Андрей Воронин - Инструктор спецназа ГРУ
— Да… А генерал-то опять выкрутился.
— Ну почему? — без особой уверенности сказал Мещеряков. — У тебя ведь есть показания этих солдат…
— Это чепуха на постном масле, а не показания, — оборвал его Сорокин. Даже если они к утру от них не откажутся — а они откажутся, помяни мое слово, этим показаниям все равно грош цена. При его-то связях…
— Да, это ты прав. Пристрелить его, что ли?
— Это ты брось. Мы еще покувыркаемся. Жаль капитана, мировой был мужик.
— Жаль, — старательно контролируя голос, сказал Мещеряков. — Слушай, полковник, попробуй найти начальника охраны северцевской дачи. Этот прапорщик очень уж своевременно исчез — похоже, он что-то знает.
— Попробую, — вздохнул Сорокин. — Машина у него заметная, так что, думаю, найдем. Навряд ли российский прапорщик возьмет и просто так бросит новенький «чероки».
— Жить захочешь — что угодно бросишь, — возразил Мещеряков.
— Ну, будь здоров, полковник, — сказал Сорокин.
— Будь здоров. Осторожнее там. Андрей аккуратно положил трубку и, закурив сигарету, стал смотреть в окно. За окном стоял солнечный летний день, неприятно контрастировавший с царившей в душе полковника промозглой слякотью, поэтому он потянув за шнур, отгородился от солнца планками жалюзи. Это не помогло, и тогда полковник Мещеряков залез в сейф и одним глотком выпил с полстакана коньяку прямо из горлышка. Коньяк обжег пищевод, заставил заслезиться глаза, но на этом его действие и закончилось. Сигарета припекла пальцы, полковник раздавил ее в пепельнице и тут же прикурил новую.
Он знал, что генерал Федотов ждет его доклада, но не торопился — порадовать генерала ему было нечем.
Глава 13
Направляемый и подгоняемый твердым стволом автомата, Илларион Забродов сошел с дороги и углубился в кустарник, слыша, как умело, почти бесшумно ступает позади него спецназовец. Судя по ухваткам, это был настоящий профессионал, и шансов уйти от него, находясь в такой невыгодной позиции, было ничтожно мало. Некоторую надежду внушало то, что до густо заросшего орешником овражка, о существовании которого конвоир вряд ли мог знать, оставалось не более трех шагов. Илларион подобрался, готовясь сигануть в непролазную гущу зеленых ветвей, но конвоир вдруг заговорил свистящим шепотом, почти неслышным из-за доносившегося с дороги урчания работавших на холостых оборотах двигателей.
— Беги, капитан. Я дам очередь по кустам, а ты притихни где-нибудь… не мне тебя учить.
— Ты кто? — так же тихо спросил Илларион.
— Какая, хрен, разница. Служили мы с тобой вместе. Кабы не ты, я бы тогда костей не собрал. Все, кончай базар, я стреляю. Присядь, капитан.
Илларион не стал уточнять, когда это «тогда», а просто пригнулся и, когда над головой прогремела короткая очередь, колобком скатился в овражек и затаился, прижавшись к земле.
Глядя вверх, он увидел, как фигура спецназовца размытой тенью скользнула среди листвы и исчезла, а через несколько секунд на дороге взревел двигатель отъезжающего грузовика.
Илларион ползком выбрался из оврага и, удобно лежа в кустах, во всех подробностях пронаблюдал сцену отбытия полковника Северцева со свитой. Когда бронетранспортер и «мерседес» скрылись из виду, Забродов неторопливо вышел на дорогу и приблизился к своему сиротливо стоявшему с распахнутыми настежь дверцами «лендроверу». Покрышка и камера левого заднего колеса свисали клочьями. Рядом с открытой дверцей валялся растоптанный чьим-то тяжелым ботинком сотовый телефон. Подняв с земли, Илларион внимательно осмотрел его и зашвырнул в овраг. Насвистывая сквозь зубы жалобный восточный мотивчик, он достал из багажника домкрат и гаечный ключ. Хвала аллаху, лежавшая на капоте запаска нисколько не пострадала, и пять минут спустя Забродов был готов к отъезду.
У него не было четкого плана предстоящей кампании. Разумеется, в первую очередь нужно было связаться с Мещеряковым, но до этого следовало сделать еще кое-что. Илларион завел двигатель и не спеша поехал в сторону шоссе.
Вскоре, однако, ему пришлось остановиться, чтобы убрать с дороги тело северцевского телохранителя. Он нерешительно подержал в руках автомат, но, покачав головой, положил его рядом с трупом.
Возле того места, где стоял полузатонувший «опель» Алехина, он остановил машину и спустился к болоту. Он зачем-то заглянул в кабину, испачкал руки, вытер их о джинсы и вернулся к «лендроверу».
По дороге к шоссе ему пришлось сделать еще одну остановку. Прямо посреди проселка стоял изуродованный «мерседес» Северцева. Илларион подошел к машине и заглянул в салон. Покачав головой, он тихо прикрыл дверцу и отошел от «мерседеса». Больше по пути в город задержек не было, и вскоре запыленный «лендровер» Забродова подкатил к автостоянке. Иллариону пришлось слегка напрячься, чтобы припомнить, чья сегодня смена. Он еще размышлял над этим, когда в воротах стоянки показался Родин.
— Ну, конечно, — сказал Илларион сам себе, покачивая головой.
— Салют, капитан, — помахал рукой Родин. — Как дела?
— Я в порядке, — ответил Илларион. — А как наша подопечная?
— Она тоже в порядке. Брат за ней присматривает.
— Послушай, Слава, этот твой Василии сегодня не заходил? Он мне нужен.
— Нет, я его с утра не видел. У меня есть его адрес и телефон. Записать?
— Непременно. И свой тоже, если не возражаешь.
— Мой? А, понимаю — хотите навестить крестницу. Она ничего.
— У нее на прошлой неделе убили мужа и трехлетнюю дочь, Слава. Имей это в виду.
— Понял, капитан.
— И еще одно, Слава. Ты случайно никому не говорил, кто я и чем занимался раньше?
— За кого вы меня держите, капитан?
— А по пьяной лавочке?
— Я много не пью, капитан. За последние три года только один раз набрался до отключки. У напарника был день рождения, ну, я и не заметил, как отъехал. Я его утром спрашивал, что было, а он говорит — ничего, мол, упал мордой в стол и отрубился. Да он, помнится, еще пьянее меня был. А в чем дело?
— Так, ерунда, не бери в голову. Я не помню, в вашей сторожке телефон есть?
— У вас же был сотовый.
— Я его уронил.
— Тогда придется звонить из автомата.
— Ладно, Слава, спасибо еще раз за все. Надо ехать.
— Счастливо, капитан.
— Будь здоров.
Илларион некоторое время раздумывал, куда ему направиться сначала, но в конце концов поехал домой к Родину, тем более, что это было совсем рядом. Дверь открыл высокий, не слишком широкий в плечах парень лет семнадцати, чем-то неуловимо похожий на своего старшего брата. Черная безрукавка открывала длинные, перевитые гладкими продолговатыми мышцами руки.
— Валентина здесь? — спросил Илларион.
— А вы кто? — спокойно спросил парень, по-прежнему не собираясь впускать Иллариона в квартиру.
— Моя фамилия Забродов, — сказал Илларион.
— А, — улыбнулся Родин-младший, — заходите. Слава меня предупреждал насчет вас.
— Он не говорил, что я маньяк-убийца, насильник и садист?
— Нет, не говорил.
— Тогда он и в самом деле говорил про меня. Вот что, парень: я заходить не буду, а подожду пока внизу, а ты быстренько бери Валентину и спускайся с ней ко мне в машину. Вам нельзя здесь оставаться. Действуй.
Не слушая вопросов, которые готовы были сорваться с губ паренька, Илларион сбежал по лестнице. На сборы не потребовалось много времени, и через несколько минут из подъезда вышла Валентина Климова в сопровождении младшего Родина.
— Здравствуйте, — сказала она Иллариону. — Что происходит теперь? Что опять случилось?
— Здравствуйте, Валентина. Не волнуйтесь, прошу вас. Все уже почти кончилось, осталось чуть-чуть потерпеть. Я думаю, самое позднее завтра утром, а то и сегодня к вечеру вы сможете вернуться домой вместе с сыном. А пока нужно еще немного поиграть в прятки.
— Если бы вы знали, Илларион, как я от этого устала. Я уже вся одеревенела… Страшно сказать, но я даже плакать не могу. А я ведь еще не похоронила…
Ее глаза вдруг наполнились слезами, и она разрыдалась, уткнувшись лицом в грудь Забродова.
— Ну, что вы, Валя, — немного растерянно стал утешать ее Илларион, осторожно гладя по волосам. — Вы справитесь, и все еще будет хорошо… Ну, бросьте, я же грязный, испачкаетесь.
Он беспомощно посмотрел на Родина. Парнишка стоял, набычившись, и старательно смотрел в сторону.
— Ну вот, — сказал Илларион Климовой, — теперь вы напугали своего телохранителя.
Она отстранилась и, продолжая всхлипывать, насухо вытерла глаза.
— Простите, — сказала она. — Я понимаю, сейчас не время. Я сейчас успокоюсь. Но вы… вы похожи на жертву автомобильной катастрофы. Что с вами было?
— Ничего нового со мной не произошло. Я опять нырял в болото и меня опять расстреливали — одно и то же, прямо скука берет.