом. Почему это тело водителя, попавшего в ДТП, ни с того ни с сего вдруг оказалось нашпиговано свинцом, будто чесноком – задница запеченной курицы? А чтобы этот умник держал подобные мыслишки при себе, придется сделать еще кое-что.

– Приведи себя в порядок, Фил, – бросила Уля. – Ты мне сейчас понадобишься.

Она достала из «К5» две пузатые туристические газовые горелки и с ними спустилась к перевернутой «Аркане». Перчатки Уля так и не надела, хоть и знала, что папиллярные узоры можно обнаружить даже после сильного пожара. Филипп тем временем расплылся в