Ящик Скиннера - Лэй Ми
По его рекомендации Чжен Линь распорядился о прослушивании мобильных телефонов обоих подозреваемых. Однако из всех, с кем разговаривал Чжан Десянь, никто не казался подозрительным; в основном он общался с членами семьи или с клиентами юридической фирмы. То же самое касалось контактов Тан Чжи, и полиции не удалось обнаружить у этих двоих общих знакомых. На телефон Тан Чжи в последний месяц часто звонили с одного и того же номера – порой доходило до десяти, а то и двенадцати звонков в день. Кроме того, между двумя абонентами постоянно велась СМС-переписка.
Номер принадлежал некой Цу Рюй – женского пола, 25 лет, национальности хань. Она работала ассистентом менеджера в отделе маркетинга иностранной компании – иными словами, была «белым воротничком». Содержание СМС-переписки между ней и Тан Чжи подтверждало их любовные отношения.
Из поведения Чжан Десяня в госпитале можно было сделать вывод, что он уже догадывался о ведущейся за ним слежке. В таком случае юрист мог доставить полиции немало головной боли, поскольку являлся известным адвокатом и располагал немалыми ресурсами, причем не только финансовыми. Он был отлично знаком со всеми полицейскими процедурами, а прознав о слежке, наверняка стал бы старательно ее избегать. И если между ним и Тан Чжи действительно была связь, то и Тан Чжи последовал бы его примеру, что дополнительно осложнило бы следственные мероприятия. Вот почему полиция решила изменить стратегию и сконцентрироваться на скрытых тактиках – в частности, прослушивании их мобильных телефонов.
Не все были согласны с этим решением, поскольку увеличивался риск упустить многие действия в оффлайне. Существовала также возможность, что двое подозреваемых используют другие мобильные телефоны для связи друг с другом, однако пока это не подтверждалось. Полицейским оставалось только выжидать и смотреть, что будет дальше.
Новая стратегия, однако, принесла некоторые плоды. Через несколько дней полицейские заметили, что переписка и звонки между Тан Чжи и Цу Рюй прекратились. Причем случилось это именно в тот день, когда Тан Чжи и Чжан Десянь столкнулись в Центральном госпитале. В голове у Фан Му немедленно прозвенел тревожный сигнал: если Цу Рюй всего лишь девушка Тан Чжи и не имеет никакого отношения к делу, зачем тот сразу оборвал с ней все контакты? Почему именно в этот момент? Логика подсказывала, что Цу Рюй также может быть подозреваемой.
Бьян Пинь напомнил Фан Му о вероятности простого совпадения: возможно, двое влюбленных поссорились между собой в тот день, когда Тан Чжи и Чжан Десяня видели в госпитале. В наше время молодежь очень непостоянна в своих привязанностях. Тем не менее Фан Му решил установить слежку за Цу Рюй и приставил к ней двух опытных офицеров. В первые несколько дней она не делала ничего особенного. Но на пятый день, в субботу, уйдя с работы, села в такси и поехала в торговый центр. Там она зашла в отдел женского нижнего белья, и полицейские-мужчины, боясь, что будут слишком бросаться в глаза, не последовали за ней. Они сразу же потребовали прислать девушку-полицейскую в гражданском, но пока та ехала, Цу Рюй успела исчезнуть, а ее мобильный телефон был то ли выключен, то ли в нем села батарейка, так что заново взять след полиции не удалось. Фан Му тем не менее не собирался сдаваться и отправил другую сотрудницу, переодетую уборщицей, наблюдать за квартирой Цу Рюй.
Три дня спустя та обнаружила в мусоре, который выбросила Цу Рюй, обрывки чека из ресторана. Судя по количеству еды в чеке, Цу Рюй ела не одна. Фан Му поехал в тот ресторан и показал персоналу фотографию Тан Чжи. Удача оказалась на его стороне – официантка подтвердила, что Тан Чжи и Цу Рюй ужинали вместе.
Это означало, что они по-прежнему поддерживают связь, а раз их свидания теперь проходили втайне, они, скорее всего, знали, что за ними следят. Похоже, Цу Рюй все-таки принимала участие в чем-то противозаконном.
Дело становилось все интереснее.
* * *
На улице шел снег. На северный город надвигалась зима; легкий снежок окутал улицы тонкой вуалью. Машины, проезжая, оставляли на белом покрове черные следы шин, и те мокрыми полосами тянулись по асфальту; снег под колесами превращался в жидкую грязь.
Люо Цзяхай молча, безжизненными глазами глядел в окно.
Когда-то Шен Сянь сказала ему, что в тот день, когда она родилась, шел снег, и потому она всегда любила белый цвет. Офицер Фан был прав – люди, которые любят белое, стремятся к чистоте. Шен Сянь была именно такой. Люо Цзяхаю казалось, что при малейшем столкновении с любой грязью эти прекрасные снежинки, что кружились за стеклом, такие нежные и хрупкие, сразу погибают.
И как только людям хватает сердца давить колесами безупречно белый снежный покров?
Кто посмел причинить зло такой очаровательной невинной девушке?
Руки Люо Цзяхая медленно сжимались в кулаки. Каждый раз, думая о подобных вещах, он испытывал острую тоску одновременно со жгучей ненавистью. Все это вина одного-единственного человека! Это он навсегда разрушил жизнь Шен Сянь!
Люо Цзяхай уже жалел о том, что дал господину Ж. согласие отложить свое дело. Большую часть дня он проводил, меряя шагами крошечную комнату, и ненависть раздувалась у него в груди, словно воздушный шар. Каждый раз, когда он отправлялся оттуда в придорожное кафе, это давление немного ослабевало. Однако увидев, какое облегчение и удовлетворение получили госпожа Ц. и господин Ч., когда настала их очередь, он чувствовал, что просто не может ждать дольше. Когда же наступит его день?
Внезапно раздался стук в дверь. Сердце Люо Цзяхая заколотилось. Он прислушался, ловя звуки условленного сигнала. Судя по всему, это господин Т. привез ему еду.
Но когда дверь открылась, на пороге стоял господин Ж. Он подмигнул и криво улыбнулся уголком рта. Потом прошел в комнату и жестом попросил скорей закрыть дверь.
– Где господин Т.? – неловко спросил Люо Цзяхай, пока господин Ж. ставил на стол два больших полиэтиленовых пакета.
– Он не сможет приходить некоторое время. – Господин Ж. протянул ему сигареты. – Т. сказал мне, что вы начали курить.
Люо Цзяхай, не сводя глаз с лица господина Ж., осторожно взял сигарету из пачки.
– Что случилось?
– Похоже, за ним следят легавые. Они с Ц., идиоты, начали встречаться. Не исключено, что и она тоже под подозрением.
– А что насчет господина
