Леонид Словин - Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)
Для начала он повез санитара освидетельствовать санитара на алкоголь. Положительный результат популярной "реакции
Раппопорта" давал формальные основания оставить подозреваемого в стенах родного учреждения.
Санитар, действительно, оказался с запашком.
Получив справку, мент заехал в отделении, где он прежде, до ухода в РУОП, трудился. Здесь с дежурным составил акт об опьянении.
- Возьмешь его с собой или нам оставишь? - спросил дежурный.
- Зачем тебе лишний геморрой?
Как раз в это время по сотовому телефону ему позвонил Чернышев. Узнал у приятеля последние новости:
- На санитара акт об опьянении составлен, - сообщил коллега. - Он будет со мной. Я хочу поговорить с ним про Бирюлево-Западное. Все равно мне делать нечего...
- Давай! - Чернышев не возражал. - Главное - не дай ему связаться со внешним миром. Предупредить Рындина ...
- Глаз с него не спущу.
Он увез его к себе в РУОП.
Малый этот в камуфляже и белом медицинском халате - чудовище какое то по словам соседей, - здесь, в стенах милиции сразу скис и затравленно поглядывал на хозяина кабинета.
Коллега Чернышева даже подумал:
" Может Виктору следовало с этого парня начать, а не с водилы ?"
Первым с санитаром заговорил Ловягин. Майор возник в дверях неожиданно. Окинул пристальным взглядом задержанного, нахмурился. Потом, словно осененный внезапной и все проясняющей догадкой, расцвел:
- Мы ведь с тобой где-то виделись? - Ловягин пристально оглядывал сидевшего своим тяжелым, водянистым взглядом.
Пподстриженный под бандита верзила - санитар пожал плечами:
- Не знаю. ..
- Со "скорой", правда?
- Вроде того... - санитар отвел глаза.
Отделаться от Ловягина было не так то просто.
- А если конкретно?
- Со "скорой".
- А что за учреждение?
- Медицинский Центр"Милосердие, 97".
"Рындин !" пронеслось вспышкой в голове Ловягина. Теперь его можно было выволочь из этого кабинета только силой. Он подвинул к себе стул. Сел.
- А чего не на работе?
Санитар нехотя пробурчал несколько фраз.
- Я чего? ГАИ надо спросить. Задержали, выдернули...
До Ловягина сразу дощел смысл несложной комбинации с похищением. Но старший опер за столом не собирался ему помогать.
- А где машина?! Начальство твое знает, что ты здесь?
Санитар отмахнулся, как от надоевшей мухи.
- Я - чего...
По-позже Чернышев снова позвонил приятелю:
- Тебе придется подъехать за нами...
- Сейчас? - Ловягина в этот момент в кабинете не было: его затребовало к себе начальство. Можно было говорить свободно.
- Я позвоню. Телефон особо не занимай.
- Ты, что, решил сгноить меня на службе, Чернышев ?
- Перебьешься.
- Ты откуда звонишь ? Со льдины что ли? Зуб на зуб не попадает...
- В машине мы. Едем на объект...
За несколько часов на морозе на площадке ГАИ "амбуланс", который оставляли обычно в крытом гараже с постоянной плюсовой температурой внутри, основательно промерз.
Опытная рука водилы, однако, довольно быстро привела его в норму.
В десять минут одинадцатого "амбуланс" уже обогнул высокий каменный забор. "Колючки" не было видно, но Виктор не сомне вался в том, что и она тоже есть, и что вообще все вокруг напичкано электроникой, включая воспомогательные постройки и, главное, двери.
И Виктор, и Анастасия сидели в кузове. Окна "амбуланса" были аккуратно задернуты занавесками.
Чернышев сказал водиле, что подъезжая к воротам он должен включить свет в кабине, чтобы из темного кузова они могли его видеть. Риск, конечно, во всем этом был немалый. Стоило душегубу молча показать головой на кузов и вышедшие из КПП секьюрити немедленно поняли бы что кто - то пытается проникнуть в Центр. А дальше - как два пальца...
Тем не менее Чернышев и Анастасия решились. Для водилы это был единственный путь к спасению. Ни Рындин, ни секьюрити уже ничем не могли ему помочь.
Оба пассажира в кузове слышали как кто-то, вышедший из КПП спросил жаждущим легкого общения голосом:
- Как жизнь, Михалыч?
Чернышев внимательно следил за кабиной. Водила вел себя довольно естественно для человека, мотавшего ся весь вечер в поисках бомжей и пьяни.
- Нормально, - базарить на служебную тему ни секьюрити, ни водиле не разрешалось.
- Устал?
- А то нет...
- Зато тебе сейчас домой, а нам тут до утра кононыхаться.
Секьюрити нажал на кнопку дистанционного управления, и металлические ворота не спеша двинулись в свой короткий запрограммированный путь, чтобы пропустить "амбуланс".
- Давай, Михалыч!
- Будь.
Медленно выдвинулись на исходную позицию. Резина колес сторожко скользила по асфальту. Водила погасил свет в кабине.
В правой стороне двора неясно прочерчивался неосвещенный трехэтежный особняк. Фары вырывали из темноты отшлифованные кирпичи, широкие, с добротным стеклом окна, отливавшую медью крышу. В одном из окон горел яркий свет: одинокое световое пятно на темном фоне. Чернышев сразу насторожился.
- А там кто? - спросила Анастасия у водилы.
- Медсестра дежурит... - Михалыч теперь был чуточку откровеннее. Укольчик там сделать или еще чего. Раньше она в больнице сидела, а тут, видишь,такое...
Напротив - в левом углу двора, как теперь они поняли, расположен склад с бумажным и прочим хламом. Он был собран из немецких гофрированных плит. Подвал находился под ним.
Чуть дальше - за старым, знавшим, согласно легенде, еще екатериненские времена, дубом - слышался металлический лязг и яростный лай. Вдоль забора на блоке носилась крупная с под палинами овчарка...
Где-то здесь, между мусоросборником и кленом по-меньше, проходил маршрут внутреннего передвижного поста. Постоянный пункт наблюдения находился на крыше офиса...
Водила припарковал "амбуланс" у склада и вышел из кабины. Тут было темнее, чем в остальной части двора. Оглядевшись по сторонам, он открыл дверь кузова, поднялся внутрь...
- Сделал, как сказали...
- Хорошо, - Чернышев снова стал немногословен.
- Я надеваю на него наручники... - сказала Анастасия.
- Давай.
Они договорились об этом еще раньше. Михалыч подставил руки. Он и не думал противиться Ведь, если секьюрити обнаружат его вместе с ментами, наручники помогут ему выпутаться.
Анастасия защелкнула браслеты.
- Рот не будем заклеивать?
- Нет, пожалуй...
Времени терять было нельзя.
- Прикроешь меня, - бросил Чернышев.
Он выпрыгнул из "амбуланса". Однако, преодолеть броском тускло освещенную часть двора ему не удалось.
Сверху, на крыше особняка, вспыхнул и разлился по темной пучине пространства сноп прожектора. Все стало похоже на вдруг обернувшуюся реальностью театральную декорацию. Угрюмый ночной охват заснеженных веток, лоснящийся гофрированный рисунок складских стен...
Чернышев прижался к дереву. В запутанных проулках его памяти возникла иная сцена, хотя фон и место были другими, ощущение то же.
Зааульный пустырек: там он впервые ощутил и осознал, как пахнет война. Это потом она смердит трупами и пороховой гарью. А вначале - это запах не отлившегося мочой страха, запекшийся пот на холодных руках.
Прожектор погас. Глаза снова приноровились к темноте.
Чернышев заметил, как на крыше, крадучись, возникли силуэты двух людей. Виктор сжал пистолет в кармане куртке. Шестым чувством он вдруг почуял, что сильнее, чем требуется, придавил спусковой крючок...
Спокойно... Иначе не выдержишь!..
Сигнал шел изнутри, оттуда - из недр памяти, где копошатся черви видения...
Один из тех, на крыше, вытянул вперед руку: показал, куда светить. Электрический сноп метнулся к дереву, за которым стоял Виктор и к складу.
Тишина была такой, что стало слышно, как скрипит на крыше под их ногами снег. Виктор отлично слышал это здесь, стоя внизу.
Потом ровным, цокающим звуком распорола тишину чья - то пробежка. Виктор понял: это - третий и четвертый охранники. Им дали команду по рации. Пятый, видимо, оставался на КПП.
Чуткие приборы уловили чужое пристутствие на объ екте. Снова вспыхнул прожектор.
Звуки доносились слева, с того места, где рвалась на блоке овчарка. Чернышев выбрал момент, когда луч прожектора скользнул в сторону, и рванул дальше, к мусорном ящику. Вот он уже и за ним...
В ту же секунду сбоку он почувствовал легкий толчок:
Анастасия ! Успела...
Где - то внутри у него колыхнулись сомнения: он ведь мог взять с собой кого - то из коллег, приятелей. Но разве можно было ей отказать ?!
Шальная баба и упряма, как черт...
Теперь на нем лежала ответственность не только за Крончера, который, возможно, еще находился в подвале под складом, но и за нее тоже. И все же, на душе было легче: он не один...
Внезапно они увидели одного из охранников.
Одетый в камуфляжную куртку и черную вязанную "бандитку" на голове, он, озираясь по сторонам, бежал, выставив вперед пистолет.
Искал противника вдалеке боковым зрением, не предполагал, что вот он - рядом! Напарником его был малый в кожаной куртке. Без оружия. Очевидно, только что приняли на работу и еще не успели выхлопотать лицензию в соответствующей службе ГУВД.
