Николай Новиков - Мерцание золотых огней
И, низко опустив голову, он зашагал к машине.
Чернов заскрежетал зубами, злобно посмотрел на Юлю. Хотел сказать, как он с нею расправится за такие дела, как он ее!.. Но лишь махнул рукой.
- Скажи Раисе, я хочу поговорить с ней. И с тобой ещё по говорю, от меня не спрячешься. Поняла, ты!..
Но Юля не слышала и не видела его. Она смотрела вослед Лаврентьеву. Хотелось побежать за Вадимом, схватить за рукав, сказать: ну что же ты, дурак, делаешь?... Да что толку? Теперь его нельзя было остановить, нельзя было вернуть. Он и вправду уходил навсегда.
- Так и передай... - снова заговорил Чернов, но Юля оборва ла его.
- А ну вали отсюда, придурок несчастный! - закричала она.
- Ну, дела! - протянул Игорь. - Я-то думал, думал: серьезные разборки начинаются. А она выходит - и мужики быстренько линя ют. Слушай, Юлька, ты классно отшила их!
- Заткнись! - сказала Юля и медленно пошла к дому.
- Вадик, садись в мою машину, поговорить надо, - резко ска зал Чернов.
Лаврентьев кивнул, подошел к "Мерседесу" генерального ди ректора, открыл дверцу и замер, глядя, как исчезает за дверью роскошного особняка смуглая девушка в распахнутой дубленке. По том плюхнулся на переднее сиденье, откинул голову на спинку, ожидая руководящих указаний.
- Мне не нравится твое поведение, Вадим! - Чернов сел за руль, хлопнул ладонью по колену. - Что за чушь ты нес? Надо было привезти её к Бетти и заставить признаться в подлоге!
- Мишка, ты сейчас говорил с красивой девушкой. Совсем не давно ты был от неё без ума, собирался жениться. Такое с тобой
- впервые на моей памяти. Неужели ничего не осталось в душе?
- Какая, на хрен, душа, Вадик?! - закричал Чернов. - Ты же видишь, кто перед тобой. Подлая бабенка, аферистка! Сучонка, которую нужно отвезти за кольцевую и сделать то, что нужно де лать с такими. Тогда она поймет, с кем имеет дело!
- Она уже прошла через это, Мишка...
- И ни хрена не поняла? Значит, нужно ещё раз проучить её. И так - до тех пор, пока ни будет знать свое место, тварь нес частная! Сука! Ну да, телка видная, так и разговаривать с нею надо, как с телкой!
- Что же не разговаривал тогда, когда она приходила к те бе? Не подписывал бы в пьяном виде идиотские признания на офи циальном бланке, был бы сейчас спокоен.
- Кончай хреновину городить, Вадик! Это же все из-за тебя получилось! Ты подобрал её на улице, притащил к себе. Получил по башке, разозлил её, не пошел на презентацию, вот я и попал ся! Если б ты не затаскивал к себе в квартиру всякую дрянь с улицы, я был бы сейчас спокоен! Но ты, вместо того, чтобы исп равлять свои ошибки, разговариваешь тут с нею! Нашел, с кем разговаривать!
- Значит, в том, что случилось, я виноват?
- А кто же? Она специально на тебя вышла, тебе мстить со биралась! А пострадала вся фирма.
- Во всяком случае, я с ней о делах не говорил. О том, что жду крупную партию выгодного товара, не хвалился. И вообще, это мое личное дело. А вот ты сделал глупость, Мишка! И не надо сваливать все на меня.
- Она вынудила меня это сделать! Потому, что хотела отомс тить тебе! Это личные дела, да? Когда впереди маячат убытки на пару "лимонов" баксов личные?
- Она хотела отомстить мне ещё и за то, что когда-то я увел от её матери Нормана, - усталым голосом сказал Лаврентьев. - И ты помог ей. По дурости помог. Уши развесил: искусствовед, бриллианты! И - давай писать чушь собачью на официальном блан ке. Да ещё и, как я теперь понимаю, не своей авторучкой! О чем ты тогда думал, о себе или о фирме?
- Если бы ты ни подобрал её на улице, не было бы никаких бланков!
- Ты уверен?
- Уверен!
- А я - нет. Она бы все равно нашла способ отомстить нам за девяносто третий год. И ты бы все равно подарил ей официаль ный бланк с печатью и подписью! Хоть бы со мной посоветовался, когда собирался встретиться с ней.
- Короче, Вадик, это не разговор. Что бы там ни было, сей час надо думать, как заставить её дать задний ход! Но ты, как я посмотрю, и не собираешься думать об этом! Тебе сейчас важно сказать ей красивое: прощай! Выяснить, кто кого оскорбил! Ты сам понимаешь, что дальше нам трудно будет работать вместе.
- А ещё я виноват, что сосватал тебе Нормана, - мрачно ус мехнулся Лаврентьев. - Да пошел ты! Можешь и дальше признаваться в любви на официальных бланках, да побольше печатей ставить. Глядишь, совсем богатым станешь!
Он выскочил из "Мерседеса", решительно зашагал к своей ма шине.
- Сам пошел! - заорал Чернов.
"Мерседес" рванулся с места и, стремительно набирая ско рость, помчался по гладкому асфальту широкой улицы к Рубле во-Успенскому шоссе.
47
Омельченко, заложив руки за спину, взволнованно ходил по просторной столовой. Его и жену выписали из московской кварти ры, документы на продажу были полностью подготовлены. И кварти ры, и коттеджа с мебелью, и обеих машин. Раиса уже не возражала против того, чтобы уехать на Мальту, но через две-три недели, когда будет покончено с делами. Потом Владимир Васильевич зас кочил на полчаса в свой офис, позвонил знакомому полковнику с Петровки, 38 и узнал, что генерал Чернов настаивает на возбуж дении уголовного дела против Раисы. Если настаивает генерал, так оно, обычно и случается. Это встревожило Омельченко.
- Перестань маячить перед глазами, Володя! - раздраженно сказала Раиса. - Ты действуешь мне на нервы.
- Легко сказать - перестань! Пойми же ты наконец, Рая, не о себе забочусь, о тебе! Может быть, уже завтра они возьмут с тебя подписку о невыезде. А это значит - мы не сможем спокойно уехать! Они тебя сожрут, Рая. После того, что вы сотворили с фирмой сына Чернова, генерал найдет способ упрятать тебя за ре шетку надолго. Можешь не сомневаться!
- Не кричи, Володя. Юля может услышать.
- Не услышит. Рая, даже если они ничего не найдут против тебя подбросят, спровоцируют! Ты же затеяла игру с огнем.
- Да все я понимаю, Володя, - Раиса обхватила голову рука ми, зажмурила глаза, пытаясь найти выход из создавшегося поло жения. Очень опасного для неё положения. - Все понимаю... но что же делать?
- Уезжать. Немедленно.
- И все бросить?
- Продать. В этом есть два плюса. Во-первых, деньги приго дятся нам на Мальте, я уже говорил это, а во-вторых - здесь не чего будет конфисковывать, если они решатся на это. Нечего! До кументы готовы, завтра я решу все вопросы и ночью мы можем уле теть.
- И все бросить... - еле слышно повторила Раиса.
- Да почему все, Рая?!
- Потому, Володя, что у нас чемоданов не хватит взять с собой даже одежду, не говоря уже о прочих мелочах, к которым я привыкла! Хорошо, мы продадим дом, квартиру, машины, мебель. А как быть с картинами, сервизами, шубами, с техникой, книгами?
- Это придется оставить.
- Очень глупо. А с контрактом, который мы с Юлей выбили из Чарльза? Подарить Чернову?! А на кой черт мы тогда мучились? Ты мямлил, мямлил, да так ничего и не мог сделать! А моя девочка приехала и заставила этих подлецов локти кусать! Заставила! А теперь, значит, все это - коту под хвост?!
- Я тебе честно признаюсь, Рая, мямлил потому, что не хо тел злить генерала Чернова. Мы их не трогаем, они - нас.
- Ах, так, да?! Значит, мне плюнули в лицо, а я не должна их трогать? Чтобы чего худшего не вышло? Ты это хотел сказать?!
- Это. Но вы с Юлей все-таки добились своего. Теперь гене рал вцепится в тебя, как бульдог, и не отстанет до тех пор, по ка ты не окажешься там, где ни картины, ни шубы уже не понадо бятся. Кстати, насчет контракта у меня есть одно соображение. Мы сделаем так, что ваш труд не пропадет.
- Что именно, Володя?
- Отдадим его "Колее" скажем... за двести тысяч долларов. Тут выгода обоюдная. Нам это дело сейчас все равно не поднять, силы не те, а Чернову придется платить огромные штрафы клиен там. Двести тысяч - это компенсация наших материальных и мо ральных издержек в девяносто третьем году. Ну, Рая? Я сегодня же поеду в офис, приглашу туда Чернова и решу этот вопрос.
- Неплохо, - согласилась Раиса. - Но есть ещё один, самый главный вопрос. Как быть с Юлей?
- Она ни в коем случае не должна знать о нашем отъезде! - всполошился Омельченко. - Ты видишь, какой у неё характер? Я не представляю, что натворит эта девчонка, когда узнает, что ты не заплатила вкладчикам ни рубля!
- Так что же, бросить её здесь, на съедение Чернову и Лав рентьеву?
- Ну почему же... Оставим ей тысяч десять, на первое время хватит. Пусть уезжает в Ростов...
- Ей туда нельзя возвращаться!
- Ну, в Краснодар или ещё куда... Не пропадет.
- Володя! Иногда мне хочется стукнуть тебя чем-нибудь тя желым. Ты прав, говорить ей о нашем отъезде нельзя. Но я не брошу свою девочку на произвол судьбы. Если ты договоришься с Черновым, он не станет её преследовать. А жить она будет... Вот здесь!
- Где - здесь? - не понял Омельченко.
- В этом коттедже. У меня тоже есть идея, Володя. Пожа луйста, выслушай меня внимательно. Мы продаем квартиру в Прото поповском вместе с мебелью. Продаем машины. А коттедж продаем Юле. Это сделает после нашего отъезда Петр Иванович Лукоянов по моей доверенности. Он адвокат и наш друг. И - честный человек.
