Наталья Солнцева - Принцесса из Шанхая
– Живете вы, конечно, один…
– Представьте себе! Как и тысячи других москвичей.
В его тоне сквозило возмущение, но что-то дрогнуло в железном Ростовцеве, у него на языке крутились вопросы, которые он не решался задать.
– Готов побиться об заклад, что в то время, когда некий Селезнев ушел в тайгу и не вернулся, вас в Москве не было, – гнул свое Всеслав.
– Какой еще Селезнев?
– Отчим Лики, – вставила Ева. – Он тоже получил рукавную стрелу в качестве предупреждения. Его вы убили первым, а тело бросили в лесу, на растерзание диким зверям. Потом отправились в Китай, заниматься своим бизнесом, оттуда вернулись в Москву, как ни в чем не бывало, и приступили к следующему этапу тщательно продуманного плана. Убили Красновскую, фактически она умерла от инфаркта, но спровоцировали это вы! Потом прикончили Стеллу – легко и незаметно подсыпали в стакан с водой клофелин и подсунули Журбиной, когда та подошла к столу за питьем. Или дали опасное снадобье вместо транквилизатора, выдав одно за другое. Бывшая жена Треусова уже успела немного выпить, опьянение и стресс помешали ей ощутить странный привкус минералки или таблеток, на что вы и рассчитывали. Небольшая доза привела к роковому исходу не сразу, вы и это предусмотрели. И только бедного артиста вы задушили без всяких хитростей, – исключительно потому, что спешили, да и зрители, способные оценить ваше выступление, отсутствовали.
– Как я умен! – театрально восхитился Альберт. – И как неприкрыто жесток! Вы мне льстите, господин Смирнов. Я, право, смущен.
– Скорее, я вас недооцениваю. Вы не просто убивали, у каждой потенциальной жертвы вы отстригали прядь волос… чтобы напустить страху. Рукавные стрелы, которые вы оставляли для пущей важности, как зловещий ритуал, выдали вас с головой. Вы переиграли сами себя, господин Ростовцев.
– Кто такой Селезнев, я вообще понятия не имею… а зачем мне было убивать Стеллу, например?
– Она осмелилась шантажировать вас. Не той старой историей… когда вы напоили ее, соблазнили и затащили в постель, назло Борису Засекину, а кое-чем другим.
Ростовцев молча, с нарочитым равнодушием разглядывал носок своей кожаной туфли.
– Ну-ну, – вяло кивнул он. – Давайте, сочиняйте. Интересно послушать.
– Вспомните, каким способом вы расширяете свою деятельность, – прищурился Смирнов. – Побывав в шкуре Зеро, вы преобразились – эта роль пошла вам на пользу… в смысле короткой и беспощадной расправы с более мелкими предпринимателями. Вы начинали разорять слабых с целью приобретения определенного имиджа, но по ходу дела вошли во вкус. Вы разработали безотказный метод поглощения малых фирм крупными, и не гнушались никакими средствами для достижения своей цели. Вы разорили Засекина, а потом протянули ему «руку помощи». Ваша тактика и стратегия не новы! Вы по дешевке выкупали акции, подписывали кабальные для ваших «партнеров поневоле» договора, через подставных лиц вынуждали владельцев предприятий брать огромные кредиты, влезать в долги, а потом разоряли их и получали практически за бесценок их активы. Впрочем… у нас не экономический ликбез, речь идет о том, что Стелла решила подыграть вам.
– Второй раз! – широко улыбнулся Ростовцев. – Надеюсь, вы не станете упрекать меня в недозволенных приемах? Таковы правила, пусть и неписаные. Бизнес – площадка для взрослых игр. Не уверен – не суйся. В клетку к тиграм можно входить только опытным дрессировщикам. Если вас съедят, сами виноваты!
– Знакомая песня. Закон русской рулетки распространяется и на деловую сферу! «Пусть проигравший плачет!» Или стреляется.
– Я – игрок! Такова моя сущность. Разве не таковы мы все? Чемпионом становится кто-то один. Боитесь поражения – оставайтесь зрителем, болельщиком… кем угодно. Каждый сам делает свой выбор.
– И поэтому вы положили ножницы, которыми отрезали у Стеллы прядь волос, в карман своего пиджака, а сами волосы втихаря сунули в сумочку Лики, – с иронией произнес сыщик. – Поступок, достойный восхищения!
Ростовцев изменился в лице, выпрямился.
– Как… какие ножницы? Какие волосы? Это уж слишком! До сих пор я слушал ваши бредни… они меня развлекали. Но…
– Лика подтвердит, что нашла ножницы в вашем кармане, – перебила его возмущенную тираду Ева. – Помните, вы в ту ночь опрометчиво накинули ей на плечи свой пиджак? А про важную улику забыли. Память подвела? Или так и было задумано? Может, вы случайно положили волосы Стеллы вместо своего кармана в дамскую сумочку? Просто перепутали! Бывает…
– Почему вы их не выбросили? – спросил сыщик. – Не успели? Кто-то помешал? Что вам стоило оставить отрезанную прядь на полу, например?
Ростовцев машинально смахнул испарину со лба, он даже не возражал.
– Не помните? – сочувственно покачала головой Ева. – Бедняжка! Это ведь у вас с детства.
– Подождите, – взмолился бизнесмен. – Остановитесь! Что… вы специально меня морочите? Почему же Лика молчала, если… если…
– Она боится вас, неужели не понятно? И вчерашнее происшествие в китайском ресторане подтвердило ее худшие опасения.
– Я не убивал Стеллу. Она дважды помогла мне, а к шантажу я привык. Кое-кто не раз пытался «наехать» на меня, но со мной вымогательство не проходит! Стелла бы не рискнула… там, в «Элегии» она даже не подала виду, что мы знакомы. И я тоже. Зачем бы я стал ворошить прошлое в такой неподходящий момент?
Смирнов и Ева добились своего, привели собеседника в замешательство, теперь он будет сговорчивее.
– Скажите правду, Альберт, – Ева серьезно посмотрела ему в глаза. – Зачем вы вчера пригласили Лику в ресторан, обещали ей свидание с отцом, а сами устроили дурацкий маскарад? Рикша, Дракон, нелепые обвинения, мнимое отравление? Зачем это все?
Последние слова доконали Ростовцева.
– Рикша? – растерянно переспросил он. – Свидание с отцом… отравление? Что за… дребедень?! Все было совсем не так! Клянусь! Может быть, кто-то другой страдает провалами в памяти? Честно говоря… когда я увидел в зале Лику, то решил, что она сама устроила эту глупую встречу. Женщин порой трудно понять, и… мне пришло на ум, что со мной сыграли злую шутку.
– Как вы там оказались?
– Ну… мне кто-то позвонил… судя по голосу, мужчина, предложил прийти в тот самый китайский ресторан, – неохотно признался Ростовцев.
– Он назвал себя?
– Как вам сказать? Вы же… да ладно, думайте, что хотите! В общем, он… вызвал меня на поединок. Сражение над бездной! Вот такая ерунда получается…
Смирнов недоверчиво хмыкнул, но Ева вся превратилась в слух.
– Над бездной? – эхом повторила она. – Впечатляет. Что, так и сказал?
– Ну… я уже не припомню, кто из нас что говорил, – с досадой дернул подбородком Альберт Юрьевич. – Кажется, я узнал его.
– Кого?
– «Канатоходца»… это человек-призрак из моих снов. Теперь вы будете считать меня шизофреником? Но я… вполне нормален. Бывают же… необъяснимые явления?
– Да-да, – с готовностью подтвердила Ева. – Еще как бывают! А почему вы не отказались от… поединка?
Ростовцев тряхнул головой, словно отгоняя наваждение.
– Наверное, понадеялся, что на сей раз образ, который меня преследует по ту сторону сознания, проявится в реальной жизни; я, наконец, увижу его вблизи… смогу понять, что нас связывает. И потом… я никогда не отклоняю брошенный вызов, независимо от того, исходит он от человека, или… от самой судьбы. Трусость – все равно, что смерть, даже хуже.
Ева внимательно посмотрела на него.
– Какой он, «канатоходец»? – спросила она без тени сомнения во взгляде.
Эта ее уверенность в том, что его слова вовсе не болезненные фантазии, покорила Ростовцева, побудила раскрыться. Его «прорвало», – он сначала невнятно, а потом все более подробно пустился описывать «канатоходца»: образ акробата на канате, протянутом над пропастью.
– Он словно мое отражение в зеркале, мой двойник! – торопливо говорил бизнесмен. – Иногда «канатоходец» приходит как бы наяву… и мы… беседуем. Он держится в стороне… в какой-то туманной дымке.
– Его кто-нибудь видит, слышит, кроме вас?
Ростовцев сокрушенно покачал головой:
– Не знаю. Наверное, нет. Допускаю, что тот телефонный звонок возник в моем воображении. Но я все равно пришел… сидел около получаса за столиком… никого не дождался и уже собрался уходить, когда увидел Лику. Тогда… мне подумалось, а не ее ли это затея? И я остался.
– Вы не узнали ее по голосу, приняли за мужчину? – засомневалась Ева.
– Голос изменить – не проблема, – махнул рукой Альберт Юрьевич. – Попросила кого-нибудь подыграть… или воспользовалась техническими средствами. Одна неувязка… про «канатоходца» Лика не знала.
– А тот… человек так и представился… я, мол, «канатоходец»?
Ростовцев пожал плечами, задумался. Его надменность испарилась, уступила место тревожной растерянности.
