Андрей Хазарин - Живой товар
Опомнись, не ори, веди себя нормально! Не надо привлекать лишнего внимания.
— Нет, Ася, серьезно. Газета «Зебра» напечатала гнусную такую статейку. Похоже, что про Ирочку Гончарову. Ну, ту, чья мамочка сюда скандалить приходила… Ну вспомни!
— Не помню я ничего… И что в этой статье?
— Мерзость всякая. Журналист, сволочь, постарался… Грязью так облил — ей теперь отмываться и отмываться. Жалко девчонку!
— Юлька, ну что ты несешь! Не её — себя пожалей. Там что, фамилия написана?
— Нет.
— А даже если да? Замуж вышла — и все. Новая фамилия, новая жизнь. Милое дело — замуж, мечта поэта! Главное счастье в жизни!
— Аська, да что с тобой? Ты чего такая взвинченная? Со своим поругалась?
— Ни с кем я не поругалась! И ни черта я не взвинченная! И про Ирочку твою, кобылу белобрысую, слова больше слышать не хочу! Не хочу, поняла?
Тут уже я и сама услышала, что говорю слишком громко и слишком эмоционально. Надо срочно тормозить — и, по возможности, извиниться перед Юлей. А то она сидит, уставилась на меня — ну как же, не каждый день самая спокойная и сдержанная сотрудница с катушек съезжает.
— Ты прости меня, Юленька… Я вчера вечером приятелей в Германию проводила. Лучших друзей своих. Расстроилась — сил нет.
— Ой, Ась! Ну не нервничай только. Теперь из Германии приехать — раз плюнуть. Встретитесь еще…
— Ага, вместе на дачу съездим, по телефону болтать будем каждый вечер, вместе отпуск проведем…
Да! Если бы у меня на самом деле так было — лучшие друзья, отъезд, — я бы, наверное, психанула сильно. Но все-таки не до такой степени.
— И, честно говоря, с мужиком тоже поцапалась… Трудно в моем возрасте перестраиваться под чужое мировоззрение.
Юлька промолчала. Во-первых, действительно трудно — она прекрасно знает это по своему особо удачному браку. А мое поведение ей теперь вполне понятно — можно и чуткость проявить. Правда, ни слова я им о мужике своем не говорила, но имею же и я право хоть на кусочек личной жизни!
— Нет, Юлечка, — наконец-то ответила я на её вопрос. — Я не копалась на твоем столе. Подошла папку взять. Но увидела твой порядочек и решила тебя дождаться.
— Правильно решила. А какую папку тебе надо?
— Да понимаешь, у меня подружка хочет своих дочек пристроить. Просила мужичков подобрать, молодых и приличных. Из наших. Она заплатит, конечно. Ее только качество товара беспокоит.
— На, держи, — Юля передала мне толстую синюю папку. — Выбирай любого на свой вкус. Или на подружкин. Только не на дочек вкус — много они понимают!
* * *Валентина сортировала распечатки. Сережа принес — ужасно доволен, что машину починить успел: всего один день без связи сидели, информацию почти не потеряли.
— А что случилось с машиной, Сереженька?
— Да Бог её знает! Похоже на скачки напряжения в сети. Надо будет шефу сказать, чтобы стабилизированный источник питания купил. Дорого, конечно, но информация ещё дороже…
— Да, конечно.
Валя забрала распечатки и погрузилась в мир брачных объявлений со всего света.
В офисе было тихо: краем уха она услышала, как Сережа закрыл дверь в «бункер», потом до неё донесся разговор Юли и Аси. Валентина удивилась обычно, если клиентов нет, этих двух и не слышно вовсе. А тут Аська чуть ли не кричит. Что случилось?
Прислушалась. Юля говорила о газете «Зебра», о публикации этой отвратительной. Да и прислушиваться не надо было — и так Асина реакция была хорошо слышна. Наверное, поругалась с тем мужиком, с которым её несколько раз видели. А когда попадет шлея под мантию, ещё и не так орать можно… Но…
Валентина Дмитриевна ничуть не отреагировала бы на эту вспышку, если бы не слова «кобыла белобрысая». Ну, предположим, что блондинка, знали все, кто фотографию видел. А вот «кобыла»… Похоже, Ася видела эту девчонку, и недавно — за год о росте и габаритах можно было и подзабыть. Так в досье же все написано, и рост, и вес! Написано, и ты читала — а пришел тебе в голову зрительный образ? Нет, для этого надо глазками взглянуть. Точно Аська её видела, без вопросов…
Видела!.. О Господи! Неспроста Артур так ею интересовался, не подвело чутье профессионала…
Валя встала и неторопливо вышла из офиса. Зашла к соседям. Слава Богу, телефон был свободен.
— Светочка, — обратилась она к секретарше, — можно я от вас позвоню, а то у нас телефон занят, а мне срочно связаться надо…
Светочка кивнула. Она вообще была нестандартной секретаршей: молчаливой и умной. Валя уже неоднократно имела возможность в этом убедиться.
Набрала номер, услышала знакомый бесстрастный голос.
— Алло, это Валентина Дмитриевна.
— Я узнал.
— Мы ждем вас в нашем офисе около двенадцати.
— Вы не можете говорить?
— Да.
— Хорошо. Буду.
Мюллеровскому слову можно верить — будет, как часы. Валя вернулась к себе в кабинет. Теперь, когда вот-вот прибудет подкрепление, она почувствовала себя уверенней.
* * *Десятичасовой клиент оказался интересным господином. В определенном смысле. Солидный женатый мужчина, лет около шестидесяти: и брюшко, и тонзура, и одышка. Хочет найти себе женщину «для души», как он выразился. А если по всем статьям подойдет, то он и жениться не против. Мое робкое замечание, что он вроде женат уже, вызвало только покровительственную улыбку. В том смысле, что я жизни не знаю.
Я беседовала с ним — и вдруг поймала себя на мысли, что успокоилась. Его оптимизм и жизнелюбие в какой-то степени передались и мне. Я даже улыбнулась, когда он уходил.
Позвонила Надежда.
— Ты как там?
Я её обрадовала, что ещё жива. А заодно сообщила, что к ней хорошо отношусь.
— Слушай, Лисушка, зайди ко мне в перерыв.
— Ладно, зайду.
Не иначе, ещё что-то откопала…
Два шага от телефона сделала — снова Анечка позвала.
— Привет!
Оксанка…
— Ты вчера спрашивала про своего ухажера, так это не тот имя-отчество такое же, но тот в милиции работает и вроде бы не вдовец, поняла? Хотя вообще-то все они на словах холостяки, вдовцы или разведенные…
Значит, все-таки не однофамилец. Тот самый Кучумов. Еще вчера меня этот вопрос живо интересовал, но сегодня как-то утратил остроту…
Потом был ещё один клиент, и еще, совсем молодые… А, поняла, люди вступительные экзамены приехали сдавать, им на глаза наше объявление и попалось. Первое время в IFC я удивлялась, когда такие молодые являлись, нам в их возрасте такое бы и в голову не пришло — верили, что сами встретим своего человека. А потом привыкла. Может, для них сфера услуг — более естественное явление, чем было для нас, может, чуть рассудочнее смотрят на это дело, а может, у них просто комплексов меньше…
День шел как обычно где-то до половины первого.
В очередной раз открылась дверь, но вместо клиента на пороге появился сам Мюллер. Верно я его все-таки описала: актер Тихонов с глазами змеи и резким неприятным голосом.
Сейчас он вкрадчиво поздоровался и подошел к окнам:
— Как работает сигнализация? Не беспокоит вас?
Юля ответила:
— Нет, Артур Митрофанович, с сигнализацией, по-моему, все в порядке.
— Отлично.
Он бесшумно вышел и мы услышали, как открывается следующая дверь — к Валентине.
Я не возражала бы послушать, о чем они говорят, но Юлия задала вопрос и, кстати, совсем не праздный:
— Слушай, Ась, а на фига нам вообще сигнализация? Какой может быть взлом? Если мы на втором этаже сидим, а на окнах у нас решетки, хоть и фигурные?
— А дверь?
— Ты представляешь, чем нашу дверь открыть можно?
— Пластиковой взрывчаткой «семтекс». Теоретически.
— Вот именно.
— Не знаю, Юля, не знаю. И какое мне до этого дело? Понятно, почему они суетятся — «Татьяна» за охрану платит… А зачем нам она? Например, чтобы тебя через форточку не стащили…
— Ага, красавец-грузин похитит мою замечательную персону в низменных целях.
— Приблизительно…
Действительно, зачем нам охрана? Что тут у нас за секреты такие?
Додумать не дала Анечка. Она впорхнула и сообщила, что шеф приглашает всех в приемную — посовещаться. В приемную потому, что это наше самое свободное пространство, мы тут всегда внутренние беседы устраиваем.
Сегодня с нами общаться собирался сам начальник охраны. Мюллер дождался, пока мы все собрались, и заговорил.
Он поздравил нас всех с отличной работой, а потом с болью в голосе начал рассказывать, в который раз уже, историю Ирочки Гончаровой. Коллектив IFC недоуменно слушал, но из уважения не перебивал. Хотя непонятно было, зачем нам-то эту историю в очередной раз выслушивать. Наконец Мюллер добрался до конца саги и прозвучала убедительная просьба (от генерального директора и юридического отдела): попытаться выявить всех девушек, которые недавно уехали или вот-вот уедут.
