Георгий Миронов - Гриф
— Например? — спросил очкарик.
— Например, что надо принять заведомо фальшивые авизо. Потом все вскроется. Крайней будет эта несчастная тетка. А денежки-то, тю-тю…
Тут солидный профессор как-то легкомысленно присвистнула, и это было так смешно и неожиданно, что все расхохотались.
— Как может осуществляться такое воздействие? — спросила Марина.
— Вы из Томска? Из НИИ психиатрии? — спросила дама.
Марина сделала неопределенное движение головой и плечами, так, что этот жест можно было принять и как признание, и как отрицание.
— Но это же с нынешней техникой элементарно просто: можно тайно установить аппаратуру в помещении банка, во время ремонта например; можно ее смонтировать в непосредственной близости от жилья. Наконец, в тех случаях, когда это по каким-либо причинам невозможно, такое воздействие оказывается с передвижных установок.
— С машин?
— Да, с двигающихся по улицам города машин…
— На такие машины можно получать на дисплеях видеоизображение, чтобы контролировать поведение объекта, наблюдать, как оказывается воздействие, определять, так сказать, его меру. Объект с помощью дистанционных передатчиков можно либо накачать энергией, либо выкачать ее, и в любом случае, с помощью создаваемых искусственно энергетических полей, голосов, внушающих ту или иную мысль, можно от объекта добиться любой нужной вам линии поведения.
— Но для того, чтобы энергия приборов прошла сквозь стены офисов и жилых домов, придется использовать лазерные и пучковые устройства большой мощности.
— Это-то и хорошо.
— Не понял…
— Это значит, что какой-то сумасшедший не сможет таким образом воздействовать на объекты, и проблема, так сказать, не выйдет за рамки научного исследования.
— А государство?
— У государства сейчас достаточно других проблем.
— А накануне выборов президента в 2000 году?
— Есть инструменты воздействия на электорат и без психотронных приборов.
— И все же это возможно.
— Мы сможем это всегда отследить. Воздействие психотронных приборов, как правило, вызывает у человека наружные, и почти всегда внутренние ожоги и гнойные процессы. Зная это, мы, при подозрениях на психотронное воздействие, всегда сможем доказать его наличие или отсутствие.
— Я правильно поняла, институт — центр такого рода исследований?
— Да… В связи с недофинансированием в других научных центрах такого рода исследования прекращены еще несколько лет назад.
— Значит, вы будете решать…
— А что вас смущает? У нас лучшие в стране специалисты в этой области.
— Я все-таки сомневаюсь, Елена Викторовна, что все ваши пациенты жертвы воздействия психотронных приборов. Все же большая их часть шизофреники, — сказал бородатый очкарик. — Их болезненные состояния, обостряющиеся, как правило, в определенное время года, например весной, и даже появление на теле следов, напоминающих ожоги, звучащие в голове голоса — все это может иметь и другое объяснение.
— С другими объяснениями разбирайтесь у себя в институте. А в нашем мы ведем конкретное исследование и имеем вполне конкретные результаты, раздраженно ответила Сальникова-Тверская. Потом, словно извинясь за тон, проговорила спокойно: — Конечно, кое в чем вы правы: город насыщен интенсивными электромагнитными полями. Вокруг нашего института нет жилых домов, а если бы были, жители, наверное, слышали бы голоса и считали бы странные ожоги на теле. И все же, все же… Я несколько лет работала в лаборатории НИИ Минобороны. Я знаю, что говорю. Но больше, чем сказала, не скажу. Вам, как практикующим психиатрам, считаю, этого достаточно.
— У меня тоже пятна появляются на теле, — признался Сергей.
— Это может быть реакция на лекарства.
— Я не принимаю лекарств.
— Тогда — холодовая аллергия. Душ холодный принимаете?
— Да.
— Прекратите на время. И пятна пройдут. Ну, все, дорогие мои. У меня сейчас в отделе планерка, отчеты руководителей направлений. Для ознакомительной наша беседа и так была достаточно долгой. Будьте здоровы. Если хотите, можете посетить лабораторию электромагнитных воздействий, это на нашем этаже, в конце коридора.
— Успел что-нибудь снять? — спросила Марина Сергея, когда они вышли из комнаты.
— У меня камера работает в автоматическом режиме «скрытой»…
"ББ". БИЧ. ОПЕРАЦИЯ «ФАЛЬШАКИ»
— Что значит — "фальшаки"? — оторопел Бич? — Мы их взяли в крупном банке, это раз. Все баксы были пересчитаны в специальных приборчиках, которые определяют, настоящие они или фальшивые…
— Э, брат, банк-то коммерческий, что хотят, то и делают.
— Согласно нашей наводке, это был общак московской группировки, так называемой «Структуры»…
— Это заставляет задуматься. А вспомни операцию, которую мы проводили в Тунисе в 1989 году? Так все просто было. А оказалась простота обманчивая. Нам тогда подсунули 5 миллионов фальшивых долларов. Мы спасали государственные деньги, уплаченные за нашу военную технику, а нам подсунули…
— Там было другое. Нашей делегации выдали 5 миллионов наличными за поставки танков, потом эти деньги из самолета украли, вызвали нашу группу, мы нашли воров, нашли деньги, а они оказались фальшивые. И тут вопрос, старичок, были ли они фальшивыми с самого начала, или баксы поменяли после кражи.
— А тут не могло быть сознательной подмены? Ведь кто-то знал о готовящейся операции. Могла быть утечка информации?
— Исключено. Знали только члены моей группы. А в них я уверен как в себе. И потом, у меня есть серьезные основания считать, что похищение «общака» привело к панике в руководстве московской группировкой. Нет, брат, тут что-то не то.
— Значит, они эти фальшивые баксы считали настоящими?
— У них, как и у нас, есть соответствующая аппаратура.
— Сейчас в Марокко делают такие баксы, что никакая аппаратура…
— И все же можно отличить. Нет. Думай, что еще?
— А если это та часть общака, которая и должна состоять из фальшивых баксов?
— Поясни.
— Ну, например, «Структура» задумала какую-то крупномасштабную игру, диверсию против государства. Представь себе, что у них не 8 миллионов, а 8 миллиардов фальшивых баксов… С этой суммой уже можно играть… И с долгами Международному валютному банку, и с игрой на аукционах…
— Это очень большие деньги, даже представить себе не могу такую массу высококвалифицированно сделанного фальшака…
— Знаешь, так вдруг столь большие суммы не появляются… Но если операцию заранее готовить… Ты говоришь, это были «московские» деньги… Первый человек в городе об этом мог знать?
— Даже по закрытому от прослушивания телефону такие сюжеты не обсуждаю.
— Ладно. Но в принципе согласимся, что если это «московская» операция, направленная на ослабление общероссийской и в целом криминальной структуры СНГ, то такие деньги «москвичи» могли накопить и могли рассматривать как общак.
— Да… Мне передали фразу, произнесенную, ну, скажем так, реальным руководителем структуры…
— С большой буквы и в кавычках?
— Да… Фраза такая "Общак спиз-… ли". Они эти 60 миллионов, взятых нами налом в банке «Логотип», действительно рассматривали как общак. Свой. Но есть еще общак воров СНГ. И тут может быть игра.
— Давай смоделируем ситуацию. Украдено 60 миллионов фальшивых долларов. Скорее всего их предполагали использовать в некоей игре против государства или группировки воров стран СНГ. Вот из этого и будем исходить. И тебе задание — сам разработай операцию, в которой были бы задействованы эти 60 миллионов. Доложи. Если что надо, — все добудем. Согласие старших гарантирую. Ты отвечаешь за все. Отбой.
…В кухню заглянула заспанная Машенька.
— Ты все с кем-то говоришь и говоришь… Честно говоря, думала, что твоя тайная любовница, даже пыталась подслушать по второму аппарату в спальне. А там какой-то вой, так — то вверх, то вниз… Я ждала, ждала и заснула опять. А что завтрак?
— Завтрак придется делать снова. Вернее, кое-кто обойдется без завтрака…
— Неужели…
— Нет-нет, я о себе. Мне срочно придется уехать. А ты свари себе пару яиц, не прогадаешь. Даже если они переварятся, их не придется выбрасывать, что не скажешь о картошке, которую я превратил в угли.
— Может, хоть кофе выпьешь чашку?
— Я дважды грел чайник, теперь уже не смогу дождаться, когда он закипит в третий раз. Голова работает, значит, аппетит пропал, мысль одна интересная появилась…
— У меня тоже…
— Поделись, пока я натяну на себя все свое снаряжение…
— Я, кажется, тебя люблю…
— Кажется?
— Люблю…
— Мне нравится твердость решений и ясность во взоре, что дает основание, глядя в твои честные глаза, ответить тебе взаимностью. Я тоже тебя очень, очень люблю, Машенька. Но дело для мужчины, как ты знаешь, прежде всего.
